Читаем без скачивания Мифриловый крест - Вадим Проскурин

- Я не умею, - подала голос Татьяна.

- Еще бы ты умела, это тебе не поклонников привораживать. Готово. Алексей, ты справишься?

Мы справимся?

Уже.

- Вижу, - отметил Дмитрий. - Зина?

- Ты же знаешь, что я не умею.

- Кто вас, вампиров, разберет… не обижайся, шучу. Сделано. Учтите - невидимость не абсолютная, резкие движения различимы на расстоянии до ста аршин, потому старайтесь двигаться плавно и беззвучно. Пошли!

Действительно, мое тело не стало по-настоящему невидимым, оно стало полупрозрачным и каким-то расплывчатым. Наверное, сейчас я похож на хищника из одноименного фильма с Арнольдом Шварцнеггером. Обернувшись, я убедился в правильности своего предположения - мои спутники выглядели именно так. Жуткое зрелище представляет собой колонна полупрозрачных тел, марширующих по темному коридору.

В дискотечном зале размещалась то ли церковь, то ли часовня, то ли что-то еще в том же духе. На стене большое распятие, вокруг много икон, в зале стройными рядами стоят монахи и поют что-то церковнославянское.

- Какое сегодня число? - шепотом спросил я.

- Шестое декабря, - ответил Дмитрий, - а что?

- Да я подумал, может, это рождественская служба…

- Нет, она будет через месяц.

- Вот и я про то же.

- Алексей, по какому поводу этот молебен? - спросила Зина.

- Откуда я знаю? Я за всю жизнь был в церкви раза три.

- Жалко. Очень красиво поют.

Татьяна ехидно хихикнула, пожалуй, я с ней соглашусь. Конечно, на вкус и цвет товарища нет, но по мне даже Децла слушать приятнее, чем эти завывания. В общем, мы постояли минут пять, а потом пошли обратно.

Если ты можешь проходить сквозь стены, найти выход из здания не составляет никакой проблемы, сколь бы запутанной ни была архитектура здания. Не прошло и пяти минут, как мы оказались на улице.

Резко и остро пахнуло бензиновой гарью, в сухом морозном воздухе этот аромат действовал поистине оглушающе, если так можно говорить о запахе.

- Чем это пахнет? - спросил Дмитрий, подозрительно принюхиваясь.

- Бензин, - ответил я. - В этом мире основным средством передвижения являются не лошади, а автомобили. А работают они на бензине.

- Тепловой двигатель?

- Он самый.

- У нас пробовали создавать тепловые двигатели. Нецелесообразно. Медленнее, чем телепортация, и дороже, чем лошадь.

- В этом мире лошадь дороже автомобиля.

- Почему? У вас такой дешевый металл?

- У нас такие дорогие лошади. Понимаешь, когда какая-то вещь выходит из массового использования, она переходит в разряд роскоши. Это роскошь - иметь лошадь, когда автомобиль почти во всех отношениях гораздо удобнее.

- Почти?

- На автомобиле нельзя быстро ездить по бездорожью. Во всех остальных отношениях он удобнее.

- Сколько у вас стоит бензин?

- Около десяти рублей за литр.

- Литр - это сколько?

- Десятая часть ведра.

- А рубль?

- Батон хлеба стоит шесть рублей.

Дмитрий наморщил лоб и пошевелил губами:

- Шестнадцать батонов за ведро… насколько хватает ведра бензина?

- Это зависит от модели автомобиля, скорости движения…

- В среднем?

- В среднем ведро уходит на сто километров, то есть, верст.

- Дороговато выходит.

- Существует еще общественный транспорт. Есть такие большие автомобили, они называются автобусы, они ездят по определенным маршрутам и останавливаются в определенных местах. Одна поездка на автобусе стоит семь рублей, кроме того, можно купить билет на несколько поездок, тогда каждая поездка выйдет дешевле.

- Понятно. И много в Москве автомобилей?

- Точно не знаю. Миллиона два, наверное.

- Сколько?!

- Миллиона два. Может, уже три, я точно не знаю.

- А людей в Москве сколько?

- По последней переписи двенадцать миллионов.

- Сколько-сколько?!

- Двенадцать миллионов. Еще два-три миллиона живут в пригородах, и еще около миллиона незаконных приезжих.

- Столько народу в одной Москве… как они сюда помещаются?

- Эта Москва гораздо больше, чем в твоем мире. В нашу Москву входят Теплый Стан, Бутово, Царицыно…

Дмитрий присвистнул.

- Это же настоящий мегаполис!

- Так и есть. Это почти что официальное название.

- В Европе есть города больше Москвы?

