Читаем без скачивания Демоны Вальхаллы - Дмитрий Казаков

Урча моторами, как стадо страдающих несварением желудка зубров, колонна двигалась на восток. Параллельным курсом шли терратанки, впереди, за горизонтом, что-то сверкало.

Ехать, к счастью, пришлось недолго. Перебравшись через неширокую речушку, транспортер остановились, с протяжным скрежетом распахнулся люк. Вильям соскочил на землю, с наслаждение вдохнул полный сырости воздух.

– Солдаты, ваша задача – двигаться вперед, прикрывая танки, – донесся через наушники голос Рагнарссона. – И уничтожать всякого, кто будет оказывать сопротивление! К пленным относиться гуманно, – последнее слово далось майору с явным трудом, – частные задачи доведут до вас командиры подразделений.

– Как-то странно это – с ходу и в бой, – удивился Соболев. – Зачем такая спешка?

– Как сказал великий Сунь-цзы – кто является на поле сражения с запозданием и бросается в бой, тот уже утомлен и готов к поражению, – сказал Ли. – Но нам ничего не остается, как выполнять приказ! Так что вперед!

Шуршала под ногами трава, опустившаяся к горизонту луна светила в спины, бросая на землю длинные бледные тени. Поблескивая округлыми боками, осторожно ползли танки.

– Где же они, Святая Дева? – возмущался Арагонес. – Где враг?

– … – порвать с гнусными соглашателями и перейти на нашу сторону, – прорезался через БИС чей-то голос. – Солдаты и офицеры, не верьте командирам! Они обманывают вас, мы – не враги Земли! Мы хотим, чтобы наша родина была могучей и сильной, а не пресмыкалась перед чужими!

– Это еще что такое, клянусь четверкой? – голос пропал, сменившись громогласным треском, потом вернулся, в лозунгах, которые он выкрикивал, звенела искренняя ярость.

– Пропаганда называется, – доверительным тоном сообщил Цви. – Понятно, что все наши боевые информационные системы сложно защитить от тех, кто прекрасно знает их устройство…

С БИС тем временем творилось нечто странное – она то показывала, что вокруг никого нет, что взвод наступает в одиночестве, то изображала подходящие со всех сторон полчища вражеских танков, а потом и вовсе отключилась, оставив лишь слабое шуршание в наушниках.

– Идем вперед, – приказал Ли. – Приказа наступать никто не отменял!

Танк в полусотне метров загорелся, как костер, в который бросили охапку сухого сена, грохнул взрыв.

– Ага, вот нас и встречают, – Вильям пригнулся. – Никак ракеты…

С удивлением заметил, как земля впереди шевелится, точно наружу пытается выбраться здоровенный крот. На поверхность высунулось нечто блестящее, округлое, рывком подлетело на высоту полутора метров.

Вильям упал так резко, что прикусил язык. Рот наполнился кровью, но ему было не до того – прямо над головой грохнуло, тяжелое и горячее ударило по затылку.

Смог перевернуться на спину, увидеть десятками выпрыгивающие в воздух маленькие блестящие предметы. Один лопнул, выбросив тысячи осколков, не успевших упасть людей разбросало, как тряпичные куклы.

Вспыхнул еще один танк и эта вспышка оказалась последним, что Вильям видел.

Глаза, если они у Вильяма еще остались, не улавливали света, а нос щекотали резкие запахи лекарств.

– Почему вы запретили вводить ему, да и прочим регенератор, коллега? – спросил мягкий голос. Слышал Вильям прекрасно, но почему-то только с одной стороны. После некоторых усилий смог понять, что с левой. Правой части лица он не чувствовал.

Воспоминания о том, где он и что с ним случилось, были самые смутные. Хорошо помнил только посадку на Таугрос, что случилось дальше – терялось в каких-то вспышках, боли и черноте…

– Это бесполезно, коллега, – второй голос звучал тверже, с хрипотцой.

– Как так? – удивился первый. – Эти парни невероятным образом выжили после попадания на разумное минное поле. Как они там уцелели, в прошитом осколками и струями раскаленного газа пространстве, вообще непонятно! И после этого вы не хотите вводить им регенератор?

– Не хочу, потому что им он не нужен, – хриплый голос полнила уверенность. – И то, что они выжили, меня не удивляет. Посмотрите на показатели роста массы…

– Не может быть! Он регенерирует сам! Как это возможно?

Зуд окутывал Вильяма жалящим одеялом, но сильнее всего чесалось на спине и там, где раньше находилась правая нога. С ней что-то было не так, но что именно – никак не удавалось понять.

