Читаем без скачивания Два дурака на чемодан алмазов (СИ) - Александр Богатырев

   - Обождёт! - с ухмылкой сказал Григорий увидев вопросительный взгляд их старшего. - прошу!

   Широким жестом Григорий указал за столик, где уже стояли рюмки, бутылка и шоколад.

   - Ваше здоровье, господа! - толкнул тост Григорий и опрокинул в себя свою порцию. Сжевал кусочек шоколада.

   Меж тем, сыскари с интересом разглядывали помещение, в котором они оказались. Заметив эти взгляды, Григорий тут же пояснил.

   - Не люблю, когда меня подслушивают. Поэтому дал задание плотникам так отделать стены пол и потолок, чтобы никакая зараза, ни с какой стороны подслушать не смогла.

   - У вас, вижу и окна, необычные... - заметил старшой, которого звали Степан Венедиктович. - Тройные. Это тоже, чтобы не подслушивали?

   - И это тоже, но больше для того, чтобы тут было тепло. Благодаря этой конструкции, кстати дорогой, чтобы протопить помещение, нужно не так уж и много дров. И держится тут тепло неизмеримо дольше, чем где-либо ещё. Так что, в обозримой перспективе, эти окна даже дешевле, чем другие. Дешевизна выходит на экономии топлива для обогрева жилища.

   - А за этим, как, - пришлось побегать? - внезапно переменил он тему.

   - Нет, господин Румата. Нашли быстро. С портретами вашего-то изготовления...

   Товарищи заулыбались.

   - Но... Смею предупредить.

   Григорий вопросительно поднял бровь.

   - Сей господин... по нашему разумению... не в себе.

   - Это как?!

   - Ну... - замялся Степан Венедиктович и чтобы не говорить, просто повинтил указательным пальцем у виска.

   - Понятно! - усмехнулся Григорий.

   Он действительно думал, что ему понятно. Но реальность оказалась куда интереснее.

   Когда пойманного диверсанта распаковали, первое, что бросалось в глаза, - ясный, ничем не замутнённый взор. Не замутнённый даже интеллектом.

   Но что буквально пёрло от этого типа, так это непрошибаемой и всепобеждающей уверенностью в собственной правоте.

   Такой взор Григорий видел в реальности у одного совсем спятившего пиита, который писал высокопарный, цветистый, но совершенно откровенный бред. Его стихи были просто нечитабельные, потому, что одна строфа по смыслу не стыковалась со следующей и так далее. А множественность смыслов никак не складывалась во что-то общее и цельное. В результате, чтение его "нетленки" оставляло весьма тягостное впечатление.

   Однако, сей пиит, когда ему указывали на очевидные огрехи, начинал сначала плеваться ядом, а после, просто переходил на личности.

   Кончалось это тем, что этот идиот принимался писать на "обидчика" клевету и кляузы во все инстанции.

   Пойманный индивид превзошёл и эти ожидания.

   Сначала, Григорий рассчитывал на то, что его просто запугает. И тот расскажет всё, что знает.

   А пугать он умел. Тем более, что изначально, нахватался разных знаний. Особенно в спецподразделении. Там много народу служило. С разными специальностями и знаниями.

   Но, естественно, пугать сразу -- не собирался. А вдруг сей хрен сам расскажет всё. Уже испугавшись того, что его изловили, да ещё доставили в какое-то мрачное помещение.

   А помещение в квартирке было для этого выделено специальное. Если во всех остальных комнатах была мебель, ковры, то в этой -- "голые" стены, которые под невзрачными обоями скрывали как раз ту самую изоляцию и с окном, закрытым массивными ставнями.

   Так что первое, что увидел "клиент", это тусклые обои. И серый потолок.

   Диверсанта вытряхнули из одеяла, пересадили на массивный, дубовый стул и крепко к нему привязали. Меж тем Григорий внёс небольшой столик и поставил рядом "клиентом". На него, не раскрывая, поставил небольшой саквояжик. Из тех, с которыми любят ходить местные доктора.

   Клиент с подозрением посмотрел на саквояж, но ничего не сказал. Хотя, по его виду было ясно, что его аж распирает. Григорий решил ему в этом слегка помочь. Поставил напротив него другой стул и сев в него долго изучал харю врага. Тот всё также пыжился, сдерживая рвущиеся из души слова.

   - Итак... Говори. - начал Григорий размеренно, преднамеренно тусклым голосом. - Зачем ты пытался убить моего брата?

   И тут клиента прорвало.