- Вроде бы нет. Лондон примерно такой же, может, чуть-чуть поменьше. Но есть еще Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Мехико, Токио, Шанхай…

- Значит, Москва - один из крупнейших городов мира… а если в нее входит Бутово… мы что, почти в самом центре?

- Да. Считается, что граница центра проходит по Садовому Кольцу.

- Это еще что такое?

- Калужская площадь, Добрынинская площадь, Таганская площадь…

- Понятно. А что это за шум вон за теми домами?

- Ленинский проспект. В вашем мире это называется Калужский тракт.

- А откуда шум?

- Машины.

- Какие машины?

- Автомобили.

- Они так сильно шумят?

- Их много.

Дмитрий посмотрел налево и открыл рот. Я проследил его взгляд и увидел грязно-бежевую "копейку" с помятым капотом, бодро приближающуюся к нам, подпрыгивая на неровностях заснеженной дороги. Лобовое стекло сильно обледенело изнутри и было совершенно не видно, кто сидит за рулем. Должно быть, камикадзе, раз едет с такой скоростью по такой дороге. Я посмотрел направо и увидел, что совсем рядом с нами переулок делает крутой поворот, а перед поворотом дорога покрыта гладким слоем льда. Кажется, сейчас начнется представление…

"Копейка" поравнялась с нами, невидимый водитель нажал на тормоз, машина загремела шипованой резиной и легко вписалась в поворот. Я даже ощутил некоторое разочарование. Извращенец, лучше бы машину поменял, чем ставить крутую резину на такую помойку.

- Это и есть автомобиль? - спросил Дмитрий.

- Он самый.

- Он ехал очень быстро, гораздо быстрее лошади.

- Предельная скорость для этой модели - сто сорок верст в час. Можно и быстрее, но трансмиссия долго не выдержит. То есть…

- Я понял, если ехать быстрее, автомобиль скоро сломается. Это как лошадь загнать.

- Примерно.

- А сколько стоит такой автомобиль?

- Такой - долларов пятьсот. Кстати, у нас принято называть автомобиль машиной. Автомобиль - слишком официально.

- Понял. Доллар - это сколько рублей?

- Примерно тридцать два.

- Это получается… две с половиной тысячи батонов хлеба. Какой средний месячный доход в Москве?

- Около десяти тысяч.

- Рублей или долларов?

- Рублей.

- Значит, обычный смерд может купить такую машину… за полтора месяца.

- Если ничего не будет есть.

- Естественно. Слушай, а у вас богатый мир!

- У нас хватает людей, еле-еле сводящих концы с концами.

- Это понятно, богатые и бедные есть везде. Но в целом… ладно, хватит стоять на месте, пойдем куда-нибудь.

- Куда?

- Да хотя бы на этот… какой там проспект?

- Ленинский.

- Вот туда. А что это за Ленин, кстати?

- Правитель России в 1917-1924 годах.

- Да, кстати, совсем забыл, какой сейчас здесь год?

- Две тысячи второй.

- Припоминаю, Агафон говорил, что этот мир смещен не только в пространстве, но и во времени. Вроде Агафон говорил, что у вас тоже был Николай Второй?

- Был.

- И что с ним случилось в 1917 году?

- Отрекся от престола.

- Почему?

- Потерял поддержку всех слоев общества. Первое народное волнение стало для него последним.

- А что за волнение?

- Точно не помню, ерунда какая-то. Какие-то деятели вышли на улицы, устроили шествие, вначале призывали к чему-то безобидному, а потом стали кричать "Долой самодержавие!". Полиция отказалась их разгонять… ну и так далее.

- Значит, Николай Второй отрекся в пользу этого Ленина?

- Нет, он отрекся в пользу кого-то другого. Потом начался жуткий бардак, и в конце года власть взяли большевики во главе с Лениным.

- Вроде как Бонапарт во Франции?

- Вроде того.

- Эти большевики правят до сих пор?

- Нет, в 1991 был переворот, теперь правят демократы.

- Демократы? В огромной стране? И что, у них получается?

- Ни хрена у них не получается. До голода дело не дошло, но к этому было близко. А потом президентом стал Путин и демократии стало меньше, а денег в казне больше, и жизнь начала налаживаться.

Дмитрий хихикнул.

- Чему нас учит история? - риторически вопросил он. - Как только демократия пытается утвердиться на пространстве, превосходящем один-два города, она превращается в диктатуру, а затем в монархию. Яркий пример тому - Афинский союз. Как только его могущество возрастало выше обычного уровня, сразу же у власти оказывался диктатор, менялась политика, появлялись имперские устремления… по-моему, любому начинающему демократу надо для начала изучить историю греко-персидских войн, а потом задуматься, стоит ли вообще начинать демократическую деятельность.