Читаем без скачивания Крокодильчик в перьях - Ива Лебедева

Но мы с моей птичкой уже дважды напились вкусной магмы, немного поплескались друг в друга от скуки оранжевыми брызгами, а потом додумались устроить лавовый душ незваному дядьке, усевшемуся на прибрежную скалу.

Дядька душ проигнорировал. Ну, как проигнорировал… Неизвестный смотрел на меня как на ребенка, с удовольствием купающегося в огромной грязной луже. Так сказать, чем бы дитя ни тешилось, все равно получит ремня.

Ну, хоть штаны я ему прожгла. И куртку. А вот маска на лице и прочие волосы остались невредимы. Вдвойне обидно — почему только мы с курочкой облысели?

Эта мысль заставила меня потрогать едва проклюнувшуюся щетинку на голове и на месте, где когда-то были брови, и насупиться. Если и выросли, то на доли миллиметра. Надежда на волшебные свойства магмы по отращиванию волосяного покрова себя не оправдала.

― Красивая, красивая, ― успокоил меня неизвестный, стряхивая с плеч ошметки того, что было рубашкой, и разминая тугие веревки мускулов в ременном переплетении. Интересно, он этот бдсм-прикид для собственного удовольствия таскает? Или это дресс-код всех негодяев, подстерегающих маленьких девочек возле купальни? ― Вырастут волосы, не переживай. Недели через две, может, три. А пока будет такая мягкая густая шерстка, как у лавового крота.

― Слушайте, дяденька, а вы к-кто? ― Раз уж я его окатила магмой и выплеснула вместе с ней большую часть досады, глупо было игнорировать возможность разговора.

― Наконец-то догадалась спросить. Я — хозяин этой местности. А ты в моей ванне купаешься.

― На ней не написано, что она ваша. Может, теперь моя.

― Написано. Магией. Но да, теперь твоя, раз ты нагло растворила в ней детский облик силы. Борзая нынче молодежь пошла. Раньше сами себе купель готовили, старались, а ты решила за чужой счет пробудиться.

― Мне никто не рассказывал, что надо готовить. ― Я пожала плечами, не чувствуя ни капли раскаяния. ― А вы мне не нравитесь.

― Еще бы! ― Незнакомец не выдержал и рассмеялся. ― Вылезешь — сразу розог всыплю. Потому и не нравлюсь, что чуешь это заранее. Незнание закона не освобождает от ответственности, слышала такое?

― Ага. ― Я кивнула. ― Но со мной не считается. Я еще маленькая, а маленьких бить нельзя. И вообще, я хочу домой.

― Да? А конфетку из алмазной трубки ты не хочешь? Кто твои родители, лысое недоразумение? ― хмыкнула перетянутая ремнями в разных интересных местах мечта всех женщин-садисток за тридцать.

― А бывает и такая? ― Теплый мед вулканической лавы действовал на мозги расслабляюще.

― А что, по-твоему, магма? Тем более вот такая купель, из которой ты, глупая девчонка, уже нахлебалась так, что скоро мозги из ушей выльются. Это смесь растворенных редких магических горных пород в огне и силе. Очень крепкий напиток. И ты его внаглую пьешь, хотя еще даже до первого совершеннолетия не доросла.

Ах, вот оно что! То-то я чувствую, как все больше и больше хочется спать и хулиганить одновременно. Я что, превращаюсь в пьяную детсадовку? Ужас какой… но вылезать все равно нельзя. Меня вон выпороть обещают. Дядя-садист. И костюмчик у него подходящий. На фиг такие сексуальные приключения, я предпочитаю классику.

― Повторяю вопрос, пока ты не отрубилась и не утонула. Кто твои родители? Кому мне доставить твое пьяное вдрызг лысое и голое тело и предъявить счет за испорченную собственность?

― Дон Энго… ― Сознание медленно начало растворяться в теплом меду.

Это было очень приятно, а вовсе не так страшно, как расписывал незнакомец.

― Эй! ― Он вдруг подскочил и, ругаясь страшными незнакомыми словами, начал нервно кружить по берегу. ― Что еще за животные клички?! Ты что, из-под купола?

― Ну да… ― Я обняла свою курочку за призрачную шею и прикрыла глаза.

Мы вместе с магическим обликом завозились, пытаясь устроиться поудобнее и медленно погружаясь в магму.

― Не спать! ― резко заорал незнакомец.

Снова выругался, плюнул чем-то раскаленным на камни и полез-таки в мою купель. Очень осторожно и в то же время торопливо.

― Вулкан им в зад! Деградировавшие придурки из-под купола уже цыплят рожают! И даже не смотрят за ними! Мне только необученных пьяных младенцев в магме не хватало. Я-то думал, ты хотя бы подросток! И нарочно придуриваешься, чтобы побольше своровать.

Незнакомец по колено вброд добрел до нас с курочкой, хмыкнул и с некоторым усилием поднял меня на руки, словно выдернув из трясины. Магма и правда слегка загустела и тянулась за мной сверкающими огненными нитями, словно не хотела отпускать.

― А ну, ша! ― Мужчина ударил по нитям ребром ладони и те с забавным хлюпающим звуком вернулись в купель.

― К-Как слизняк! Лизун! ― весело заключила я. ― Ик. А! Я же голенькая! Надо одеться…

― Тьфу, ― с досадой высказался мужчина, усаживая меня на камень и тут же снова подхватывая, потому что я с него свалилась. ― Сам дурак, надо было раньше догадаться. И почему мне так «повезло»? ― Кавычки вокруг последнего слова слышались в его голосе так явственно, что я захихикала. ― Думал, раз сама прилетела и попалась, то либо себе оставлю, либо будет хорошая компенсация. Хватит на то, чтобы купить у взрослой особи право на кладку… А тут нате вам. Бесхозный младенец. И что с ним теперь делать?! Еще и слабосилок с кашей вместо мозгов из-под купола.

― Нормальные у меня мозги. Просто немного пьяные. Это пройдет.

― Конечно, пройдет. Лет через двести, судя по тому, что ты полвулкана моей силы выхлебала! А знаешь что? Сотню лет ждал, десять еще подожду. С тебя две кладки. Одна за выпитую силу, другая за проживание и воспитание.

― Эй! ― Я возмутилась. Но сил хватило только на словесное выражение. ― Я не хочу…

― Твоего мнения больше никто не спрашивает. Раз бесхозная — заявляю право на опеку.

― Я не бесхозная! Я Дон Энго. И вообще своя собственная! ― Феминизм из прошлого мира поднял куриную голову и клюнул меня в темечко.

― Ну-ну. Протрезвеешь, еще поговорим. Тебя в любом случае никто здесь никогда не найдет, тем более если все твои знакомые под куполом.

― Еще дятел есть. Он снаружи, ― не согласилась я. ― Дятлу можно наябедничать… зачем-то ведь он долбился?

― Ну, с дятлами я точно справлюсь. ― Меня все время разговора куда-то тащили, а тут наконец усадили на огромный травяной топчан круглой