Читаем без скачивания Хуже всех (сборник) - Сергей Литовкин

– Видать, ничего не получится, – сказал усталый Андрей, – это у него слишком крепко и глубоко засело. Думается, что после большой серии занятий мы добьемся того, что при хозяевах он кошаков не тронет. Но в один прекрасный день он вам вашу удавленную киску в спальню притащит. Искренне при этом еще и героем-защитником будет себя чувствовать. Кобель – одно слово. А, вообще, у этой породы такое – сплошь и рядом.

И кинолог, обидевшись на Веста за упрямство, рассказал все, известные ему, гадости про доберманов. Мне, даже, захотелось за них заступиться.

Итак, наступил момент, когда мы начали искать для приблудной собаки хоть какого-то приличного хозяина. Я сел на телефон и стал уговаривать всех псолюбивых Свет помочь пристроить этого кошкофоба. Нас внесли в разные картотеки и порадовали обещаниями иметь в виду. Изрядно досталось и старым нашим друзьям, которым я, пытался навязать кобеля. Здорово их напряг. Приятель Юра Лужский, заслышав мой голос в трубке, закрывал микрофон и уныло объявлял домочадцам:

– Опять этот – с доберманом. Скажите, что я вышел.

Заманив другого товарища к себе под благовидным предлогом, я попытался подружить его с собакой, красочно расписывая возможное повышение его статуса в глазах окружающих за счет столь породистого спутника. Я уверял, что даже самый неприглядный мужичонка, держащий на поводке такого красавца, выглядит орлом. Фокус не прошел. Друг и так чувствовал себя солидной птицей. Хотя Вест вел себя очень прилично и показывал свою лояльность к вероятному хозяину, пытаясь забраться в его машину.

Пожилой родственник нашей знакомой, как оказалось, давно мечтал иметь породистую собаку и, оставшись один на старости лет, решился… Мы рассказали деду все, что требовалось для управления доберманом, предупредили о необходимости строгого соблюдения порядка и пресечения самовольщины. Тот выслушал и, похоже, пропустил все мимо ушей. На совместной прогулке Вест таскал его на поводке и, не будь меня рядом, вообще б, наверно, вырвался. Оставив деду собаку, мы уехали с изрядными сомнениями.

Дома мы сообщили кошкам, что их смерть уехала. Кажется, они поняли и обрадовались. Счастье, однако, было недолгим. Через пару дней стало известно, что доберман отобрал у деда все харчи, а когда тот заперся от собаки на кухне, надеясь перекусить, был повержен и посрамлен. Вест выбил стекло из двери и оккупировал кухню. Хозяина попросил удалиться. Пришлось забрать собачку во избежание более крутых последствий. Доберман, при нашем появлении, очень обрадовался, лез облизываться и всю дорогу скакал и вертелся, стоя на заднем сидении авто.

– Смерть приехала назад, – сказал я котам. Они сразу все поняли, увидев Веста, и смылись повыше и подальше.

А тут еще и взаимоотношения с соседями обострились. Когда в доме напротив пропал любимый кот, то сразу обвинили в этом Веста, хотя на улице тот прогуливался только на коротком поводке под моим неусыпным контролем.

Минуло уже больше двух месяцев, как к нам пожаловал в гости пес, но хозяин не находился. Ни новый, ни старый. Заезжала одна леди, разыскивая своего, давно пропавшего кобелька. Железного характера дама. Речь – уверенная, движения – четкие, взгляд – пронизывающий, шаг – строевой. Приехала за рулем «Волги». Голос теплел только при общении с собакой. У такой – не побалуешься. Вест к ней не потянулся, да и она его не узнала. Попыток навязать ей собаку я делать не стал, потому, что впарить ей что-либо было невозможно.

Почти без всякой надежды позвонил очередной Светлане (дай ей Господь всего хорошего и побольше) и узнал, что есть заявка на добермана. Света мне дала телефон, но предупредила, что просили взрослого кобеля черной масти.

– Наплевать, – подумал я, – красивше нашего коричневого – не найти. Во время прогулок по окрестностям почти все встречные засматривались на пса, останавливались и оборачивались вслед. Он подлечился и поправился за это время, раны затянулись, шерсть заблестела, глаза засверкали.

Созвонившись с женщиной из дальнего от меня сектора ближнего Подмосковья, я узнал, что недавно у нее погиб черный доберман, чемпион и медалист. Собаки у нее с детства и зверей этой породы она знает как облупленных. Маленького щенка-добермана брать не хочет, ибо они – исчадье ада. Она сказала, что посоветуется с сыном и, возможно, подъедет. Такой шанс упускать не хотелось и мы напросились приехать с песиком на смотрины.