   - Порождения ехидны! Сыны от семени Диаволова! Да падут на ваши головы громы и молнии Господни!

   - Короче. - всё тем же тусклым голосом выговорил Григорий, прерывая поток проклятий. - Отвечай на простой вопрос. Зачем ты пытался убить моего брата? Кто тебе это приказал? Сколько тебе было заплачено?

   - Ангел Господень! - уже с совершенно безумным взором воскликнул "клиент". - Ангел Господень меня ведёт! И обещаны мне были райские кущи и вечное блаженство, а вам Геенна Огненная!

   - Мы говорили, что он безумен. - извиняющимся тоном вставил свой комментарий Семён Венедиктович.

   Вообще-то, и после первых же слов у Григория закралось такое же подозрение. Но он всё равно решил хоть что-то, но вытрясти с этого типа. Саквояж он не стал открывать. Клиент был явно не того качества.

   С превеликим трудом, Григорий из него вытянул, что готовился сей хмырь к своей диверсии давно. И возмущали его всякие люди, которые "своим нечестивым телом, пачкают чистый небесный свод". Что это значило, пришлось выяснять отдельно.

   Оказалось, что сего "божьего посланника", "инструмента божьего промысла", "меча в руках Ангела", больше всего бесили воздушные шары, которые регулярно запускались на поле Воздухоплавательного парка. Возмущали люди, которые на этих шарах поднимались в небо. И этот шизик решил этому если не воспрепятствовать совсем, но хотя бы помешать.

   Как хорошо знал к тому времени Григорий, рядом с тем полем, размещался Учебный Воздухоплавательный Парк - военное учебное заведение Русской Императорской Армии. И служил тот УВП для подготовки офицеров-аэронавтов воздухоплавательных частей. Ясное дело, что там запускались аэростаты и даже, как говорили, готовились некие дирижабли.

   По сути, это учебное заведение стало прообразом будущих Военно-Воздушных Сил России. Пока что, там обучали воздушной разведке с аэростатов, азбуке и телеграфному делу. Но также производили и аэрофотосьёмку. Первую в России.

   И вот эти "пачкуны небес" так возмущали пойманного "божьего человека". Также стало более-менее ясным, что никакого отношения к старому знакомому из Британского Королевского Географического общества, этот придурок не имеет.

   Григорий, вытянув из задержанного всё, что было возможно, откинулся на стуле и долго обескураженно размышлял что с ним делать. То, что отпускать его нельзя, было ясно как день. Ведь он не только порезал крыло мотодельтаплана, но и стрелял в него. И чудо, что не попал в пилота. И если просто отпустить -- он наверняка попытается всё повторить. Ибо в мозгу у него горит синим пламенем факел Праведной Борьбы Против Сил Сатаны. Что бы ни случилось с ним, всё будет истолковано ЗА это дело. В пользу него и его продолжения.

   Отдавать в руки полиции и военных -- так те его сгнобят и вообще в порошок сотрут. Так как дело государственное и попахивает политикой.

   С другой стороны -- человек откровенно больной.

   Не найдя ничего лучшего, Григорий решил посоветоваться с братом. Когда он вошёл в комнату, где сидели ожидающие его вердикта сыскари, те подскочили со своих мест и вытянулись по стойке смирно. Григорий глянул на них мрачно, но на немой вопрос ответил.

   - Дело сложно, господа! - к тому, что я подозревал, этот человек, возможно не имеет отношения.

   Григорий специально выделил слово "возможно".

   - Но для того, чтобы отмести все сомнения, нужна проверка. У специалиста. - продолжил он. - Нужно удостовериться со всей очевидностью, что он действительно сумасшедший, а не ловко им прикидывается. Вам известны такие специалисты?

   Господа офицеры недоуменно развели руками.

   - Ясно! Пора вызывать брата. Он у нас как раз медициной сейчас занимается.

   К удивлению сыскарей, Григорий подошёл к некоему странному устройству, стоящему на столике, и нажал на кнопку на его поверхности. Раздался гудок.

   - Это радиотелефон, господа. - "пояснил" Григорий, чем ввёл присутствующих в ещё большее недоумение. Ведь они имели дело только с обычным телефоном, где нужно сначала крутить ручку, потом болтать с "барышней", и только после этого та барышня соединяла с абонентом.

   В отличие от того, обычного для них, этот прибор был больше похож на узенький брусок. С кнопками.

   "Брусок" тоненько загудел и через пяток секунд раздался голос Василия.