Читаем без скачивания Апокалипсис - Джон Адамс

Судя по виду Арти, когда он спускался с лестницы, на которую только что забрался, он был потрясен.

— Я Арти Д'Анжело, — сказал он.

Я попыталась увидеть его глазами Саронды: стройный юноша среднего роста, с плоским животом и мускулистыми ногами; курчавые волосы свалялись от пота под жесткой каской; покрасневшие глаза и двухдневная щетина свидетельствовали о том, что последние двое суток он был занят только работой.

Она улыбнулась искренне и тепло, сверкнув белыми зубами.

— Меня зовут Саронда Мак-Кейб. Я слышала, что вы делаете велосипеды.

Она училась на отделении электротехники, и ее отец беспокоился, что ей приходится добираться из дома в Ф-3 на занятия в С-7. Она подумала, что велосипед решил бы эту проблему. Арти согласился и добавил, что ей следует также поупражняться в разных способах избегать опасности, и он, Арти, готов помочь ей в этом, без всякой платы. Мы с Дероном обменялись взглядами и увели бригаду на обед, оставив эту парочку строить друг другу глазки и обмениваться комплиментами. "Ставлю десять обменок на то, что он залезет к ней под юбку еще до утра", — пробормотал Дерон, едва мы завернули за угол.

Я сомневалась в этом — все-таки она была явно из высших кругов, но мне хватило ума не принимать пари. И это оказалось весьма кстати — я бы проиграла.

Когда велосипед для Саронды был готов, мы начали делать по утрам крюк в две мили, чтобы заехать в Ф-3 и забрать ее на прогулку, после чего они с Арти бросали нас и сворачивали в сторону. Он уверял, что она пока еще не может выдерживать нашей скорости. Так оно и было, потому что со временем она натренировалась, и они стали держаться с нами дольше. У нее была собственная квартира, отдельно от родителей, — ее папаша был большой шишкой в администрации, — и через пару месяцев мы уже заезжали по утрам в Ф-3 не только за ней, но и за Арти.

Его велосипедный бизнес несколько притормозил. У всех ребят из Б-9 к этому времени были велосипеды, а все ангелы ездили на первоклассных машинах, изготовленных с учетом индивидуальных особенностей. По выходным Арти приезжал в Б-9, чтобы проверить, как идет курьерский бизнес, и пообщаться с народом. Это был все тот же Арти с его широкой улыбкой, веселым смехом и готовностью помочь. Но ребятам не хватало его, и некоторые начали потихоньку откалываться. Из-за этого Арти на какое-то время вернулся, поскольку понял, что в его присутствии они не собьются с пути и сохранят веру в Кодекс. Но я беспокоилась за него, потому что с наступлением ночи, когда народ запирается на все засовы, он вскакивал на свой велосипед и отправлялся в Ф-3, к Саронде. Не самое лучшее время для поездок.

Я твердила себе, что Арти совершает ужасную ошибку, что его ждет крах похуже, чем с Ивонной, но на самом деле не была в этом убеждена. Он был так счастлив, а Саронда — черт бы побрал ее смазливую мордашку! — держалась довольно мило. На самом деле мило. Она мне нравилась, несмотря на то что я старалась по любому поводу придраться к ней. Однажды она приехала к нам в Б-9, чтобы встретиться с ребятами и послушать, как они хором цитируют Кодекс Арти.

— В юности я хотела примкнуть к сестрам-просветительницам, — призналась она мне, пока Арти объяснял какому-то девятилетке: как работает сбрасыватель и как легче всего надеть соскочившую цепь. — Но папа и слышать об этом не хотел. Он заявил, что мы должны держаться…

Внезапно она замолчала и с тоскливым выражением лица сменила тему. Но я-то поняла. Я все поняла. Мне захотелось накричать на Арти за то, что он так глуп и не понимает очевидного. И на Саронду — за то, что она не прекратила все это. И на саму себя — за то, что не заставила их вернуться к действительности. Но они были так влюблены друг в друга. У нас в Б-9 бывают только очень короткие моменты счастья. Вот такой был и у них.

В сентябре прибыл на орбиту космический паром и начал собирать тех, кто был в состоянии оплатить проезд на внеземные объекты. Небольшая шумиха поднялась, когда какой-то недоносок из чистильщиков выбрался из укрытия, где прятался десять месяцев, и бросил гранату в космический челнок, как только тот приземлился. Чистильщика тут же пронзили шестью арбалетными болтами, а какой-то охранник-герой накрыл гранату грудью, и челнок нисколько не пострадал. Но я смотрела на это без особого интереса, потому что ждала стука в окно.

За стеклом Арти ухмылялся вымученной улыбкой.

— Ты откроешь? — спросил он. — Или мне так и висеть на трубе до утра?

