Читаем без скачивания Неоновый мираж - Макс Коллинз

Он хрипло засмеялся:

– Возможно, что и я. Говорят, что он попал под машину, но за рулем, возможно, сидел я. Может быть, тебе не стоит связываться с парнем вроде меня?

Я толкнул его в жирную грудь:

– Может, тебе не стоит связываться с таким парнем, как «Багси» Сигел?

Он сглотнул слюну и, помолчав, кивнул.

– Я приму к сведению твои слова, – сказал он.

– Думаю, ты это сделаешь.

И я вышел через парадный вход «Фламинго» на улицу, где вечернюю мглу освещали десятки прожекторов; рабочие трудились над закладкой парка. Они будут работать всю ночь, разбрасывая и разравнивая землю, сооружая клумбы, высаживая экзотические цветы и кустарники. Тут же урчали моторами трактора-грейдеры, грузовики-самосвалы высыпали новые порции земли. Тут же, с других грузовиков, разгружали деревья. Мимо меня рабочий в комбинезоне провез на тачке маленькое пальмовое дерево.

Бен Сигел показывал ему, куда оно должно быть посажено.

Я с улыбкой покачал головой и, перешагнув через скопление электрических проводов, направился к стоянке, где меня ждал мой «бьюик».

Глава 19

На следующий день после Рождества – в четверг – Бен Сигел открыл дверь своего сказочного «Фламинго» для широкой публики, которая в этот день заполнила все вокруг. Яркие краски этой ночи словно подтверждали, что «Фламинго» – это дорогой рождественский подарок, который «Багси» Сигел преподнес миру и самому себе. Сорок акров бесплодной, песчаной почвы превратились в зеленые клумбы и лужайки с самыми разнообразными экзотическими деревьями и кустарниками, подсвеченными красными и синими огнями. Небо расцвечивали сверкающие огни фейерверка, создавая на «Фламинго» море огня, которое было видно на многие мили вокруг. Автомобили, двигавшиеся навстречу друг другу с обоих концов шоссе, вытянулись в длинную мигающую и сигналящую цепочку: два полисмена-регулировщика с трудом справлялись с этим автомобильным нашествием.

Море огней могло быть еще более ярким, если бы Сигелу удалось ввести в действие фонтан со светящимися струями. Однако в этот вечер фонтан молчал.

Я был вместе с ним в полдень, когда он пришел посмотреть на пуск водяной установки. Однако рабочий, который должен был запустить фонтан, забравшись в его чашу и согнувшись в три погибели, что-то высматривал там, внутри.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – спросил его Сигел. – Ты готов запустить эту штуковину или нет?

– Все готово, только вот...

– Что там?

– Понимаете, мистер Сигел, нам нужно сначала вытащить оттуда эту проклятую кошку.

– Кошку? – Сигел отступил на шаг. – Где она, черт возьми?

– В сточном колодце. Кошка пробралась туда прошлой ночью. Там у нее котята. Нам надо выкурить их оттуда.

– Слушай, – сказал Сигел, направляя в него палец, словно это был наган, – ты утопишь эту кошку, или я вышвырну тебя отсюда.

– Вы – босс, мистер Сигел, – наладчик фонтана пожал плечами, – но фонтан не сможет работать сегодня вечером.

– Черт с ним. Это может подождать.

Когда мы отошли, я заметил:

– Я бы не сказал, что ты большой любитель животных.

– Я ненавижу кошек. От них у меня мурашки бегут по коже. Кроме того, среди игроков в азартные игры считается дурной приметой прикасаться к кошке.

Несмотря на темный, неработающий фонтан, открытие фантастичного «Фламинго» Бена Сигела было поистине пышным и грандиозным. Холл, казино были усыпаны свежими цветами – дар от кинопродюсеров и боссов преступного мира. Представители последнего должны были прибыть в субботу – на большой гала-концерт с участием голливудских звезд. Развешанные вокруг «Фламинго» плакаты обещали присутствие таких знаменитостей, как Вероника Лейк, Ава Гарднер, Уильям Холден, и других не менее известных звезд.

Единственным известным мне представителем уголовного мира был маленький темноволосый человек лет сорока, который зарегистрировался в «Ласт Фронтиер» под именем Джорджа Либермана.

– Ты знаешь, кто это? – Моу Седвэй, облаченный в смокинг, спросил меня, хитровато улыбаясь.

– Твой брат? – спросил я.

Оба они были евреями, оба маленького роста, с близко посаженными глазами и крупными носами. Но у того, второго, на лице было выражение уверенности и значительности, чего никак нельзя было сказать о Седвэе.

– Я бы не возражал, – сказал Маленький Моу. – Мы родились почти в одном и том же месте. – Затем, выдержав паузу, чтобы произвести большой эффект, он сказал: – Это Мейер Лански.

