Читаем без скачивания Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ) - Холодова Ксения

Клэр практически сразу догадалась, что смотрящие на неё глаза, это глаза ревнивой жены. Как ещё можно объяснить нежелание говорить с ней, если только не ревностью к дорогому супругу, с которым у императрицы и так были нездоровые отношения.

В эту минуту Клэр на себе ощутила силу слухов и сплетен, поскольку сама стала объектом таковых. Презрение к самой себе не давало ей покоя даже после того, как она укрылась от осуждающих глаз в своей комнате.

Рухнув на кровать в прогулочном платье, она всецело отдалась своим размышлениям. Вопреки тоске по Мишелю, ей вспомнился поцелуй с Франсуа. Несмотря на всю искренность чувств, после того случая в саду, они оба делали вид, словно ничего не произошло. Франц говорил с Клэр лишь как учитель с учеником, а она, в свою очередь, стыдливо и коротко отвечала на его вопросы в рамках занятий.

Однажды Клэр поймала себя на мысли, что Франсуа стал слишком холоден и безразличен к ней, отчего её интерес к нему стал только возрастать. Она лежала на застеленном одеяле и всё думала о нём, наперекор своей скорби, ощущая раздражение только от возможности помышлять об этом.

— Я слишком часто страдаю от собственной морали. Всё время ставить мнение окружающих выше собственного и бояться стороннего осуждения… Даже не знаю праведник я или глупец, обрекающий себя на душевную каторгу. — Тихо проговорила Клэр, всё глубже погружаясь в серую зимнюю тоску.

Солнце стало отдавать последние блики на горизонте. Виднелись оранжевые, фиолетовые и розовые пятна, раскиданные по тёмно-синему полотну вечернего неба. Часть их цеплялась за деревянные оконные рамы, не желая уходить в чернеющее забвение грядущей ночи.

Ужин был подан по обычаю поздно. Поджав губы, Клэр долго ругалась на «нецарские» вкусы императора Александра относительно употребляемой пищи. На этот раз вечерний рацион включал в себя любимейший суп императора с причудливым названием «ботвинья». Ботвинья — это блюдо традиционно русской кухни, которое представляло собой холодный суп на кислом квасе. Как правило, в него добавляли сваренный щавель, свекольную ботву, шпинат, зелёный лук и изредка крапиву. К супу подавалась красная рыба и ложечка тёртого хрена. Всё вместе выглядело не очень аппетитным, да и кисловатый вкус данного супа, не приводил в восторг.

Уже перед самым сном, по комнатам стала ходить прислуга и напоминать всем о том, что императором Александром неделю назад было принято решение дать небольшой, закрытый приём в честь приезда французской делегации. Клэр обрадовалась этому событию, поскольку за усердной учёбой она напрочь позабыла о грядущем мероприятии.

Приём должен был состояться через два дня, но уже сегодня возбуждённые мысли Клэр не давали ей долгое время уснуть.

Поутру ей пришло известие о том, что все занятия на этот день отменены. Шла интенсивная подготовка к встрече с французскими дипломатами. Большое количество прислуги повылазило со всех углов, чтобы в кратчайший срок наполировать статуи и зеркала, украсить вазы в залах свежими цветами и очистить люстры и канделябры от старого воска.

Клэр слонялась по комнате на протяжении всего дня, занимая себя лишь репетицией завтрашнего разговора с гостями перед зеркалом и рисованием в блокноте. Что касается второго занятия, то ей на удивление сильно понравилось делать это не чем иным, как пером и чернилами. Этот процесс пробуждал в ней не только творческий восторг, но и умиротворение, которого девушка была лишена каждый раз, покидая стены своей скромной обители. Запах жидких чернил, шелест плотной бумаги, нежность пера… Могли пройти часы, прежде чем она выходила из этого магического погружения.

Настал торжественный момент! Небольшое количество знати, самых громких фамилий столицы съезжались во дворец. Ещё в первой половине дня Клэр страшно ругалась на служанку, которая вопреки её прихоти не подносила чёрное платье. Женщина оправдывалась тем, что император, предвидя желание Клэр вновь появится в этом наряде, заказал для неё новый.

