Читаем без скачивания Капитан перехватчика - Наталья Бульба

— Лея, как канна, соответствует тебе значительно больше, чем женщина чужого мира. Но не мне оспаривать твой выбор. Да и кангор…

— Приказ кангора! — с гневными интонациями протянул Искандер, не обращая внимания на то, как Дарис недовольно качнул головой — тот понял его неправильно. — Если бы не приказ кангора…

— Ни ты ни я его не нарушим, и твоя ярость — лишь отражение этого факта. — Дарис загрузил новую запись, с явным интересом просмотрел до конца, что не заняло много времени — благодаря действиям капитана Орловой бой оказался скоротечным, и только тогда поднял взгляд на ожидавшего продолжения Искандера. — Но это не помешает мне признать, что с некоторых пор к людям я начал относиться значительно лучше.

— Если ты намекаешь на свои взгляды, они мне известны, но она для меня — все. Другой не будет.

— Звучит как ультиматум. — Дарис поднялся с кресла, прошелся по кабинету, остановился напротив Искандера. — Но ты с ним опоздал.

— Так ты мне поможешь? — словно скинув тяжесть с плеч, спросил Искандер.

Дарис еще не ответил, но адмирал уже знал, что ошибся. Как оказалось, дважды.

— Кангор возложил на меня не только ее подготовку, но и безопасность. Когда вернешься на Таркан, за капитана Орлову можешь не беспокоиться. Но дозволения на перехват данных я не дам. Даже будь она подданной кангората, без личного приказа кангора или моего канира…

Заканчивать он не стал. Не стал, как и Искандер спорить с очевидным. Формально Дарис был прав, их законы требовали щепетильного отношения к личности. Еще бы объяснить другу так, чтобы понял — когда он получит этот приказ, для нее может быть уже поздно.

Ощущение стягивающейся вокруг Таши петли было слишком сильным, чтобы его не заметить. Она начала действовать раньше, чем они с Аршаном предполагали.

У Искандера оставался только один шанс убедить Дариса, рассказать все и надеяться, что тот поймет.

Адмирал окинул дакири долгим взглядом, взвешивая все «за» и «против».

Подобная откровенность не была принята среди скайлов, но чем дольше Искандер жил среди представителей других рас, тем больше утверждался в том, о чем знал уже давно — время для изменений настало. Противиться естественным процессам не стоило, если скайлы хотели выжить в новом мире. Он, как море на остров, накатывал на них со всех сторон. Мог и захлестнуть.

Решиться было трудно — риск, но выбора не было и сейчас.

— …Я не собирался использовать ее экипаж, хотя практически все посредники называли именно ее имя. Она поступила по-своему, отобрав заказ у своего соперника…

— …Когда я вошел в каюту, она стояла спиной ко мне. Обтягивающие шортики с рисунком губ на одной стороне, короткая маечка с надписью «Поцелуй меня в попку», высокие ботинки со шнуровкой, две кобуры с парализаторами — тогда я еще не знал, что они сыграют свою роль в дальнейшей истории и… две косички. Я забыл все, что мне о ней рассказывали, видел только ее глаза. Там, в притоне, я ее не узнал, да и в этот момент два образа с трудом наслаивались друг на друга. Если бы не глаза, я бы не признал в ней дочь генерала Орлова, которую он мне представлял на Земле…

— В той наивности, которую она мне демонстрировала, я ощущал силу и собранность, уверенность и… одиночество. Это изменило все…

— …Я поторопился! Она была загадкой, она манила к себе, впервые в своей жизни я познал, что такое нетерпение. Просто стоять рядом, смотреть, как она морщит лоб, разбираясь с очередной задачкой, как улыбается, с какой нежностью относится к своим мальчикам… Я хотел быть среди них, чтобы хоть капля ее тепла досталась и мне…

— …Знал, что она не простит. Примет, но не простит. Любого другого — да, меня — нет. Она умеет ценить изящные решения. Я думал, она признает, что мой план был хорош. Когда меня в спасательной капсуле подняли на борт щитоносца, понял — я потерял ее. Жизнь не потеряла смысла, самой жизни не стало…

— …Мы с Игорем преследовали разные цели, но нам обоим нужна была она. Союз не хотел афишировать закупки таурона, идея с перевозчиком показалась им удачной. Для Таласки же было важно вернуть Наташу отцу. Или… в систему. В тот момент я еще не заглядывал так далеко, но план Игоря показался мне практически безупречным… Впрочем, ты там был, сам все видел…

