Читаем без скачивания Последний Контракт. Том 2 - Илья Романов

— Смотри, мохнатый, а этот городской не слабак! Не убежал! — задорно произнёс Борей и раскатисто посмеялся.

Начиная постепенно привыкать к адской температуре, я чувствовал, как пот градом стекает с меня. Полотенце начало пропитываться влагой.

Но даже так, я не уходил. Сделай я это и нанёс бы оскорбление старику, помощь которого мне ещё нужна.

— Добавим пара, мохнатый?! — услышал я вопрос старика, ответом которому было расслабленное рычание кайфующего медведя. — Вот это, по-нашему!

Слегка оторвав ладони от лица, я посмотрел, как Борей берёт деревянный ковшик в одним из тазиков и выливает его содержимое на раскалённые камни.

Громкое шипение испаряющейся влаги заполнило всё помещение, после чего пар поднялся такой, что жар от него стал невыносим.

— Дыши через нос, молодой! — обратился ко мне Борей, улыбаясь во все свои светлые зубы. — Пусть вся грязь выйдет из твоего тела! Кровь закипит, а сердце почувствует жар!

Вздохнув, как сказал старик, я почувствовал, как мои ноздри, горло и лёгкие обожгло раскалённым металлом, от чего я закашлялся.

— В-о-о-т! Ещё раз! — продолжал улыбаться старик, а я вновь задышал.

С каждым подобным вздохом, мне становилось легче и вскоре, я перестал пытаться не подохнуть от жара.

Поняв, что теперь я могу подняться на второй ярус, я сразу же сел на него, ощутив очередную волну пара.

Это было похоже на какое-то превозмогание, которым грешат герои множества романов и фильмов. Даже не думал, что мне придётся прочувствовать подобное на себе.

Продолжая слушать, как старик обстукивает веником медведя, я посмотрел на свои руки, мгновенно удивившись.

Вся кожа покрывалась не только потом, но и какой-то липкой желтоватой жидкостью, мерзкий запах которой резко бил в нос, но я не чувствовал его из-за елового и травяного аромата.

— Вон там скребок! — указал Борей одной рукой на угол, где на небольшой табуретке, лежало несколько металлических скребков. Именно такими и пользовались гладиаторы в моей прошлой жизни.

Улыбнувшись ностальгии, я поднялся со скамьи и взял один из них, сразу же начав "Снимать" с себя желтую жидкость.

Мерзкой слизью, она спадала с меня на пол и её сразу же подхватывал небольшой поток воды, видневшийся сквозь доски пола.

И как он смог провести сюда своеобразную канализацию, если ручей в другой стороне? Интересно…

С каждым сантиметром слезающей с меня субстанции, я ощущал, как кожа начинает "Дышать". Я будто бы снимал с себя старую шкуру, как линяющая змея.

Стоило мне только закончить и, омыв скребок, вернуть его на место, как вдруг Борей произнёс:

— Ложись на скамью!

— А-а?! — недоуменно спросил я, смотря на него и веник.

— Это только первый этап, молодой! — ухмыльнулся старик, а медведь подтвердил утробным рыком и махнул лапой, как бы говоря: "Не бойся, не сдохнешь."

Вздохнув, я кивнул старику и, словно смертник на эшафоте, залез на третий ярус, сразу же почувствовав ещё больший жар.

Сняв полотенце и уложившись на него животом, я подложил руки под голову и…

— Раз! — задорно прокричал Борей, а мою спину обожгло тысячами прутьев от чего я сжал челюсть. — Два! — вновь удар, пронзившей всё тело от головы до пят. — Три! — очередной удар, после которого старик медленно провёл веником вдоль моего тела. — Мохнатый, давай нашу! Зап-п-п-е-е-е-вай!

Запевай? Что запевай?

— Как давно я здесь не был − упаду на траву! Гляну в ясное небо и пойму, что живу! — начал петь старик, а медведь поддерживал его своим ленивым рыком. — Небо в колокол грянет, и польёт проливной! Я бегу в своё детство, летний дождик за мной!..

С каждым словом, Борей продолжал колошматить меня веником, от которого теперь вместо боли, ощущалась приятная нега.

Закрыв глаза, я полностью ушёл в себя, продолжая слушать далёкую песню старика и медведя, вводящую меня в транс. Еловый и травяной аромат словно усилился в разы, проникнув в каждую клетку моего тела вместе с паром.

Да… В такой бане я ещё не парился…

***

Ночное время суток накрыло хижину и территорию, где жил Борей. Песня сверчков и угуканье совы, сидящей где-то в лесу, заменили щебетание птиц.

Ну а я, сидел за массивным столом в доме старика, держа в руке ту самую кружку из бани, в которой, как оказалось, была медовуха.

Сам же старик, сидел передо мной и с блаженным видом тянул свой напиток.

Ощущая приятную лёгкость, полное отсутствие усталости и тепло от чистой и новой одежды, которую мне дал Борей, я смотрел на устроившегося на полу медведя, в лапах которого тоже была кружка.

— Не пялься так на него, — заговорил Борей, издав тихую отрыжку и вытерев губы тыльной стороной ладони. — Зверь не любит, когда на него пялятся. Так делают либо те, кто охотиться. Либо те, между кем есть кровь.

— Никогда не видел медведя, пьющего из кружки. — медленно проговорил я, убрав взгляд с мохнатого и сделав глоток.

Стоило жидкости оказаться во рту, я сразу же почувствовал сладкий, и в то же время, слегка горьковатый вкус, отдающий ноткой мёда.

— Городские, — фыркнул Борей. — Вы не замечаете того, что окружает вас. Возводите стены своих городов, ставшие для вас тюрьмой. Вы, как лягушка на дней колодца. Не видите мир вокруг и боитесь того, что вам непонятно.

— Почему мохнатый? — задал я вопрос, желая перевести тему.

— Потому что — мохнатый, — пожал плечами старик, а я приподнял бровь. — Имя, парень, это не просто набор букв. Имя, это часть тебя. То, что будет с тобой всю жизнь. Я нашёл его медвежонком, но я не его отец или мать, чтобы давать имя.

— Что с ним случилось? — вновь спросил я, бросив взгляд на лакающего медовуху медведя.

— То же, что и с тобой, — ответил Борей, введя меня в недоумение. Но, вскоре, я понял о чём он. — Анна, Юля, Илья… Твоя семья, да?

Ощутив вставший в горле ком, я сжал в руке кружку и посмотрел на старика полным холода взглядом. Но тот, даже не обращал