— И где же оно? — усмерив гнев, спросила Клэр.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сашка уже несёт его, ваша милость. С минуты на минуту будет.

— Добро. — гордо отрезала она.

Через некоторое время платье действительно было доставлено. Клэр была удивлена и в то же время шокирована его фасоном и цветом. Тёмно-красное воздушное, неприлично широко открывающее зону декольте, оно производило смешанные чувства. Неприятная осознанность, что её готовят к «торгам», никак не выходила из её головы.

С наступлением темноты, к ней в покои постучал Франсуа.

— Bonsoir, Madame. (доброго вечера, мадам).

— Et à toi, bonsoir, François. (и вам доброго вечера, Франсуа).

— Je ne peux cacher mon admiration pendant longtemps. Dans cette robe, tu es adorable. (Не могу долго скрывать своего восхищения. В этом платье вы очаровательны.)

— Merci, tu es très bien habillée aussi. (Благодарю, вы тоже недурно выглядите).

Франсуа протянул Клэр свою руку и уже вместе они отправились к залу, где проводился банкет.

Клэр волнительно прижимала к себе руку Франсуа, чтобы краем глаза, окружающие заметили их связь. И именно с этого жеста, Клэр добровольно вступила в чужую игру.

Её легенда была таковой. Она помолвлена с Франсуа, но свадьбы, по некоторым причинам ещё не состоялась. Её бабка, коренная француженка, в поиске политического убежища с юным отцом Клэр бежали в Россию, и вот спустя долгие годы, Клэр нашла в себе силы вернуться во Францию. Естественно, никаких документов, подтверждающих ее французское происхождение, не сохранилось. Франсуа официально являлся подданным Франции. Познакомившись с ней, он предложил переехать в Париж, в его древнее потомственное имение. При дворе Наполеона знали о том, что семья де Миро оказывала яростное сопротивление новой власти, ввиду чего он сам долгое время не решался вернуться на свою родину. Однако, выдавая себя за агента при дворе русского императора, он постепенно оправдал себя и искупил деяния своих родителей, тем самым заслужив прощение Бонапарта.

Звучала лёгкая, едва слышимая музыка. Клэр бесконечно радовалась небольшому количеству собравшихся гостей, благодаря чему чувствовался простор.

— Император повелел, чтобы мазурку вы танцевали со мной, а после того как нас представят Арману де Коленкуру, любой танец на его выбор, непременно, станцуете с ним. Вам разрешено находиться в моём обществе и обществе сестры императора Анны Павловны.

— И ко всему прочему я, само собой, обязана добиться расположения маркиза де Коленкура. — с поддельной иронией съязвила Клэр.

— Само собой.

Зал всё больше наполнялся французскими речами. Появление Клэр в таком контрасте, сложно было не заметить. Её взгляд горел столь же ярко, как и платье, великолепно подчёркивающее все её достоинства. Франсуа невзначай указал ей на императора Александра, который уже в то время был окружён французской знатью.

Зал визуально был поделён на две части, одна из которых предназначалась для трапезы. Император официально и торжественно поприветствовал гостей из Парижа, подняв свой наполненный бокал. После нескольких танцев, все были приглашены к столу.

Клэр, как и задумывалось, постепенно привлекала к себе внимание послов. Ещё за танцем с Франсуа, она примечала, что посол Франции маркиз де Лористон, пожилой, но весьма обаятельный мужчина не сводит с неё глаз.

Как никогда прежде, Клэр была в восторге от поданных блюд. Богатство вкусов и ароматов не могли сравниться с той пищей, что приходилось употреблять во дворце ежедневно. Но, Клэр никак не могла позволить себе чересчур наедаться, заботясь о своём внешнем виде и запахе изо рта, который меняется в не лучшую сторону, при употреблении пищи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После окончания трапезы, Франсуа взял Клэр под локоток и медленно подвёл к императору и гостям из Франции.

— Ваше Императорское Величество, вы оказали нам честь, пригласив на этот приём меня и мою невесту. — сказал Франсуа на русском, как бы показывая своё безмерное уважение к Российскому монарху.