Читаем без скачивания Буря и натиск - Артем Тихомиров

Гоблин поднялся, подошел, выдернул нож одним движением и спрятал в чехол. Потом присел на корточки, перевернул Этайн и прижал к стене. Взял левой рукой за горло. Ее щеки блестели от слез, зато глаза метали ярость, бросали щедрыми порциями. Ярость обжигала.

«Можно согнуть, – подумал Крот, – но не сломать. Во всяком случае, далеко не сразу».

– Послушай, – сказал он тихо и с угрозой. – Почему бы тебе не привести в действие свой чародейский механизм или что там у тебя внутри спрятано? Ну давай! Выплесни свою магию, ведь тебя для этого готовили, учили! Ты ненавидишь меня и моих братьев. Для тебя гоблины – грязные твари. Chulaine. Кстати, что это такое?..

– Недоэльф, несущество… тут нет прямого перевода… – прошептала Этайн. Крот не сжимал ей горло, хотя за шею держал. Еще удивился, какая она тоненькая и гладкая. Хрупкая. Сожми он пальцы посильней – все, каюк «ценному грузу».

– Ага. Стало быть, ты вполне можешь заставить всех нас, несуществ, отправиться в сыру землю. Так почему этого не делаешь?

– Не могу! Не могу! – зашипела Этайн. – Отпусти!

Ярость возобладала. Эльфка пнула Крота в колено. Было не больно, просто неожиданно. Подпех отпустил рыжую, встал, отошел на шаг.

– Что дальше? – спросил он.

– Я не могу… сам будто не знаешь… Я не стала бы просить у тебя нож. – Этайн цедила слова сквозь слезы. – Я не знаю заклинания-ключа.

– Значит, все правда? Ты – смертница!

– Что значит «все правда»?

– Ну, я все ж надеялся, что брехня. Что сама цену себе набила!

– Идиот! Ваши вонючие колдуны все пронюхали – как бы я их обманула? Меня бы давно расстреляли за блиндажом еще в Скарвехе!

– Что такое Скарвех?

– Сам штурмовал и не знаешь? Смерть Зеленым, как вы его называли!

– Это вы называли!

– А вы первые придумали!

– Ладно, наплевать. Ты не ответила. Ты – смертница?

– Да. Ласточка.

– И как дошла до такой жизни? Сама взяла и направилась… на курсы, что ли?

– Много ты понимаешь? Тебе какое дело? – Этайн завернулась обратно в одеяло, придвинулась к печке.

– Хочу повысить свой интеллектуальный уровень.

– Ты завтра же разнесешь это среди своих, – сказала эльфка.

– Нет. Буду молчать.

– Издеваешься?

– Ни в коем случае. Ночью принято рассказывать сказки, если не спится. Ладно… давай забудем трения и все прочее. – Крот сел, уже гораздо ближе к Этайн, и вытянул ноги. – Закуришь?

– Нет.

– А я да.

Гоблин чиркнул спичкой, выпуская под потолок струю дыма. Затем потянулся и подбросил в печку пару дров.

Эльфка молчала, вытирая лицо рукавами большой гоблинской куртки. Подпех не торопил, чувствовал, что броня ее начинает разъезжаться.

– Ладно. Как вы там говорите – пес с тобой. Но рассказывать много не придется, – проговорила Этайн. – Ничего занятного в этой истории нет, а если растреплешь, то хуже мне уже не будет…

– Странно. Я чего подумал… Смертница, а смерти боится.

– В бою – одно умереть. А в руках мясников – другое. – Она повернулась к нему. Крот делал вид, что не замечает и смотрел на темный дверной проем. Сверчок, обосновавшийся за печкой, завел свою песню.

– Все верно, Морковка…

– Не Морковка.

– Этайн Риорфейн, дочь кого-то там…

– Не смейся. Что ты понимаешь? Ваши бомбы лишили меня семьи. Последний близкий мне эльф погиб при взятии Скарвеха.

– Да? Так, стало быть, ты за любовником туда побежала, на передовую? Правду, выходит, мололи.

– Не побежала. Приехала. Хотела в последний раз его увидеть, нарушила приказ. Мы с другими… другими девушками остановились… в общем, в храме Ларны. Нас было пятеро. Всех уже распределили кого куда – по участкам фронта. Там мы должны были… Ну ты понял, зеленый, о чем речь.

– Вроде.

– Я узнала, что он там, в Скарвехе, недалеко. Ночью убежала, подделала пропуск, приехала в укрепрайон, но меня арестовали солдаты из «Следопыта». Им уже сообщили, что я могу быть здесь. Хотели посадить под замок, но не успели. Ваши начали штурм. Я видела… его… всего лишь минут десять. Лейтенанта привели ко мне, задали несколько вопросов. Контрразведка убедилась, что никакой диверсии не намечается и дело сугубо личное…

– А что такое бывает?

– Что?

– Диверсии? Кто-то из ваших может…

Этайн повела головой.

– В общем, это не военная тайна. Есть среди нас предатели.

– Сейчас небо на землю упадет… Чтобы эльф эльфа предал, гоблинским захватчикам продался?!

