Читаем без скачивания Владимир Путин: «Немец» в Кремле - Александр Рар

Но для проведения авторитарной политики в полном смысле слова у правительства отсутствовали необходимые средства устрашения. В то же время Ельцин всегда мог рассчитывать на поддержку «силового блока». Он неизменно с подчеркнутым уважением относился к министрам обороны и внутренних дел, директору ФСБ, руководителям налогового и таможенного ведомств и не скупился на награды для них. Летом 1998 года силовые структуры как никогда были нужны Ельцину для предотвращения массовых беспорядков и даже возможной попытки государственного переворота. 25 июля Путину внезапно позвонил Юмашев и попросил встретить премьер-министра в аэропорту Внуково. Кириенко возвращался из Карелии, где встречался с проводившим там отпуск президентом. Сойдя с трапа, он сразу же направился к Путину. Между ними состоялся следующий диалог: «Володя, привет! Я тебя поздравляю!» Я говорю: «С чем?» А он: «Указ подписан. Ты назначен директором ФСБ»[31]. С этими словами Кириенко поспешил удалиться. До Путина еще в апреле доходили слухи о том, что Ельцин считает его верным и испытанным соратником, способным заменить шефа Федеральной службы безопасности Николая Ковалева, не внушающего больше доверия. Ведь после весеннего правительственного кризиса кое-кто из ближайшего окружения президента начал потихоньку перебегать в лагерь сторонников Лужкова. Путин же еще в Санкт-Петербурге всем своим поведением доказал, что не способен на предательство.

По прямому указанию Ельцина первый заместитель главы его аппарата еще более усилил контроль за экономико-финансовой сферой вообще и распределением в регионах полученных от Центра дотаций в частности. В статье, опубликованной в газете «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг», Кристина Гофман подчеркивала, что Путин, еще будучи начальником Контрольного управления, «сумел раздобыть сведения, касающиеся негативных аспектов деятельности многих губернаторов, и тем самым дал президенту возможность оказывать на них давление».

Новое назначение Путина, по его собственному признанию, не слишком его обрадовало. В 1990 году он искренне полагал, что со спецслужбами его больше ничего не связывает. После расформирования КГБ, считавшегося одним из нерушимых оплотов коммунистической системы, из него выделились пять основных подразделений. В частности переименованное в Службу внешней разведки Первое главное управление за десять лет доказало полное право на самостоятельное существование. ФСБ, возникшее на обломках прежнего ведомства-монстра после многочисленных реорганизаций, унаследовало такие его функции как контрразведка, борьба с экономическим шпионажем и т.д. Кроме того, в задачи новой организации входило также активное противодействие коррупции и организованной преступности. Поговаривали, правда, о связях некоторых ее сотрудников с мафиозными структурами. По мнению одного из наиболее авторитетных специалистов в этой области, Ганса-Йоахима Хоппе, изложенному в журнале «Остэуропа», ФСБ имела прямое отношение к отмыванию грязных денег и нелегальному вывозу из России капиталов.

Как известно, Путин уволился из КГБ в звании подполковника. По традиции, органы безопасности СССР и России всегда возглавляли генералы в высоких чинах. Но Путин прекрасно понимал, что присвоение ему генерального звания произведет крайне неблагоприятное впечатление на подчиненных. Ведь к этому времени он даже не числился на военной службе. Кроме того, многие опытные контрразведчики были очень недовольны тем, что их новым руководителем стал бывший офицер разведки. Некоторых из этих ветеранов Путин позднее вывел из штата или перевел на работу в провинцию.