Я опасалась повторения ночи, когда его отвергла Ивонна, ибо знала, что семья Саронды улетает на этом корабле, и она наверняка выбрала жизнь вне Земли, где можно жить сто лет в покое и довольстве — не то что пару десятков с лет с парнем из Б-9.

Но я ошиблась. Оказалось, что ее отец оплатил проезд для Арти, — ради Саронды и ради самого Арти, поскольку счел его объектом, достойным инвестиций.

— Значит, мы прощаемся, — сказала я и содрогнулась от чувства невосполнимой потери.

Но Арти покачал головой.

— Я не полечу, — сказал он так, словно даже и не рассматривал такую возможность всерьез.

— Что ты имеешь в виду? — воскликнула я. — Ты должен лететь, Арти! Должен выбраться отсюда!

— И оставить вас, чтобы вы тут развлекались без меня? — спросил он, хотя голос у него дрогнул, а глаза наполнились слезами. — Ну уж нет.

— Ты должен! — снова закричала я и ударила его кулаком в грудь. — Ты должен, Арти! Ради всех нас! Ты единственный из Б-девять, кому предложили место на пароме, и ты должен лететь! Ты должен улететь туда, где живут сто лет, ты должен сделать это за всех нас. Ты должен жить все эти долгие годы за всех нас. Арти, только ты можешь это сделать.

Он снова покачал головой, хотя на сей раз ответил не сразу.

— Нет уж, — повторил он. — А кто будет делать ребятам велосипеды? Кто заставит их соблюдать Кодекс? Ты же видела, что началось, едва я только на пару месяцев отлучился. — Он улыбнулся, хотя и вытер слезы тыльной стороной руки. — Кроме того, и ангелов нельзя бросать. Дерон через полтора месяца уйдет в наемники, а Сташ и так уже браконьерствует на стороне. Я должен остановить его, прежде чем он станет преступником. К тому же в пяти других секторах уже действуют бригады велосипедистов, из них три следуют Кодексу. Я должен остаться, чтобы поддержать в них боевой дух.

— А Саронда? — спросила я, используя последнее средство, чтобы заставить его улететь.

Он глубоко вздохнул:

— Она думает, что я уже на борту. Отец не скажет ей, пока они не взлетят. Он обещал мне.

Он выглянул из окна, когда небо прорезала яркая вспышка: челнок взлетел, чтобы доставить пассажиров на космический паром.

Черт бы тебя побрал, Арти! — заорала я на него, как будто он покидал меня. — Черт побери, Арти, ты должен был лететь с ней!

И я била его в грудь кулаками, пока он не схватил меня за руки, и тогда я ударилась в слезы. Тогда он крепко обнял меня, и мы плакали вместе, пока не выдохлись и заснули в объятиях друг друга, и во сне мы слышали стенания Саронды.

Хорошо было бы, если бы история на этом закончилась. Вы бы поверили всем легендам об Арти и его ангелах. Вы бы решили, что он посвятил свою жизнь защите несчастных ребят из Б-9 и других секторов, что он восстановил понятия чести и достоинства, даже, я бы сказала, рыцарства, давно утраченные обществом. Именно это он и намеревался сделать. Но не успел.

Уже несколько месяцев мы знали, что среди Больших Псов ошивается один чистильщик, один из тех двоих, что сумели избежать гибели во время вторжения. Мы знали об этом, потому что из А-12 начала просачиваться болезнетворная идеология чистильщиков. Когда произошло нападение на космический челнок, мы решили, что это он и что с его смертью угроза исчезла.

И мы ошиблись.

Полгода спустя Арти в своей мастерской собирал велосипед для малыша, который только что переехал из незащищенной зоны. Я сидела у себя в комнате, через дорогу от мастерской, и изучала книгу Танингера о мифах. Хотя мне и не удалось поступить в академию, Арти настоял, чтобы я училась заочно. С его помощью я занималась математикой и естествознанием по программе первого курса, а также — на более продвинутом уровне — социологией. Читая Танингера, я подумала, что легенды артуровского цикла имеют много общего с преданиями о Христе. И тут я услышала два выстрела.

Я кинулась к двери, даже не глянув в окно. Звуки были непривычными, я только много позже узнала, что это такое, но меня охватило ужасное предчувствие, что они донеслись из мастерской Арти.

Чистильщика поблизости уже не было, но результаты его действий были налицо: фибергласовое оконное стекло мастерской не предназначалось для отражения огнестрельной атаки; оно разлетелось на тысячи мелких осколков, и они хрустели у меня под ногами, когда я неверными шагами шла к Арти. Он лежал на полу между регулировочным стендом и сборочным станком, среди обломков никелированных трубок и запчастей. Разрывная пуля попала ему прямо в грудь, а ноги и руки были изранены осколками стекла.