Читаем без скачивания Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3 - Дэшил Хэммет

Сам я не мог следить за Элвудом, поскольку недавно с ним разговаривал. Этим занялся Дик Фоли. В первые три дня слежки Элвуд редко бывал в своей конторе. Редко бывал в финансовых учреждениях. Он посещал свои клубы, танцевал, бывал на чаепитиях и так далее и каждый день наведывался в один дом на Телеграф-Хилле.

В первый день после обеда Элвуд отправился в дом на Телеграф-Хилле с высокой блондинкой из Берлингейма. На другой день — с пухленькой молодой женщиной, которая вы­шла из дома на Бродвее. В третий вечер — с совсем моло­денькой девушкой, жившей, по-видимому, в том же доме, что и он.

На Телеграф-Хилле Элвуд проводил со своей спутницей от трех до четырех часов. Пока за домом наблюдал Дик, туда приходили — и выходили оттуда — другие люди, все, по-види­мому, состоятельные.

Я поднялся на Телеграф-Хилл, чтобы поглядеть на дом. Он казался большим — просторный каркасный дом, выкрашенный в цвет желтка. Он стоял над головокружительной кручей: ниже по склону холма когда-то добывали камень. Казалось, что он вот-вот скатится на крыши других домов, далеко внизу.

Дом стоял на отшибе. Подходы были скрыты деревьями и кустарником.

Я основательно прочесал окрестности: посетил каждый дом в радиусе ружейного выстрела от моего желтого. Ни о нем, ни о его обитателях никто ничего не знал. На Телеграф-Хилле народ нелюбопытный — там почти каждому есть что скрывать самому.

Мое хождение вверх и вниз по холму было бесполезным, пока я не выяснил, кто владеет желтым домом. Дом был частью недвижимости, находившейся в руках трест-компании «Западное побережье». Я перенес мои изыскания в трест-ком­панию и частично был вознагражден. Восемь месяцев назад дом этот снял Реймонд Элвуд, действуя по поручению клиента Т. Ф. Максвелла.

Мы не смогли найти Максвелла. Мы не смогли найти ни одного человека, знавшего Максвелла. Мы не смогли найти никаких признаков того, что «Максвелл» — нечто большее, чем фамилия.

Один из оперативников отправился к желтому дому на холме и полчаса звонил в дверь — напрасно. Повторять опыт мы не стали, рано еще было поднимать волну.

Я еще раз отправился на холм в поисках жилья. В доста­точной близости от дома я ничего подходящего не нашел, но мне удалось снять трехкомнатную квартиру, откуда можно было наблюдать за дорогой к дому.

Мы с Диком засели в квартире — Пат Редди заходил, когда был свободен от дел, — и наблюдали за машинами, которые сворачивали на заслоненную деревьями дорожку перед яич­ным домом. Машины подъезжали во второй половине дня и вечером. В большинстве из них сидели женщины. Таких, кого можно было бы счесть обитателем дома, мы не увидели. Элвуд появлялся каждый день, когда в одиночку, когда с женщи­нами, чьих лиц мы не разглядели из нашего окна.

За некоторыми гостями мы проследили на обратной дороге. Все без исключения были людьми состоятельными, и кое-кто занимал видное положение в обществе. С разговорами мы к ним не подступались. Играя вслепую, ты рискуешь раскрыться, даже если придумал самый удачный предлог.

Три дня наблюдений — и наконец забрезжило.

Был ранний вечер, только что стемнело. Позвонил Пат Редди и сказал, что два дня и ночь был на задании и собира­ется проспать полсуток. Мы с Диком сидели у окна в нашей квартире, наблюдали за автомобилями, сворачивавшими к желтому дому, и, когда они проезжали сквозь голубоватый конус света под дуговым фонарем, записывали их номера.

На холм пешком поднималась женщина. Высокая жен­щина, крепко сложенная. Темная вуаль, не настолько густая, чтобы сразу угадывалось ее назначение — скрывать лицо, — тем не менее лицо скрывала. Женщина шла вверх по склону, мимо наших окон, по другой стороне дороги.

Ночной бриз с Тихого океана дергал со скрипом вывеску бакалейщика внизу, раскачивал дуговой фонарь наверху. Когда женщина миновала наш дом и вышла на голое место, ветер набросился на нее. Пальто и юбка облепили ноги. Она повернулась спиной к ветру, придерживая шляпу. Ветер от­бросил вуаль от ее лица.

Это было лицо с фотографии — лицо Майры Банброк.

Мы с Диком узнали ее одновременно.

— Наша девочка! — крикнул он и вскочил на ноги.

— Подожди. Она идет в дом над обрывом. Пусть идет. Когда войдет, двинемся за ней. Будет повод обыскать малину.

Я вышел в соседнюю комнату, к телефону, и набрал номер Пата Редди.

— Она не вошла, — крикнул от окна Дик. — Миновала дорожку.

