Читаем без скачивания Глубина в небе (авторский сборник) - Вернор Виндж

А окончательный успех может быть даже больше, чем он сказал Ритцеру. Может быть больше, чем представлял себе дядя Алан. Даже сам Томас Нау мог бы не заметить этого видения, если бы не первая встреча с коробейниками лицом к лицу.

Дядя Алан с почтением относился к дальним угрозам, он продолжал балакрейские традиции безопасности эмиссии. Но даже дядя Алан, кажется, никогда не понимал, что они изображают из себя тиранов в до смешного маленьком прудике: Балакрея, Френк, Гаспр. Нау только что рассказал Ритцеру Брюгелю об основании Канберры. Были примеры и получше, но Канберра была у Томаса Нау любимой. Пока его сверстники до упаду зубрили историю Эмергенции и добавляли тривиальные нюансы к стратегии, Томас Нау изучал историю Людского Космоса. И в более масштабной схеме вещей даже Чумные Годы становились общим местом. Перед историческими завоевателями сцена Балакреи казалась карликовой. И Томас Нау знал о тысячах далеких Стратегов, от Александра Македонского до Тарфа Лу… и до Фама Нювена. Из них из всех Фам Нювен был главным образцом для Нау, был величайшим из всех людей Кенг Хо.

В определенном смысле Нювен и создал современную Кенг Хо. Вещание коробейников освещало жизнь Нювена в некоторых подробностях, но очень подсахаренных. Были и другие версии, противоречивые шепоты среди звезд. Каждый аспект жизни этого человека стоил изучения. Фам Нювен родился на Канберре незадолго до приземления Кенг Хо. Ребенком Фам Нювен вошел в Кенг Хо извне… и преобразовал ее. За несколько столетий он привел коробейников к империи, самой великой из всех известных в истории. Он был Александром всего Людского Космоса. Как и у Александра, империя продержалась недолго.

Этот человек был гением завоевания и организации. Просто у него не было необходимых инструментов.

Нау последний раз глянул на небесно-голубую красоту Арахны, уплывая за башни Хаммерфеста. Теперь у него была мечта. Пока что он признавался в ней только самому себе. Через несколько лет он завоюет нелюдскую расу, которая когда-то путешествовала среди звезд. Через несколько лет он проникнет в самые глубокие секреты автоматики флота Кенг Хо. Со всем этим он станет равным Фаму Нювену. Со всем этим он сможет создать звездную империю. Но мечта Томаса Нау простиралась дальше, потому что у него теперь есть инструмент создания империй, которого не было ни Фама Нювена, ни у Тарфа Лу, ни у кого. Фокус.

От исполнения мечты его отделяет половина жизни, окончание Изгнания и такие опасности, которых еще и представить себе невозможно. Иногда он думал, не безумие ли считать, что он сможет дойти до конца. Но так ярко горела в его мозгу мечта.

Пользуясь фокусом, Томас Нау сможет удержать то, что захватит. Эмергенция Томаса Нау станет единой империей от края до края Людского Космоса. И эта империя останется в веках.

17

Разумеется, официально питейное заведение Бенни Вена не существовало. Бенни захватил кусок пустого служебного пространства между внутренними надувными перегородками. Работая в свободное время вместе с отцом, они как-то обставили его мебелью, играми для нулевой гравитации, видео обоями. Еще видны были кое-где служебные трубопроводы, но и они были закрыты цветной лентой.

Когда его дерево было на Вахте, Фам Тринли почти все свое свободное время проводил здесь, бездельничая. А свободного времени стало больше с тех пор, как он напартачил со стабилизацией точки L1 и командовать стала Чиви Лизолет.

Аромат хмеля и ячменя охватил Фама Тринли, как только он вошел в дверь. Скопление пивных капелек проплыло у него мимо уха, потом было подхвачено потоком из вентилятора.

– Эй, Фам, где тебя носило? Хватай стул и падай.

Его привычные собутыльники сидели по большей части на потолке игровой комнаты. Фам помахал им рукой и скользнул через комнату, чтобы сесть у наружной стены. Это означало, что он будет смотреть в сторону от людей, но здесь было мало места.

Траг Силипан помахал рукой в ту сторону, где над баром парил Бенни.

– Эй, Бенни, дружище, где пиво и закусь? Да, и еще одну большую этому военному гению!