Я посмотрел на Седвэя как на сумасшедшего:

– Этот невзрачный коротышка?

– Я бы не советовал тебе называть его так в его присутствии, – сказал Моу.

Лански, в темном костюме и темном галстуке, сдержанно улыбался, беседуя вполголоса с Беном Сигелом, улыбка которого, как всегда, была широкой и открытой. Бен выглядел неотразимо в своем белом смокинге с розовой гвоздикой в петлице.

К моему удивлению, я не заметил рядом с Лански телохранителей, впрочем как и рядом с Сигелом. За исключением собственной службы безопасности, состоявшей из бывших копов, которые следили за порядком в казино, Сигел не имел вооруженной охраны, наличие которой можно было бы предположить. Сначала я подумал, что его телохранителем являлся Седвэй, пока не обнаружил, что тот никогда не носит оружия. Кроме того, этот хорек вряд ли годился для подобной роли.

Я достаточно имел дела с парнями из уголовного мира, и Сигел не мог не удивлять меня. Если не считать кратковременных вспышек гнева, он совсем не соответствовал тем рассказам, которые мне приходилось слышать о нем. Было любопытно наблюдать за его беседой с Лански. Лански походил на какого-нибудь процветающего владельца универмага. Сигела же можно было принять за деятеля киноиндустрии – директора киностудии или кинопродюсера. Неужели эти двое мужчин были основателями «Корпорации Убийств»? Действительно ли Лански был финансовым гением уголовного мира, на фоне которого Гузик мог показаться жалким любителем, а Сигел контролировал наркобизнес на Западном побережье?

Как бы то ни было, сегодня Сигел был обворожительным, приветливым хозяином, хотя, пока мы с Моу стояли в холле на некотором расстоянии от двух старых приятелей, наблюдая за набившейся в казино толпой, Сигел успел-таки проявить свой взрывной характер. Рядом с игровыми автоматами остановился грузный мужчина в клетчатой рубашке и стал не спеша прикуривать сигару – не гаванскую, которые предпочитали Седвэй и Сигел. Казалось, этого парня мало волновало происходившее. Сигел, извинившись перед Лански, подошел к парню.

– Вы загораживаете автомат, – сказал ему Сигел. – Играйте или отойдите в сторону.

Смущенный гость в клетчатой рубашке отошел в сторону.

Мне показалось, что я увидел на лице Лански выражение неодобрения, но тут он снова улыбнулся, хотя по-прежнему сдержанно, а Сигел, положив ему руку на плечо, повел его вдоль холла в сторону казино.

– В субботу, когда здесь состоится шоу в честь открытия «Фламинго», Мейера Лански ты не увидишь, – сказал Седвэй.

– Почему?

– Потому что сюда приедут репортеры, а мистер Лански не жаждет популярности.

– Бен, как мне кажется, наоборот стремится к ней.

– Это ты мне говоришь? Бен, наверное, скоро станет, вдобавок ко всему, еще и агентом по печати и рекламе.

– Согласен. Я его уже достаточно хорошо знаю. Этот человек хочет, чтобы весь мир знал, какие фантастические проекты он готов предложить ему. Но с другой стороны, ты разве не согласен, что такое место, как это, может иметь человек, поддерживающий связи со средствами массовой информации?

– Конечно. Но я не думаю, что некоторые из... гм, инвесторов, предполагали, что Бен собирается стать таким... известным в связи с этим «Фламинго». Статьи в газетах, личное участие в приеме гостей, постоянное присутствие на людях...

– Скажи им, чтобы они привыкали.

Седвэй слегка ухмыльнулся. Затем, видимо считая, что он достаточно со мной пообщался, Моу, извинившись, растворился в толпе.

А толпа здесь была достаточно многолюдная, и в ней можно было раствориться бесследно.

В начале этой недели Сигела беспокоили слухи о том, что жители Лас-Вегаса намерены бойкотировать его только что отстроенный дворец. Одной из причин их недовольства было то, что он использовал связи с политиками, чтобы выбить для себя необходимые стройматериалы. Кроме того, его конкуренты из деловой части Вегаса специально распространяли слух о том, что «Фламинго» является, мол, притоном гангстеров. Эти «близорукие идиоты», по словам Сигела, не понимали, что он лишь привлечет к ним еще больше клиентов, ибо благодаря «Фламинго» поток любителей азартных игр хлынет в Лас-Вегас.

И все-таки интерес и любопытство превысили недовольство и слухи. Кроме того, Бен широко разрекламировал «Фламинго» как туристский центр, «построенный специально для Лас-Вегаса», что его владельцы «верят в будущее Вегаса как величайшего центра игорного бизнеса во всей вселенной», что «Фламинго» принесет Лас-Вегасу деньги и процветание.