Этайн нахмурилась.

– Есть. В тылу их все больше, так, по крайней мере, нам говорили. Они хотят заключить перемирие, остановить войну, договориться. Считают, что вы… имеете право на свои претензии. И даже что мы должны уйти из Шелианда… Таких ловят и судят по законам военного времени. Было уже несколько показательных процессов. Ты разве не слышал о тех, кто переходит на сторону оккупантов?

– Нет. – Крот не врал. Эта новость его слегка огорошила. До сего момента такое ему в голову не приходило.

– Предатели, – сказала Этайн. – Им всем место на суку.

– Твоя правда. Только, значит, они и не эльфы вовсе, по-вашему-то.

– Не знаю. С виду, может, и эльфы, только внутри – выродки, твари ползучие. Говорят, их поддерживают из-за рубежа, с ними сносятся шпионы из эльфийских организаций, что стоят вне королевств. Эти бродяги не живут вместе со всеми, но они богаты и имеют влияние. Люди и гномы считают их за своих, потому что эти doifarre[22] потеряли свою идентичность. Стали как все. Через них действуют наши враги, те, что помогали гоблинам снаряжать армию для уничтожения Шелианда. Одновременно с этой идет и другая война, Крот. На другом фронте. Наши doifarre – те, кто сражаются на стороне врага.

– Значит, когда контрразведка сообразила, что ты и твой жених самые что ни на есть пламенные защитники Шелианда… они что сделали?

– Не язви. Я и так устала. Надоело отбиваться от твоих нападок, зеленый…

Зеленый ухмыльнулся: «Нападки!»

– Нам дали небольшое свидание, с моим пехотным лейтенантом. Оно не закончилось, когда… начался штурм. Он сказал мне быть возле него, мы оборонялись, пока гоблины не захватили бункеры. Он не пережил бойню в подземелье. В последний момент успел оттолкнуть меня в угол, и там ты меня и нашел. – Этайн посмотрела на подпеха, на этот раз он не отвел взгляда. – Кто знает, а вдруг ты прикончил моего жениха…

Гоблин пожал плечами.

– Война. Обернись все по-другому, твой пришил бы меня.

Этайн помолчала. Крот думал об эльфах, воюющих в составе Армии Освобождения против своих же. Не укладывалось в голове. Подпех поворачивал эту мысль и так, и этак, и все равно, она не желала вставать на место.

Никто в батальоне о перебежчиках не упоминал. Возможно, просто до «Смердящего» не дошли последние новости. Кто знает? Но ведь пехтура проходила через позиции батальона, принесла пару тонн слухов, однако о такой сенсации – ни слова.

– Меня должны были сбросить на парашюте в Rette Snox. Кажется, вы называете этот порт Дубовая Бочка. Там базируется часть вашего флота, там склады с боеприпасами, продовольствием, штаб Сороковой Пехотной Дивизии, штаб Второй Бомбардировочной Авиабригады. Это была моя цель. Сброс должен был быть ночью – с планера, с высоты восемьсот метров.

– Зачем ты мне это говоришь? Ты знаешь, что мне могут башку оторвать за то, что я знаю такие ценные сведения и не сообщаю. А я обещал тебе никому не рассказывать!

– Сам напросился, – буркнула Этайн.

– Разведка у вас работает хорошо, – заметил подпех.

– Это магия. Внедрять резидентуру туда, где сплошные зеленые, трудно. Положение обычно спасают оборотни, но их быстренько вычисляют. Деталей не требуй, я не так много знаю. Этими делами занимается Военная Разведка. В общем, где-то пятнадцатого числа я должна была десантироваться в Дубовой Бочке. А там…

– Звучит по-идиотски, но… ты должна была взорваться?

– Да. Идиотски выражаясь, так. Я же бомба.

– Не понимаю. Как же ты стала такой?

– Жрицы Ларны разыскивают девушек по всему Шелианду. Где-то забирают силой, где-то выкрадывают, где-то просто вербуют, предлагая семье немалые деньги. От обстоятельств зависит. А потом кандидаток отвозят в храмы, в те, где их уже ждут специалисты. Начинаются тесты, испытания. Многие не проходят. Только две девушки из пяти способны стать айлеа… Выживших допускают на следующую ступень – там все гораздо серьезней.

Гоблин не комментировал.

– Мы почти все время лежим в трансе. Мы видим сны, иногда они бывают пророческими. Нас спрашивают о них и записывают, это важно, потому что может случится, что кто-нибудь из ласточек получит ценную информацию.

Подпех молчал.

– Во время сна жрицы приводят многоступенчатые процедуры. Какие, не знаю. Нам не положено. Секретно. Методики эти существуют тысячи, если не десятки тысяч, лет. Нам дают сильнодействующие эликсиры, которые усиливают, оттачивают и направляют токи Силы в нужное русло. Потом, когда управление над ними установлено, Силу начинают накапливать. Испытуемая при этом становится как бы линзой, которая концентрирует энергию в пучок. Задача наставниц – поймать ее и не дать рассеяться.