Все заржали, хотя Фам отозвался только негодующим фырканьем. Он очень долго работал над своей репутацией надутого хвастуна. Хочешь услышать историю отчаянного храбреца? Послушай Фама Тринли чуть больше ста секунд. Конечно, если ты хоть что-нибудь знаешь о реальном мире, сразу поймешь, что все это выдумка – а там, где это правда, там героическая роль принадлежит кому-то другому. Он оглядел комнату. Как обычно, больше половины публики состояло из эмергентов класса Ведомых, но в каждой группе было и один-двое из людей Кенг Хо. Прошло уже больше шести лет с момента Вспышки, с момента «зверства Дьема». Для большинства это было почти два года жизни. Уцелевшие люди Кенг Хо научились и приспособились. Не то чтобы они полностью ассимилировались, но, как и Фам Тринли, стали частью Изгнания.

Ханте Вен выплыл из-за бара. Он тащил за собой сетку с питьевыми пузырями и закуску, которую они с Бенни на свой риск притащили в заведение. Разговоры на секунду стихли, пока он раздавал выпивку и закуску, получая взамен расписки.

Фам взял пузырек с пивом. Контейнер был из нового пластика. У Бенни был какой-то договор с командами, работавшими на поверхности скального скопления. Небольшой завод летучих веществ глотал воздушный снег и водяной лед, а также алмаз почвы… и выдавал товары, в том числе пластик для питьевых пузырей, мебель, игры для нулевой гравитации. Даже главный аттракцион заведения был продуктом скалы – чуть тронутым магией бактериальной.

На пузыре была цветная надпись: ПИВОВАРЕННЫЙ ЗАВОД «АЛМАЗ И ЛЕД», и картинка, на которой алмаз погружался в пивную пену. Картинка была вдавленная – явно печать с резного оригинала. Фам посмотрел на рисунок и не стал ничего спрашивать. В любом случае, эти вопросы зададут другие… каждый по-своему.

Раздался взрыв смеха – Траг с приятелями заметили рисунок.

– Эй, Ханте, это ты рисовал?

Старший Вен застенчиво улыбнулся и кивнул.

– Смотри ты, вроде неплохо. Не так, как фокусированные художники рисуют.

– Ты, кажется был вроде физика, пока тебя не освободили?

– Астрофизик. Я… я ничего этого больше не помню. Пытаюсь найти что-нибудь новое.

Эмергенты еще потрепались с Веном несколько минут. Большинство вело себя дружелюбно, и – кроме Трага Силипана – неподдельно сочувственно. Фам смутно помнил Ханте Вена до нападения – открытый, доброжелательный ученый. Да, доброжелательность сохранилась. Он много улыбался, но как-то слишком виновато. Его личность была как керамический сосуд, когда-то разбитый, теперь усердно склеенный. Функционирующий, но очень хрупкий.

Вен принял последнюю платежную расписку и поплыл обратно через комнату. Он остановился на полпути к бару. Подплыл ближе к обоям и посмотрел на скалы и солнце. Кажется, он обо всех забыл, вновь захваченный загадкой Мигающей. Траг Силипан испустил смешок и наклонился к Тринли через стол.

– Совсем не от мира сего, а? Обычно раззипованные бывают все же получше.

Из-за бара выплыл Бенни Вен и увел отца внутрь. Бенни был из тех, кто полыхал огнем. Наверное, наиболее очевидный из уцелевших заговорщиков Дьема.

Разговоры вернулись к злобе дня. Дзау Цинь искал кого-нибудь в Вахте «А», кто хотел бы поменяться на Вахту «B» – его дама застряла в другой Вахте. Такой обмен должен быть утвержден кем-то из предводителей, но если обе стороны хотят… Кто-то сообщил, что одна женщина из Кенг Хо, работающая в отделе Квартирмейстера, маклерствует в таких делах в обмен на другие услуги.

– У этих чертовых коробейников на все есть цена, – буркнул Силипан.

А Тринли облагодетельствовал их историей – на самом деле истинной, но снабженной такими чудовищными подробностями, что ее нельзя было не счесть ложью – об экспедиции с Долгой Вахтой, которой он, по его утверждению, командовал.

– Мы провели пятьдесят лет всего с четырьмя группами Вахт. В конце концов мне пришлось нарушить правило и разрешить заводить детей во время полета. Но к тому времени у нас было преимущество на рынке.

Фам пустился в велеречивые подробности, но тут Траг Силипан ткнул его под ребра.

– Тсс! О Господин Всея Кенг Хо, прибыла твоя немезида!

Вокруг раздались смешки. Фам метнул на Силипана негодующий взгляд и обернулся посмотреть.

В дверь питейной только что вплыла Чиви Лин Лизолет. Она извернулась в воздухе и опустилась рядом с Бенни Веном. В комнате возникла пауза в разговоре, и ее слова донеслись до группы Тринли на потолке:

– Бенни, у тебя есть бланки на обмен? Гонле может…

Дальше не было слышно, потому что она отплыла к дальнему концу бара, и возобновились разговоры в комнате. Чиви уже углубилась в переговоры с Бенни, выкручивая ему руки в какой-то новой сделке.