В новой должности Путину пришлось столкнуться с целым рядом, казалось бы, неразрешимых проблем. Во-первых, вездесущий Березовский немедленно принялся утверждать, что в свое время нескольким сотрудникам ФСБ было поручено убить его. Он усиленно тиражировал эти слухи в подконтрольных ему СМИ, и противостоять этому валу «черного пиара» было очень нелегко. В конце концов проведенное по инициативе Путина служебное расследование доказало, что нет никаких оснований обвинять бывших руководителей ФСБ в намерении ликвидировать одного из самых богатых и влиятельных российских бизнесменов. Во-вторых, «семья» не скрывала, что поставила во главе одной из мощнейших силовых структур лояльного по отношению к ней человека; целью этого назначения было еще в процессе подготовки к решающей стадии «битвы за Кремль» с помощью этого человека нейтрализовать Лужкова, Зюганова и других реальных претендентов на президентское кресло. Путин был вынужден считаться с ее требованиями. В частности его сотрудники по-прежнему следили за чиновниками президентской администрации и прослушивали их служебные телефоны. Однако новый директор ФСБ всячески препятствовал превращению этой службы в «щит и меч» власть предержащих, в том числе прокремлевской олигархической группировки, и требовал от ее офицеров строгого соблюдения правовых норм.

Путин сознавал, что ожесточенная борьба за передел собственности изрядно подпортила имидж России в глазах западной общественности. Из-за отсутствия экономико-правовых основ в стране так и не сформировалось гражданское общество. Без него настоящие рыночные механизмы были не в состоянии нормально функционировать. В России возник «дикий капитализм», характерными признаками которого являлись полное отсутствие у узкой группы лиц, сосредоточившей в своих руках контроль над финансовыми и сырьевыми ресурсами и реальную власть, чувства социальной ответственности и отсутствие желания хоть как-то ограничить себя в погоне за богатством. До тех пор пока круг интересов олигархов ограничивался только страстью к наживе, о проведении сколько-нибудь разумной экономической или внешней политики не могло быть даже речи. Тщетными были все попытки приобщить к культурным ценностям людей, каждый год вывозивших из России капиталов на сумму, сопоставимую с ежегодным траншем МВФ. Степень криминализации государственных институтов превзошла все допустимые пределы. Многие российские журналисты в своих публикациях прямо возлагали вину за огромное количество нераскрытых заказных убийств на членов ельцинской команды, мешавших их расследованию.

Одним из первых иностранцев, появившихся в кабинете нового главы ФСБ, был президент Федеральной службы по защите конституционного строя Петер Фриц, собиравшийся обсудить с Путиным актуальную для России и ФРГ проблему борьбы с терроризмом и обменяться с ним информацией. Обострение обстановки в фактически отделившейся Чечне еще более накалило и без того крайне напряженную политическую атмосферу в стране. Избранный в 1997 году президентом бывшей советской автономной республики Аслан Масхадов так и не сумел примирить отчаянно враждовавших между собой полевых командиров. Вооруженные отряды под их командованием неоднократно вторгались в Дагестан и Ставрополье. «Ползучая экспансия» сопровождалась вытеснением русских из приграничных районов, обстрелами, грабежами, угоном скота и автотранспорта. Но наибольшую опасность представлял собой захват заложников, среди которых были военнослужащие, старики, священники и даже дети. Боевики похищали также иностранцев — журналистов, инженеров и сотрудников международных гуманитарных организаций. В общей сложности в Чечне, превратившейся в настоящий рынок рабов, насильственно удерживалось свыше тысячи человек. Девяносто из них были иностранными гражданами. Их содержали в совершенно чудовищных условиях, морили голодом и использовали на принудительных работах. Сепаратисты, активно готовившиеся к новой войне с Россией и закупавшие целые партии вооружения, военной амуниции и современных средств связи, нуждались в деньгах и поэтому для ускорения получения выкупа подбрасывали родственникам заложников видеокассеты с записями измывательств над ними. Если у родных и близких не находилось нужной суммы, несчастным пленникам отрубали пальцы, а иногда даже головы. Захлестнувшая Чечню волна насилия вынудила миссию ОБСЕ спешно покинуть Грозный. Даже провозглашение Масхадовым «Республики Ичкерия» исламским государством, живущим по законам шариата, не избавило бывшего полковника Советской Армии от яростных нападок со стороны религиозных экстремистов.