Гостеприимная хозяйка, лет около шестидесяти, небольшого роста, активная и доброжелательная, содержала свою квартиру в идеальном порядке и завидной чистоте. Чувствовалось, что Весту здесь сразу все понравилось. Похоже, что он сам принял решение признать новую хозяйку, а она охотно с ним согласилась. Подошел сын, живущий неподалеку, а вскоре появилась и внучка. Доберман всех воспринимал приветливо, но только на новую хозяйку глядел с послушным восторгом. Ко мне в душу закралась ревность, но я ее подавил. Попили чайку в семейной обстановке. Судьбу пса не обсуждали – все было очевидно. Тепло попрощавшись, мы отправились домой с радостной для котов вестью.

Операция по перемещению собаки завершилась к всеобщему удовольствию. Рады все: мы, коты, доберман и новая хозяйка со своими домочадцами. Частенько перезваниваемся с ней, как с хорошей знакомой. Кобель попал в земной рай. Ему подобрали другое, наверно, более подходящее имя, так как этот нахал на новом месте перестал откликаться на Веста.

Иногда, встречая на улицах доберманов, любуюсь их гордой статью, но тихо радуюсь, что удалось отлично пристроить подобного постояльца от греха – подальше.

Собачья психология

За то время, пока я нес свою военную службу, у меня накопились потребности, реализовать которые, находясь в боевом строю, было практически нереально.

Во-первых, я мечтал завести собаку. Некоторые из моих приятелей позволяли себе такую роскошь, но при этом заботы о прогулках, кормлении и воспитании зверя ложились исключительно на офицерскую семью, что существенно отдаляло псину от формального хозяина. Ведь и дома не часто удавалось побывать, не говоря уже о прочих радостях цивильной жизни.

Во-вторых, мне хотелось обзавестись четырехколесным другом на механической тяге. Велосипед был единственным транспортным средством, которое постепенно перестало меня удовлетворять. Особенно в дождь и слякоть.

При каждом перемещении по службе с места на место я исправно записывался в очередь на машину «Жигули» любой марки. Денег на это чудо я не имел, но и очередь нигде до меня так и не добралась, что, как понимаю, избавило меня от многих тревог и беспокойств. Возможно, я не проявлял необходимой настойчивость и гибкость в общении с уполномоченными по социальной справедливости – политрабочими, но, что уж теперь – это дело прошлое. Хотя желание заиметь тачку, все-таки, осталось и даже возросло…

Один из моих прямых и достаточно непосредственных начальников как-то в товарищеской беседе, то ли в шутку, а то ли на полном серьезе, дал ценный совет:

– Служи упорно и ретиво, – сказал он, – и будет тебе служебная машина под задницей совершенно бесплатно и даже с шофером.

Надо сказать, что я, чуть было, не добрался до этого заманчивого карьерного уровня, но к моменту достижения мною соответствующего ранга, вся государственная система стала сбоить и выстраданные ранее соответствия руководящих задниц и транспортных средств нарушились и перепутались. Оно, может, и к лучшему. Ведь привычка к дармовщине портит людей с гарантированной неизбежностью.

Одновременно произошли некоторые государственно-финансовые диверсии с вбросом в страну массы подержанных иномарок. В результате, – отечественные авто так упали в цене, что мне удалось приобрести у сослуживца не сильно заезженный «Запороже» почти даром, не выходя из генштабовской курилки второго этажа с видом на задворки кинотеатра «Художественный».

После обретения «Запорожца» я пустился во все тяжкие и решился взять на довольствие собаку в виде черного щеночка – ризена, которого мне искусно навязала соседка по даче из многочисленного выводка своей суки.

Для полного счастья оставалось только уйти в запас, что я сделал, воспользовавшись очередным ухудшением состояния здоровья. А у кого оно не ухудшится после тридцатилетней военной службы и ежедневного наблюдения за буйным развалом того, чему эти годы посвятил.

Теперь у меня появилось время на освоение автомобиля и воспитание маленькой Данаи. Для того, чтобы надолго не расставаться с ней я даже снял переднее правое сиденье и оборудовал там лежачье-собачье место. Все было бы хорошо, но «Запорже» ломался почти при каждом выезде, а на дороге мою машину никто транспортным средством не считал, игнорируя попытки перестроиться или выйти на поворот. Данка тоже вела себя слишком самостоятельно и слабо реагировала на команды. Ори, не ори, – толку чуть…