Читаем без скачивания Кофе по-ирландски - Алла Полански
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я – тростинка, которая не хочет надламываться. Я согнусь, прогнусь, прижмусь к земле, но выживу и поднимусь… всем ветрам назло.
Мимо проходит Юля. Смотрю ей в глаза – та отводит взгляд, сутулится и чуть не бежит к туалету. Бог с тобой…
Сажусь на место, улыбаюсь. Люсенька и мама Ромы делают вид, что ничего не видели, и что вообще ничего не случилось. Мама Ромы протягивает мне бокал с шампанским.
– Выпей, милая! Веселись! Ты такая молодая – нельзя в молодости не веселиться, это же просто преступление. Я права, Люсенька?
– Да-да! Вот я, когда была помоложе, совсем недавно, лет двадцать пять назад….
И начался рассказ длинною в маленькую жизнь… Прервал его Паша. Он тихо подошёл, положил мне руки на плечи и предложил выйти на улицу. Клянусь, если бы мы были одни, я бы выцарапала ему глаза, переломала бы руки и ноги и… ух… чего бы только с ним не сделала… Но надо было сохранять хорошую мину при плохой игре.
– Нет, я только что оттуда. Сходи один.
Обычно, когда я говорю таким тоном, собаки прижимают уши и хвост, стараясь поскорее убежать с глаз долой. Не громко, нет, но холодно и бескомпромиссно.
– Хорошо.
– Вот и отлично.
Праздник был в разгаре! Я увидела самые чудовищные и пошлейшие конкурсы, которые только скопил народный опыт за последнюю сотню лет. Именно тогда я поняла: если я ещё раз когда-нибудь выйду замуж, ни одна самая мелкая деталь этого праздника не пройдёт мимо меня, я всё сделаю сама и никому ничего не доверю.
Начались танцы. Пара туров – с участием жениха и невесты, потом вальсировали Паша и Юля. Потом они вальсировали вчетвером. Я не смотрела: танцевальная зона была как раз позади меня.
– Татьяна! Вы что, не умеете танцевать?
– С чего вы это взяли, Люсенька?
– Сидите тут со старыми тётками, слушаете их бредни, а между тем Рома был бы совсем не прочь ангажировать вас…
– Тётя! Прошу тебя… мне уже неудобно перед Татьяной.
– И правильно, что неудобно! Молодая дама в таком изысканном туалете сидит, и никто не приглашает её танцевать! Тебе должно быть стыдно, а не просто неудобно!
Я улыбалась. Странно, ведь в моём положении улыбаться вряд ли станешь, но эти женщины настолько обволакивали своей добротой и женской мудростью, что от них при всём желании невозможно было оторваться.
– Кхм-кхм! Татьяна, я приглашаю вас на танец!
Рома вытянулся, наклонил голову чуть вперёд, заложил одну руку за спину и всем своим видом показывал, что он, мол, настоящий гусар.
Мы вышли танцевать одни. Паша с Юлей и Макс с Ириной сидели за своим столом. Но я успела заметить, что Паша как-то явно невпопад отвечает Юле и при этом смотрит на Рому. Достаточно пристально смотрит. Рома оказался парнем не промах. Он деланно поклонился в сторону Паши, поймав на себе его взгляд. Меня это подзадорило. Танцором Рома был просто превосходным! Он кружил меня по всей площадке, и если бы мой папа ещё в детстве не научил меня уверенно держаться в вальсе, я бы непременно оступилась.
Танец захватил меня: мимо проносились лица, цветы, всё сливалось в один большой калейдоскоп, и это было так прекрасно – просто танцевать и ни о чём не думать. Ни одной мысли.
– Можно я у вас заберу свою даму?
– А вот у дамы и поинтересуйтесь.
– Знаете что, дорогие кавалеры, я не стану предметом вашего спора. Я устала и хочу подышать свежим воздухом.
Они одновременно сказали: «Пойдём».
– Нет, я, пожалуй, пойду одна…
Вышла на улицу. Щёки горели от танца. Я прикурила сигарету и посмотрела в тёмное небо. Пускала одно за другим колечки и следила за тем, как они поднимались наверх и таяли…
– Всё-таки обиделась?
– И не надо так подкрадываться, как будто ты кот, который у меня сметану стащил.
– Обиделась, да?
– Я? На что? Ах, вспомнила… ты же Юлю поцеловал? Ну так что ж… поцеловал и поцеловал…
– Я вижу, что тебе плохо от того, что я сделал…
– Правда? А зачем тогда делал?
– Так вышло… такая ситуация, все просили. Толкали в локоть… Это же не мой праздник…
– А! Ясно… Ну так они хотят и чтобы ты с ней переспал. Уверена: найдётся масса желающих над вами свечку подержать. Как в этом случае? Переспишь ради счастья друга?
– Не говори чепухи!
– Знаешь, если ты думаешь, что мне плохо, что я злюсь… Да… вначале было такое. Теперь мне просто всё равно.
– Но ведь и ты вовсю с этим… Ромой веселишься. Чем ты лучше меня?
– А кто меня вынудил так веселиться?
– Но ты же женщина…
– Да. Я – женщина. И, наверное, не самых строгих правил, как ты уже мог убедиться. Но я воспитана так, что когда я кого-то целую, это значит, что в данный конкретный момент я только с этим человеком. Я не могу параллельно раздавать свои симпатии.
– Она мне совсем не нравится.
– Ещё лучше! Я должна быть счастлива, что она тебе не нравится?
– Ну, пойми, я только потом понял, что наделал, и мне было стыдно к тебе даже подходить…
– Бла-бла-бла…
– Я серьёзно. Прости, если можешь…
– Паша, это не тот поступок, за который можно простить или не простить. Это тот поступок, который просто меняет отношение к человеку и всё. Не знаю, что ещё тебе сказать…
– Ты… меня бросаешь?
– А есть, что бросать?
– Да. Есть мы.
– А я пока этого не вижу. Есть я, есть ты. И эти «я» и «ты» отлично проводим время. Так что бросать просто нечего выходит. Прости. Я пойду в зал – замёрзла…
– Накинь мой пиджак…
– О! Спасибо, оставь его для той, которая в очереди за мной стоит.
Юля действительно стояла у выхода, делая вид, что разговаривает с кем-то из гостей.
– Да хочешь, я прямо сейчас ей всё в лицо скажу и объясню?
– Не-а… ты эту кашу из топора заварил, вот теперь и хлебай!
Я пожалась от холода и ушла. Краем глаза увидела, как к Паше засеменила на своих тонких ножках Юля.
***
Свадьба подходила к концу. Гости начинали потихоньку расходиться. Мама Ромы и Люсенька продолжали весело
