Читаем без скачивания Колдовские чары - Вирджиния Нильсэн

Он уезжал туда предположительно на несколько недель, — все зависело от того, что он там обнаружит. Анжела с трудом позволила себя уговорить остаться в Париже, хотя чувствовала, что умрет от скуки и одиночества в этом холодном городе без Филиппа.

Однажды, после полудня, вскоре после отъезда Филиппа, ей сообщили, что к ней пришли два джентльмена. У дверей стоял молодой виконт Рулад со своим приятелем. Она приказала слугам проводить гостей в салон на первом этаже и принести поднос с кофе и бутылкой хереса.

Когда она вошла в салон, оба молодых человека встали. Виконт, прошептав: "Очаровательная!" — не скрывая своего откровенного восхищения, поднес протянутую к нему руку Анжелы к губам. Он представил ей своего приятеля месье Дельруа. Оба они были моложе Филиппа и ниже его ростом. У виконта была стройная хрупкая фигура с узкими плечами и глаза, в которых, насколько она помнила, постоянно сквозили насмешка и озорство, но весь его внешний вид говорил о его слабом здоровье. Его спутник был значительно крепче сбит, а его молодость была более привлекательной.

— Надеюсь, мы вам не навязываем насильно своего общества, мадам маркиза, — сказал виконт Рулад. — Мы явились сюда в качестве просителей, но не за себя, а за одного хорошего друга.

— Вы меня заинтриговали. — Весьма знаменательно, отметила она про себя, что он назвал ее титул. Анжела с достоинством, хладнокровно, указала им жестом на стулья, и села сама на стул напротив, подбирая пышные юбки.

— Так кто же этот ваш хороший друг?

Виконт, открыв дверь, прежде выглянул в холл, и только потом ответил:

— Вы, несомненно, слышали о мадам де Сталь?

— Нет, месье, не слышала.

Молодые люди переглянулись, слегка подняв брови в забавном удивлении.

— Да, это будет разочаровывающей новостью для этой дамы, — сказал виконт в своей обычной насмешливой манере. — Мадам де Сталь — жена шведского посла. Ее отец — знаменитый французский банкир, который повсеместно пользуется большим уважением, так как судьба правительства целиком зависит от тех займов, которых он сумел для него добиться.

Месье Дельруа рассмеялся.

— Ее салон привлекает самых влиятельных людей в Париже, — продолжал виконт, — и прежде был известен далеко за пределами Франции. Очень часто самые важные визитеры искали возможности посетить его.

— Ну и что? — осторожно спросила Анжела.

— Она выразила желание познакомиться с вами.

— Почему же у этой дамы возникло желание познакомиться с такой совсем малоизвестной в Париже персоной, как я?

— Не малоизвестной, мадам? Должен признаться, что вы произвели на меня достаточно сильно впечатление, когда мы встретились за обедом у мадам де Ремюза, и я не мог не рассказать мадам де Сталь о прекрасной американской маркизе. Мадам испытывает живой интерес к Америке, которую она надеется когда-нибудь посетить, и очень заинтересовалась женщиной, которая сама управляется со своими плантациями и рабами. Она направила к вам нас с Дельруа, чтобы передать вам ее просьбу пожаловать к ней завтра вечером.

— Очень любезно со стороны мадам де Сталь, но мой муж в настоящее время уехал в свое сельское поместье…

— Мадам де Сталь не интересует месье маркиз, мадам, — с очаровательной улыбкой заметил Дельруа.

— С другой стороны, вы только возбудите у него еще более сильный интерес, если отправитесь к ней в нашем сопровождении, — сказал виконт.

— Мадам де Сталь испытывает большой интерес к Наполеону, и ее заинтриговали родственные связи вашего супруга с четой де Ремюза.

— Вы уверены, что вам доподлинно известны "интересы" моего мужа? — спросила Анжела, удачно маскируя свое все нарастающее возбуждение. Может, она могла бы помочь Филиппу вернуть свои поместья, которые были так для него дороги.

— Вы знаете, я всегда держу ушки на макушке. Месье Талейран — приятель мадам де Сталь, мог бы во многом поспособствовать возвращению поместий вашего мужа, ну и прочей принадлежащей ему собственности.

Ввиду того, что Анжела считала жизнь никому не известной леди, прибывшей в Париж из далекой колонии, не только ужасно одинокой, но и ужасно скучной, тем более, когда рядом не было Филиппа, это приглашение показалось ей просто даром неба.

— Прошу вас передать мадам де Сталь, что она мне оказала большую честь.

С молодыми людьми она договорилась, что они будут сопровождать ее в салон этой дамы вечером следующего дня, после чего оба джентльмена откланялись, рассыпая лестные комплименты. Анжела начала подниматься вверх по лестнице в свою комнату той размеренной, осмысленной походкой, к которой она привыкла там, в своем "Колдовстве". Наконец-то у нее появилось какое-то стоящее дело.

В тот вечер она тщательно нарядилась в платье с глубоким декольте и небольшими стегаными рукавами. Оно было сшито из дорогого шелка мягкого розового цвета и сочеталось с красивой бархатной накидкой. С некоторым душевным трепетом она протянула руки виконту и Дельруа, которые помогли ей забраться в нанятую по этому случаю карету. К ее удивлению, дом мадам де Сталь, расположенный в глубине большого, уединенного сада, находился на значительном удалении от центра столицы, в пригороде.

Мадам, которой представили Анжелу, была довольно крупной женщиной с внушительными формами и с поразительно уродливым лицом, если не считать ее великолепных глаз, которые обладали каким-то магнетическим притяжением. В этот вечер ее гостями были, в основном, мужчины, если не считать единственную женщину поразительной красоты.

Сердце Анжелы слегка затрепетало, когда ее представляли Талейрану, но этот джентльмен говорил мало, однако его острые, прикрытые веками глаза сумели по достоинству оценить ее во всех деталях. Вскоре ей стало ясно, что главным развлечением этого вечера была не ограниченная по теме остроумная беседа, в чем, несомненно, хозяйка дома просто блистала. Другая ее гостья лишь томно позировала, словно главной ее целью пребывания здесь было являть собой некое украшение стола.

Месье Талейран с каким-то забавным смаком живо обсуждал удовольствия, получаемые от хорошего стола. Однако большая часть разговоров касалась будущих планов Наполеона, политики Франции и ее европейских соседей, и Анжела очень скоро осознала, что она была очень плохо об этом информирована. Но среди ее знаменитых гостей она заметила неподдельный интерес к тому, что она рассказывала им о Луизиане, о выращивании местного сахарного тростника, который на рынке вступал в конкуренцию с продуктом, вырабатываемом в Вест-Индии.

— Не думаю, чтобы здесь меня сочли эксцентричной женщиной, — собравшись с духом, заметила Анжела. — Мне кажется, что такие парижанки, как вы, мадам, пользуются здесь огромным влиянием.