Читаем без скачивания Красная пирамида - Рик Риордан

Я долго смотрел в темноту, слушая, как маленький мальчишка, что лежал рядом, бормочет во сне заклинания. Когда находиться в запертой спальне стало невыносимо, я открыл дверь усилием мысли (как и входную дверь дома Амоса).

Я бродил по пустой «рыночной площади» и думал об отце и дяде. Я снова и снова прокручивал в памяти все события и пытался понять, могли спасти своих близких, если бы действовал по-другому. И вдруг я заметил Зию.

Она торопливо шла через площадь, будто ее преследовали. Но меня поразило не столько это, сколько темное блестящее облако у нее над головой. Казалось, кто-то окутал верхнюю часть ее тела сверкающей тенью. Зия подошла к стене и взмахнула рукой. В камне возник проход. Зия тревожно огляделась по сторонам и скрылась внутри.

Естественно, я на цыпочках пошел к тому месту.

Изнутри слышался голос Зии, но слов было не разобрать. Проход начал затягиваться. Еще немного, и на этом месте снова будет сплошная стена. Не раздумывая, я нырнул в сужающуюся щель.

Зия на коленях стояла перед алтарем. Я видел только ее спину. Она что-то повторяла нараспев. Стены комнатки (мне сразу вспомнились снимки монашеских келий) были украшены древнеегипетскими рисунками и современными фотографиями.

Сверкающее облако исчезло, но теперь происходило нечто еще более странное. Я хотел рассказать Зие о своем ночном кошмаре, но, увидев, чем она занята, сразу раздумал. Она сложила ладони, будто удерживала в них птичку. Только вместо птички в ее ладонях был светящийся голубой шар величиной с мячик для гольфа. Продолжая произносить непонятные мне слова, Зия подняла руки. Шарик взлетел к потолку и исчез.

Интуиция подсказывала: зрелище вовсе не предназначалось для моих глаз.

Лучше всего было бы тихо уйти. Но как? Проход исчез. Другого не было. И зачем вообще я сюда полез?

Может, я шаркнул ногой. А может, у Зии сработало магическое чутье. Не успел я и глазом моргнуть, как она схватила жезл и повернулась ко мне. На конце бумеранга вспыхнул огонь.

— Привет, — сказал я, не зная, что будет дальше.

Гнев в глазах Зии сменился удивлением и опять гневом.

— Что ты здесь делаешь?

— Мне не спалось. Бродил вокруг. Увидел на площади тебя и…

— Как это ты меня увидел?

— Как? Ты… бежала, а над тобой было странное сверкающее облако.

— И ты это видел? Быть того не может!

— Значит, может, если я видел. Что это было?

Она опустила жезл. Огонь погас.

— Картер, я не люблю, когда за мной следят.

— Извини. Я не собирался за тобой следить. Мне показалось, что ты в беде.

Зия раскрыла рот, потом закрыла. Наконец она сказала:

— В беде… в общем-то, да.

Она тяжело опустилась на пол и вздохнула. В пламени свечи ее янтарные глаза выглядели темными и печальными.

Она глядела на снимки за алтарем. Я догадался, что на некоторых снята и сама Зия в разном возрасте. Вот она еще маленькая, стоит босая возле дома, сложенного из кирпича-сырца. На этом снимке она недовольно щурилась в аппарат, будто не хотела, чтобы ее фотографировали. На соседнем снимке в объектив попала вся их деревня на берегу Нила. Однажды отец возил меня в похожую деревню и говорил, что за последние две тысячи лет там почти ничего не изменилось. На третьем снимке толпа местных жителей улыбалась и махала руками фотографу. Похоже, он запечатлел какой-то их праздник. Был здесь и семейный снимок: маленькая Зия держит за руки отца и мать. Обыкновенная семья египетского феллаха. Но у отца Зии были удивительно добрые глаза. Мне подумалось, что этот человек, наверное, обладал хорошим чувством юмора. На снимке мать Зии весело смеялась. Скорее всего, муж специально ее рассмешил.

— Классные у тебя родители, — сказал я. — А это — ваш дом?

В ответ Зия сердито посмотрела на меня, но потом совладала со своими чувствами. А может, у нее просто уже не было сил сердиться.

— Был, — сказала она. — Нашей деревни больше нет.

Мы глядели друг на друга. Я не решался спросить и ждал, а Зия обдумывала, стоит ли мне рассказывать.

— Мой отец был простым крестьянином, — сказала она. — Ради дополнительного заработка помогал археологам. Он подыскивал для них места, где стоит проводить раскопки.

— У него был дар отыскивать такие места? — поинтересовался я.

Зия снова нахмурилась, и я подумал, что она не захочет дальше рассказывать. Но наверное, ей нужно было с кем-то поделиться своей историей.

— Ходил с лопатой и делал пробные раскопки — вот и весь дар. Если находил какую-нибудь древность, помечал это место.

Я почему-то решил, что ее отец тоже обладал магическими способностями. Но все оказалось проще. Таким способом не он один, а множество египетских феллахов зарабатывали почти двести лет.

— Однажды вечером — мне тогда было восемь лет — отец вернулся очень довольным, — продолжала Зия. — Он принес статуэтку чудовища, вырезанную из красного камня. Отец нашел ее в яме, где было полно других статуэток, однако все они были разбиты. Уцелела только эта. Отец обрадовался и взял ее домой. Он не знал… он даже не догадывался, что такие статуэтки у магов служат местом заточения разных чудовищ и злых духов. Потом маги ломают фигурки и уничтожают злую силу… Отцу нужно было бы закопать эту яму и бежать оттуда со всех ног, а он… принес беду прямо в нашу деревню.

Зия умолкла. Она смотрела на фотографию улыбающихся родителей.

— Меня нашел Искандар. Вместе с другими магами он уничтожил чудовище… но было слишком поздно. Я лежала на дне ямы для очага, прикрытая камышом. Туда меня спрятала мама. Оказалось, кроме меня, выживших в деревне не было.

Я попытался представить маленькую испуганную девчонку среди развалин деревни, но ничего не получалось.

— У тебя здесь что-то вроде поминальной комнаты? — спросил я. — Ты приходишь сюда, чтобы вспомнить родителей и вашу прежнюю жизнь?

Вид у Зии был какой-то отрешенный.

— В этом-то и вся сложность, Картер. Я не могу ничего вспомнить. Искандар мне рассказывает о моем прошлом. Это он нашел чудом уцелевшие фотографии и рассказал мне о случившемся. А я… я совсем ничего не помню.

Странно. Если бы Зие было три или четыре года, тогда понятно. Но ведь ей было восемь. Столько же, сколько мне, когда погибла мама и нас с Сейди разделили. Мои воспоминания были очень яркими. Я и сейчас мысленно видел наш дом в Лос-Анджелесе и звездное небо. Мы любили выходить на заднее крыльцо и смотреть на звезды. Невдалеке шумел океан. Отец рассказывал нам разные диковинные истории про созвездия. А перед сном мы с Сейди устраивались на диване, по обе стороны от мамы, и каждый пытался завладеть ее вниманием. Мама постоянно твердила нам, чтобы мы не слишком верили в папины выдумки. Она рассказывала о громадной удаленности звезд и постоянно произносила разные научные термины из физики и химии, забывая, что мы с Сейди — не студенты, а всего лишь дети. Может, мама хотела нас предостеречь, чтобы мы не верили в мифы и богов, поскольку они слишком опасны?