– Коллега, посмотрите на индикатор легионера, – сказал второй голос. – На нем больше шести лет. Это первый призыв Звездного Легиона, из тех, кто прошел высадку на Тритонии. Тогда мы не умели как следует воевать и экспериментировали с солдатами и техникой как могли. Всем этим парням делали У-прививку.

Вильям попытался пошевелить рукой, но не смог.

– У-прививку? Инъекцию удачливости? – в мягком голосе звучал ужас.

– Да, хотя на самом деле это никакая не инъекция, – хриплый произносил слова медленно, чувствовалось, что ему не очень хочется вспоминать. – Без таких солдат мы бы наверняка проиграли войну. Но потом выяснилось, что их удачливые тела после знакомства с регенератором неожиданно для нас научились вырабатывать его сами…

Вильям старался понять, о чем они говорят, но не мог. Мозг будто атрофировался, превратившись в скомканную тряпку, не способную породить ни единой мысли. Хотелось пить, небо жгло, внутри тела что-то передвигалось, хрустело, текло, словно там ползали сотни горячих слизней. Сердце билось редко и судорожно, но мощно.

– Так что? Никого из них невозможно убить?

– Возможно, но очень сложно, – хриплый усмехнулся. – Если только уничтожить нервную систему как единое целое. А так даже при утрате головного мозга периферическая нервная система возьмет управление на себя и с помощью регенератора создаст новый! Вырастит все ткани, вплоть до волосяного покрова…

– Похоже… похоже, это больше не люди?

– Да, – хриплый вздохнул. – После того, как все это открылось, У-прививку тут же запретили. Но тех, кто прошел через нее, осталось достаточно. Сотни, если не тысячи, и большая их часть еще сражается.

Вильям попытался сказать что-то, двинуть губами, но к собственному ужасу, не смог вспомнить, как это делается.

– Пойдемте, коллега, – проговорил хриплый, – нам нечего тут делать. Судя по динамике показателей, самые шустрые очнутся только к завтрашнему утру.

Вильям слышал, как удаляются шаги, потом уловил какой-то хрип. Не сразу осознал, что идет он из его собственного горла. Что-то тонко запищало, вновь зазвучали шаги, на этот раз – торопливые, приближающиеся.

– Доктор, доктор, он в сознании! Быстрее сюда! – голос был женский.

"Да" – хотел сказать Вильям, но не смог. От напряжения все закружилось и он провалился в беспамятство.

Правый глаз открывался как-то неправильно, с запаздыванием, а хлынувший в него свет вызвал резь. Потекли слезы.

– Клянусь четверкой, – Вильям автоматически поднял руку к лицу и недоуменно уставился на нее, как будто видел первый раз.

Руку? Поднял? Разве такое возможно?

– Спокойнее, не делайте резких движений, – в поле зрения появилось женское лицо. Круглое и розовое, оно просто лучилось добродушием. – Вам пока лучше не шевелиться.

– Это почему? – Вильям прислушался к ощущениям и понял, что у него ничего не болит. В некоторых частях тела чувствовалось онемение, какое бывает после долгой неподвижности.

– Прошло всего три дня, как вас доставили, – глаза медсестры полнила тревога. – И еще вчера вы больше напоминали кусок мяса, чем человека…

Слово "человека" вызвало в памяти ассоциацию с недавно слышанным разговором. Что-то там было такое, про людей…

"Похоже… похоже, это больше не люди?" – произносит мягкий голос.

"Да" – отвечает хриплый.

Вильям ощутил, как закружилась голова. На мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул.

– Где я? – он постарался сделать голос твердым. – И кто вчера был тут на обходе?

– Полевой звездолет-госпиталь "Пирогов", – глаза медсестры забегали. – А вчера никого не было. Вам показалось!

– Не нужно врать, – Вильям улыбнулся. – Один с таким мягким голосом, другой с хриплым. Я все слышал. Если возможно, пригласите этого, хриплого…

– Не стоит так волноваться! – в руке медсестры появился инъектор с прозрачной жидкостью. – Сейчас введу вам успокоительное…

– Клянусь четверкой, никаких уколов, пока я не поговорю с врачом! – Вильям перехватил ее за запястье, сел, преодолевая слабость. Стоящая в углу тумбочка контролера эмоционально-физического состояния разразилась негодующим свистом.

– Ладно! – медсестра отступила на шаг, взгляд ее полыхнул гневом. – Я попробую! Но вам, рядовой, еще достанется за нарушение режима!

– Не впервой, – пробормотал Вильям ей в спину, разглядывая видимые под халатом стройные ножки. Попытался вспомнить, сколько не был с женщиной – получился какой-то несусветный срок.