Читаем без скачивания Время грозы - Юрий Райн

Если только подготовка марсианской экспедиции не ускорится против ожиданий… тогда вынужден буду отвлечься… А вот вопрос «где» — и есть второй изъян нашего предприятия. Где именно вас переправлять?

— Мы обсуждали, — пожал плечами Джек. — В вашем Природном Парке.

— Э, друг мой… — протянул Румянцев. — Парк совершенно не годится. Необходимо все-таки стационарное оборудование, много энергии, высокие плотности... В полевых условиях — никаких гарантий точности попадания. Не раскидывать же шатры под дубом, уже не говоря о палатах каменных… Нет-нет. Да и по другим причинам неудобно в Парке. Знаете ли, природа, первозданная чистота, русская idée-fix двадцатого века, наряду с качеством дорог, а мы строительство затеем…

Он потянулся к хьюмидору, достал очередную сигару. Зажмурившись, понюхал ее, затем обрезал и раскурил.

— Нет, — повторил ученый, выпустив клуб дыма. — Необходимо найти подходящее место. Такое, чтобы оно и там оказалось подходящим. Неровен час, возникнете ниоткуда на глазах у изумленной публики. Да еще и в состоянии шока, если верить теории. Которую, кстати, вполне подтверждает рассказ Горетовского о его появлении здесь. Помните?

Джек кивнул.

— Или, — продолжил Румянцев, — другая опасность. Нý как там на этом самом месте что-нибудь построено или установлено. Угодите, к примеру, в толщу камня… Верная смерть. Да и деревца будет достаточно. Оттого, между прочим, извековский дом в Верхней Мещоре нас не устраивает. Весьма удобно было бы, но я хорошо помню слова Горетовского: в его родном мире на этом самом месте росла березово-осиновая роща… с грибами…

— Мне ясно, — медленно сказал шотландец, — что уходить нужно ночью. Меньше людей.

— Согласен, — отреагировал профессор, — но где, где? Вот глупая проблема… Такие сложности успешно преодолеваем, а простую бытовую чепуху — ну никак… Очень раздражает. Даже, я бы сказал, бесит. Сильнее, чем футбол.

Помолчали.

— Резиденции императора, — произнес Макмиллан. — Царское село… Какие еще?

— Думал, — откликнулся Румянцев. — Неплохая идея, если ночью. Там у них музеи, по ночам, естественно, пустующие. Но Царское, Зимний, Ливадия слишком далеко от Москвы. Как и Сарез, там вообще почти идеальное место. Однако — Памир, очень далеко… Вы же хотите Горетовского разыскать. Я, впрочем, тоже хотел бы, чтобы нашли его… Увы — без документов, без денег можете не добраться. Кремль? Тоже нет. Максим упоминал, что Кремль у них очень строго охраняется. Жаль. Здесь мы бы это устроили. Владимир Кириллович помог бы, не сомневаюсь…

«Там его нет», — хотел сказать Джек, но промолчал. Ясно же, что нет.

Профессор пыхнул гаваной, уставился в пространство.

— Скажите, Джек, — заговорил он через некоторое время, — почему вы так стремитесь туда? Горетовского я вполне понимаю, он рвался домой. Положим, в последний свой здешний год — если не больше — уже не слишком рвался, но… Максим упрям… был… и есть, надеюсь… Да… У меня — свои резоны, передо мной невиданная и никем ранее не исследованная задача, саму постановку которой всего четверть века назад представить себе было невозможно. Но — вы?

Макмиллан встал, подошел к окну, постоял неподвижно. Вернулся в кресло, попросил:

— Пожалуй, налейте мне, Николай. На один палец. Вот так. Спасибо.

Он пригубил темно-янтарную жидкость.

— Трудно объяснить. Этот мир — чужой для меня. Иначе я не затевал бы все, что затеял. Но и тот мир, — он неопределенно махнул рукой, — тот, на Луне, тоже чужой. Так оказалось. Стал администратором. Не по мне.

— Первопроходец, основатель и Судья, — тихо вставил Румянцев.

— Администратор, — повторил шотландец. — И не очень хороший. Устинов гораздо лучше. А меня тянет куда-то. Иногда слышу все это. Крики, трубы. В тот мир не попасть, знаю. Так хоть к Горетовскому. И занятие найдется.

— Странный вы человек, Судья, — сказал ученый. — Ну, воля ваша, мне-то все это на руку. — Он поднял бокал. — Ваше здоровье. Налить еще?

— Налейте, — кивнул Макмиллан. — Знаете, Николай, в Шотландии переход удался бы. Родные места. И множество древних заброшенных подземелий, где когда-то выдерживали виски. Эти подземелья — в обоих мирах. Уверен.

— Что вы, Джек, — вздохнул Румянцев. — Вспомните «Век-волкодав». Из Шотландии в Россию вы там никак не попадете. Как это… да, железный занавес…

— Церковь? — шотландец резко подался вперед.

— Однако же, алкоголь положительно усиливает творческие способности, — пробормотал ученый. — А ведь это мысль. У нас храм, у них, Максим, помнится, говорил, музей или даже склад. Впрочем, склад не подходит, мало ли чего они там понаставили, можете наткнуться. Музей гораздо лучше… ночью… Священство поначалу, разумеется, станет возражать, но вот тут государь и скажет свое слово… Ему не откажут.

Макмиллан прикрыл глаза, усмехнулся про себя. Румянцев называет его странным. Интересно, сознаёт ли профессор, что сам далек от того, что принято считать нормой? Нормальный великий ученый занимался бы своим Марсом или сворачиванием-разворачиванием обычного пространства. Нет же, его тоже тянет куда-то. Невиданная задача… Что ж, это можно понять.

— Знаете что, Джек, — задумчиво проговорил Румянцев. — Есть только один человек, который может хоть что-то поведать нам о церквях, превращенных в том мире в музеи. Наталья Извекова. Пардон, Устинова. Впрочем, нет, Извекова, она же не стала менять фамилию. Да, Извекова. Ей Максим много чего рассказывал. Свяжитесь-ка вы с ней. А еще лучше, отправляйтесь в Первое Поселение. То есть, опять-таки пардон, в Поселение Макмиллан. Отправляйтесь, порасспросите Наташу. Она не откажет в помощи. Тем более, вы не куда-нибудь — к Максиму собираетесь. А я тут спокойно отработаю прибор связи.

— Устинову не понравится. Ревнив.

— Переживет, — отрезал профессор. — Да и ревновать… в такой, знаете ли, ситуации… Хотя… любовь… А, чепуха все!

— Да, — согласился Джек. — Вы правы. И действительно, пора проведать своих. Заодно.

— Джек Макмиллан посетил Поселение Макмиллан, — хмыкнул Румянцев. — Смотрите, Судья, как бы вам не устроили культ личности. Вашей собственной.

Шотландец впервые за весь разговор улыбнулся.

—Мне не грозит. Давайте еще по глотку, и пойду.

Уже в дверях он обернулся.

— Николай. Если ничего подходящего не найдем, уйду через Парк. Поможете?

— Конечно, — вздохнул профессор. — Помогу, как же. И тело ваше похороню — если через Парк, то тело останется, это неизбежно. Жаль, конечно, часть эксперимента сорвется… И угодить можете куда-нибудь не туда… Впрочем, — он оживился и без всякого сострадания закончил, —