— За ней! Чепуха какая-то! Что она вытворяет? — Меня даже возмутила эта неожиданность. — Она должна войти! Давай за ней. Договорюсь с Патом и найду тебя.

Дик убежал.

Трубку сняла жена Пата. Я назвался.

— Можете вытащить Пата из постели и послать сюда? Он знает, где я. Скажите, что он нужен срочно.

— Скажу, — пообещала она. — Через десять минут явится к вам, где бы вы ни были.

Я вышел на дорогу и стал искать Дика и Майру Банброк. Они пропали. Я прошел мимо кустов, заслонявших желтый дом, и двинулся дальше по каменистой тропинке, которая огибала дом слева. По-прежнему — ни его, ни ее.

Повернув назад, я увидел Дика, возвращающегося в нашу квартиру, и последовал за ним.

— Она в доме, — сказал Дик. — Прошла по дороге даль­ше, потом через кусты, к обрыву и — ногами вперед в под­вальное окно.

Это меня обрадовало. Чем чуднее ведут себя люди, за которыми ты следишь, тем, как правило, ближе конец твоим хлопотам.

Пат прибыл минутой или двумя позже, чем обещала жена. Он вошел, застегивая на себе одежду.

— Ты что там наболтал Алтее? — ворчливо спросил он. — Она сунула мне пальто, велела надеть на пижаму, остальные вещи кинула в машину, и мне пришлось одеваться за рулем.

— Поплачем с тобой позже, — прервал я его жалобы. — Только что Майра Банброк влезла в дом через подвальное окно. Элвуд уже час как там. Делаем облаву.

Пат — человек основательный.

— Но даже на это нужна бумага.

— Ну ясно, — согласился я, — оформишь после. Для того тебя и позвали. Округ Контра Коста разыскивает ее — может быть, чтобы судить за убийство. Вот тебе и предлог для обыска. Мы идем туда за ней. Если еще на что-нибудь на­ткнемся — тем лучше.

Пат наконец застегнул жилет.

— А, черт с тобой, — кисло сказал он. — Будь по-твоему. Но если меня вышибут за обыск без ордера, ты будешь устраивать меня в свое уголовное агентство.

— Буду.

Я повернулся к Фоли:

— Дик, ты останешься снаружи. Следи за выходом. Никого не трогай, но, если выйдет наша девушка, проследи за ней.

— Так я и знал, — взвыл Дик. — Только начинается что-нибудь интересное: будь любезен, торчи на углу!

По дорожке, обсаженной кустами, мы с Патом Редди подо­шли к парадной двери дома и позвонили. Дверь открыл боль­шой черный человек в красной феске, красной шелковой кофте, рубашке в красную полоску, в красных шароварах и красных туфлях. Он загородил собой весь проем; в холле за ним было темно.

— Мистер Максвелл дома? — спросил я.

Черный покачал головой и произнес что-то на непонятном языке.

— А мистер Элвуд?

Снова мотание головой. Снова непонятные слова.

— Тогда поглядим, кто есть, — настаивал я.

Ответом была тарабарская тирада, в которой я разобрал три исковерканных слова: «хазаин», «нет» и «дома». Дверь стала закрываться. Я припер ее ногой. Пат показал свою бляху.

Мавр плохо знал английский, но полицейские значки узна­вал.

Он топнул ногой позади себя. В глубине дома оглуши­тельно ударил гонг.

Черный навалился на дверь.

Опираясь на ту ногу, которая тормозила дверь, я накло­нился в сторону, чтобы достать черного. Я ударил его снизу в живот. Редди бросился на дверь, и мы ввалились в холл.

— Черт, коротышка толстый, — кряхтя произнес негр с чистейшим вирджинским выговором. — Ты меня ушиб!

Мы с Редди уже шли по холлу, погруженному во тьму. Я споткнулся о ступеньку лестницы.

Наверху раздались выстрелы. Стреляли, кажется, в нашу сторону. Пули в нас не попали.

Многоголосый гвалт — визг женщин, крики мужчин — то усиливался, то затихал; усиливался и затихал, словно там открывали и закрывали двери.

— Наверх, мой мальчик! — рявкнул мне в ухо Редди.

Мы взбежали по лестнице. Того, кто стрелял в нас, не нашли.

Перед лестницей была запертая дверь. Редди вышиб ее плечом.

Все залито голубоватым светом. Большая комната, сплош­ной пурпур и золото. Кавардак, перевернутая мебель, сбитые ковры. Перед дверью в дальнем конце лежала серая туфля. Посреди комнаты валялось зеленое шелковое платье. И — ни­кого.

Вместе с Патом мы бросились к двери, где лежала туфля. Дверь была закрыта занавеской, но не заперта. Редди рас­пахнул ее настежь.

В комнате три девушки и мужчина пригнулись в углу, на лицах — страх. Ни Майры Банброк среди них, ни Реймонда Элвуда, никого знакомого.

Мы глянули туда и отвели глаза. Нашим вниманием за­владела открытая дверь напротив.