Читаем без скачивания Каньон Тираннозавра - Дуглас Престон

— Если задену артерию, ты даже умереть можешь.

Ответа не последовало.

— Будешь делать, что я скажу, или пальнуть тебе в ногу? Последнее предупреждение, я не шучу.

И снова он говорил совершенно серьезно, и она это понимала.

— Хорошо, — ответила женщина сдавленным голосом, из глаз ее текли слезы.

— Умница. Теперь вот что. На два комплекта кандалов один ключ. Сейчас я его тебе кину. Сначала снимешь цепи с ног, с каждой по очереди. Потом освободишь правую руку. А левую я сам прикую к стене.

Мэддокс бросил пленнице ключ. Она наклонилась, неловко открыла замочки ножных кандалов и сделала все, как велел Джимсон.

— Бросай ключ мне.

Он нагнулся, нашарил упавший на пол ключ.

— Теперь давай сюда левую руку.

Мэддокс шагнул к столу, положил пистолет, приблизился к женщине и заключил в кандалы ее левое запястье. Потом проверил, все ли замки защелкнуты как следует. Отступил и взял со стола пистолет.

— Видишь? — он показал на свое бедро. — Ты меня задела, знаешь об этом?

— Вот бы еще чуточку повыше, — сказала Салли.

Мэддокс громко хохотнул.

— Да ты, я вижу, любишь пошутить. Чем скорее выполнишь мои приказания, тем быстрее это все кончится. Записная книжка у твоего муженька Томми. Она-то мне и требуется. Я не причиню вреда ни тебе, ни ему, мне только блокнот нужен. — Мэддокс снова направил «Глок» на ее лодыжку. — Скажи номер мобильника Томми, и все будет путем.

Она назвала Мэддоксу номер.

— А теперь я сделаю тебе приятное. — Джимсон ухмыльнулся, отступил чуть назад и стал расстегивать рубашку. — Сейчас увидишь мою татуировку.

17

В читальне клуба «Амстердам» царила обычная тишина. Ее нарушало лишь негромкое шуршание газет, да — время от времени — постукивание льда в стаканах. Стены, обитые дубовыми панелями, потемневшие картины и массивная мебель создавали в клубе атмосферу утонченности, не подвластной времени. Ощущение это усиливалось благодаря аромату кожи и старинных книг.

В одном из уголков, удобно расположившись в глубоком кресле, сидел, залитый ярким электрическим светом, Айэн Корвус. Он потягивал мартини и внимательно изучал последний номер «Сайентифик америкэн». Вдруг Корвус быстро перелистал журнал и нетерпеливо бросил его на столик. В семь часов вечера, по субботам, читальня обычно уже начинала пустеть: члены клуба отправлялись ужинать. Корвусу не хотелось ни есть, ни с кем-либо разговаривать. Со времени последнего выхода Мэддокса на связь прошло уже трое суток. Корвус понятия не имел, где он и чем занят, а связаться с ним без риска не было возможности.

Корвус поерзал в кресле, положил ногу на ногу и сделал большой глоток мартини. Приятное тепло разлилось у него в груди, поднялось к голове, однако не принесло успокоения. От Мэддокса зависит столь многое… от Мэддокса зависит все. В карьере Корвуса наступил переломный момент, а он, Айэн, в буквальном смысле находится в руках бывшего заключенного.

Мелоди и сейчас работает в минералогической лаборатории над дальнейшим анализом того образца. Она оказалась специалистом высочайшего уровня; ей удалось выяснить гораздо больше, чем ожидал Корвус. И в самом деле, Мелоди потрудилась столь успешно, что в душу Айэна стало закрадываться легкое беспокойство: а вдруг потом разделить с ней славу будет, вопреки его ожиданиям, вовсе не так просто, как он предполагал вначале? Вероятно, Корвус ошибся, доверив это важное и значительное исследование одной Мелоди и не поучаствовав в работе лично, чтобы оправдать почести, которых удостоится впоследствии.

Мелоди обещала позвонить в одиннадцать и сообщить последние результаты. Он проверил время — оставалось четыре часа.

Ее открытий уже сейчас более чем достаточно для представления на заседании кафедры. Это настоящая удача. Они просто не смогут отказать Корвусу в постоянной должности и допустить, чтобы он, фактически имея на руках самого ценного ископаемого динозавра всех времен, перешел в другой музей. Неважно, насколько Корвус им неприятен, неважно, насколько, по их, мнению, список его публикаций не соответствует требованиям. Все равно эту окаменелость они не упустят. Везение просто небывалое — но нет, подумал Корвус, здесь не в везении дело. Везение, как говорится, обусловлено подготовкой и благоприятным стечением обстоятельств. Подготовился Корвус хорошо. Более полугода назад до него дошли слухи, будто Марстон Уэзерс вскоре должен найти нечто грандиозное. Корвус знал: старый мошенник отправился куда-то на север Нью-Мексико, он хочет незаконно присвоить динозавра, находящегося на землях, подведомственных Бюро, иными словами, на государственных землях. Корвус понял, что есть прекрасная возможность конфисковать ископаемое у вора и вернуть находку научному миру. Корвус оказал бы важную услугу обществу, а заодно и себе лично.

Он не на шутку встревожился, когда выяснилось, что Мэддокс убил Уэзерса. Однако оправившись от первоначального потрясения, счел этот поступок абсолютно верным. Теперь дело крайне упрощалось: уже не объявится человек, на котором лежит весь груз ответственности за хищение незаменимых научных образцов с государственной земли.

Ох уж эта подготовка… Мэддокс не просто с неба упал: однажды он связался с Корвусом именно потому, что тот — специалист с мировым именем, изучающий динозавров семейства тираннозаврид. Корвус, догадавшийся воспользоваться Марстоном Уэзерсом с целью получения первоклассного ископаемого экземпляра, немедленно сообразил, насколько полезным может оказаться Мэддокс, если только выйдет из тюрьмы. Он рисковал, хлопоча о его освобождении, однако ему помог тот факт, что Мэддокс отбывал срок по обвинению в непредумышленном убийстве при отягчающих обстоятельствах, а не в тяжком убийстве второй степени. У Мэддокса был чертовски хороший адвокат, кроме того, в тюрьме Джимсон отличался хорошим поведением. И наконец, когда пришло время и у Мэддокса появилась первая возможность досрочного освобождения, никаких родственников или друзей жертвы не явилось на слушание, чтобы поведать о своем горе и своей скорби. На слушании выступил сам Корвус, поручившись за Мэддокса и предложив взять его на работу. Это подействовало, и комиссия по условно-досрочному освобождению отпустила Джимсона.

Спустя какое-то время Корвус понял: Мэддокс обладает редкими качествами, он весьма обаятелен и умен, хорошо говорит, имеет приятную и представительную внешность. Появись он на свет при других обстоятельствах, мог бы сделаться очень неплохим ученым.