Читаем без скачивания Лучезарный - Елена Бычкова

— Я твое первое творение, не так ли?

— Ты вообще первое творение. — Ангел задумчиво смотрел на гнездо, к которому подлетела мухоловка. — Таких, как ты, еще не было.

— В следующий раз, когда будешь создавать что-либо, подобное мне, призови на помощь целителя. Он знает, что делать с душами тех, кому ты даешь жизнь. — Дух срединного мира резко отвернулся, помолчал и произнес. — Не думай, что я не благодарен тебе. Я хочу жить.

— Ты и будешь… — Лучезарный успокаивающим жестом протянул руку, но его собеседник резко дернул плечом, отвергая поддержку.

— Почему ты не говоришь мне, что твои старшие братья хотят уничтожить меня?! Считают ничтожеством! Убожеством, недостойным существования!

Сияние, окружающее ангела, померкло, как будто позолоту смыло с его одежды.

— Никто не хочет прервать твое существование.

— Я несовершенен, нестабилен, бываю излишне жесток или равнодушен. — Дух посмотрел на свои руки. Они были такого же цвета, как кора дерева, такие же шершавые и грубые. — Я не похож на идеальные ангельские миры.

— Именно поэтому ты так ценен. — Светлый все-таки взял собеседника за плечо. Развернул к себе, улыбнулся успокаивающе. — Не бойся. Я не позволю уничтожить тебя.

— Я хочу жить. — Это прозвучало почти умоляюще. — Я буду держаться за твое равновесие и пытаться установить гармонию. Если ты поможешь.

— Помогу.

Золотое одеяние ангела засияло, и он исчез в ослепительной вспышке. Дух срединного мира некоторое время стоял под деревом. Потом растаял в воздухе.

ГЛАВА 16

Где моей скромной персоне все же удается добиться некоторых своих целей

Когда видение в осколке зеркала погасло, я обнаружил, что сижу на камнях, в полном обалдении качая головой. Никогда не думал, что срединный мир одушевлен! По-моему, даже Энджи не знал этого. Хотя, может, и знал, но, как всегда, не удосужился рассказать мне.

Я прислушался… Показалось, будто вдалеке прозвучал голос ангела и тут же смолк.

Следующий фрагмент зеркала висел перед моим носом, настойчиво предлагая погрузиться в чужие воспоминания. Осталось лишь протянуть руку. Но я медлил.

Да, я помнил. Я должен услышать ответы на вопросы. Однако, почему, хотелось бы знать, никто не удосужился спросить — что интересно лично мне?

— Эй ты, Хранитель, я хочу сделать небольшой перерыв. Остальные подождут. Мне нужно знать, что случилось с Хул! Что произошло в будущем? В моем будущем!

Сверху донесся тонкий звон, который я решил принять за согласие. А затем одна из зеркальных пластин, кружащих вокруг, повернулась ребром. Льющийся из нее белый свет окрасился красным, и на меня выплеснулось яркое видение.

Я увидел Хул. Испытал мгновенную вспышку ненависти, которая тут же сменилась злорадством.

Прежняя красотка очень подурнела. Ее лицо стало нервным и злым. Розовые щеки выцвели, словно многодневная усталость сожрала яркие краски. Кожа стала серой, волосы утратили шелковистый блеск и торчали из-под рубинового венца буйными космами. Все прежние приятные округлости на теле исчезли, вместо них появились натянутые, словно перед прыжком, мышцы. Похоже, кошке пришлось много побегать. Я чувствовал исходящее от нее напряжение голодного зверя. Опасного и настороженного.

Хозяйка Срединных земель сидела за столом, перекинув через подлокотник кресла подол длинного платья, и читала бумаги. Между ее бровей пролегла глубокая морщина, губы раздраженно кривились.

Гулкий удар, треск и громкий вопль, прозвучавшие неподалеку, отвлекли демоницу от изучения документов. Она подняла голову, и напряженное лицо исказилось.

— Ну, что там еще?! — Хул поднялась из-за стола, машинально сжимая в руках последнее донесение, и в тот же самый момент в кабинет ввалился демон-охранник.

Его шерсть дымилась, одна лапа была заметно короче другой, на морде виднелся глубокий кровоточащий шрам, а узкие глаза светились ужасом. Зверь повалился на пол к ногам Хозяйки, распространяя вонь паленой шерсти и горящей плоти.

— В чем дело? — Не сдерживая отвращения, она попыталась отпихнуть его. — Как ты смеешь отвлекать меня от государственных дел бессмысленными воплями?!

— Госпожа, не гневайтесь! — охранник схватился за край ее черно-золотого облачения и заныл, прижимая к груди укороченную лапу. — Этот ваш… напарника моего с куском стены начисто срезал, а меня вот, глядите… Руки половины нет, шерсть горит…

— Пошел вон! — Хул, наконец, отпихнула покалеченного слугу и добавила нехотя. — Я разберусь.

Слуга уполз, подобострастно кланяясь, а демоница с тоской обвела взглядом роскошный кабинет, выдержанный в серых тонах под цвет статуи Великой кошки, расположившейся у стены. Машинально посмотрела на себя в зеркало. Провела ладонями по злобно-сосредоточенному лицу, видимо, пытаясь придать ему хотя бы видимость привлекательности. Потом вздохнула и вышла в коридор.

Там еще сильнее пахло паленым. В воздухе висело гнетущее напряжение. Казалось, от каждой стены исходит ощущение материальной угрозы. Раньше так не было никогда.

Подойдя к спальне, Хул остановилась перед закрытой дверью. Здесь веяло огромной силой. Казалось, тонкие струйки магии просачиваются через доски железного дерева и жгут любого приблизившегося. Хозяйка помедлила несколько секунд, собираясь с духом, и решительно ступила под арку.

Я едва узнал бывшую опочивальню Буллфера. Раньше она была выдержана в благородных черно-багровых тонах, теперь все вокруг было мерзко-зеленого цвета.

Нежно-салатовый полог спускался на ложе глубокими складками. Ядовито-болотные ковры закрывали стены. Гранит пола был заменен малахитовыми плитами.

Верхняя губа Хул дернулась от отвращения. Видно, ей тоже было не по нраву новое убранство. Но демоница промолчала.

Сдерживая раздражение, она приблизилась к кровати, на которой лежало, вытянув ноги, человекоподобное существо. Что это не смертный, я понял сразу — по его длинным волосам, напоминающим цветом пепел, пробегали искорки, словно по тлеющим углям. Когда же незнакомец повернул голову, я увидел темно-красные глаза, в которых, освещая худое лицо с высокими скулами, горело пламя.

В руке, свешенной с кровати, дымилась сигарета. Вонь от нее, судя по гримасе Хул, должна была постоянно раздражать чуткое обоняние кошки. А ярко-алые одежды незнакомца в сочетании с зеленью комнаты вызывали даже у меня глухое озлобление.

— Зачем ты убиваешь моих слуг, Рубин? — спросила она, и медово-ласковые интонации не смогли скрыть ее злости и отчаяния.