— …Шахин нас переиграл. Нам не хватило несколько часов. Результат — Таши в руках вольного. Я заставлял себя не думать, что он с ней сделает, но самообладание сносило встававшими перед глазами картинами. В отличие от ведомства Орлова, мне было известно, кем в своем прошлом был Шахин. Эту информацию мы продолжаем от них скрывать, слишком многое связано с теми, кто разрабатывает операцию по его уничтожению. Бывший подчиненный генерала, которого он лично выгнал из контрразведки за садизм. Он изменил внешность, голос, постоянно пользуется исказителями ДНК. Но он ничего не забыл. Настоящее имя Таши Ивар узнал именно от него…

— …Я задыхался вместе с ней. Чувствовал, как по каплям уходит из меня жизнь… Благодаря изворотливости императора Индарса она выжила, а вот я… Я не забыл, что такое долг и ответственность, я не изменю кангорату ради ее любви. Если конкор и корона назовут именно меня следующим кангором, я приму их выбор. Но без нее в моей жизни не будет тех счастливых мгновений, которые заставляют тебя улыбаться, когда ты вспоминаешь о своей жене. Ни одна женщина не возрождала во мне того подростка, которыми мы когда-то с тобой были…

— …Они — другие, но сейчас вся Галактика принадлежит им. Они стремятся к неизведанному, они ищут новых ощущений, знаний, они меняют свои взгляды, оставаясь неизменными в своей сердцевине, в том «я», которым они являются. Нам трудно понять их, но и им нелегко осознать, что наша изоляция была добровольной. Для них это сродни похоронить себя заживо…

— …У меня два предположения. Одно — корона кангора. Да-да! Я не удивлюсь, если именно она разберется, кто именно вывез ее из кангората. Второе — Шахин. Если она доберется до него раньше, чем мы…

— А если это я? — Дарис прервал друга внезапно.

Аркон знал, как называли люди такой вот рассказ, в котором ты не скрываешь ничего, не только отдавая другому право осудить себя, но и позволяя разделить терзающую душу боль, стать палачом или спасителем.

Мужчины скайлов не исповедовались, каждый нес свой груз сам, их воспитывали именно так. Но сейчас Дарис впервые пожалел об этом, признав, что некоторые обычаи других рас стоят внимания скайлов.

Правда, изменить случившегося это уже не могло.

В роду помощь старшими младшим оказывалась безоговорочно, не требуя за себя ни платы, ни благодарности. Но плата была — беспрекословное подчинение.

Закон предков, иначе не выжить.

Он… подчинился, чтил традиции.

Но что делать, когда накатывает ощущение бессилия, и даже другу ты не можешь поведать, что за тоска грызет твое сердце?! Одного доверия и уверенности в том, что тебя не предадут — мало. Отвечай ты только за себя…

Однажды вера стоила ему чести, теперь… могла отнять жизнь. И ладно бы только его.

Искандер, все еще находящийся под влиянием собственной откровенности, на вопрос Дариса ничего не ответил. Возможно, и не услышал. Очнулся лишь, когда друг детства продолжил:

— Я дам санкцию на перехват. Но… — Он поднял взгляд на Искандера. Тот едва не отшатнулся, в глазах Дариса царила пустота. — Это все, что я могу для тебя сделать.

Аркон знал, чем может обернуться для него принятое решение, но продолжал сохранять невозмутимость и тогда, когда вместе с Искандером бегло просматривал расшифровку сведений. Кордерам пришлось повозиться, коды взломали с трудом.

Затухший, казалось бы, заговор против кангора продолжал тлеть.

Установившиеся у нас с Дарисом отношения отдавали тухлятиной. Все это замечали, но предпочитали молчать. Искандер — тоже. Не по безразличию, просто принял мой выбор.

Пока шли занятия, аркон был подчеркнуто вежлив, корректен и… требователен, как хороший учитель к подающему надежды ученику.

Сашке и Виталию доставалось не меньше, чем мне, но хватало даже непредвзятого взгляда, чтобы без труда оценить, кто из нас ходил у него в «любимчиках». Там, где им позволялось выполнить задание просто хорошо, я должна была дотянуть до «отлично». Но как только раздавался сигнал к окончанию наших пыток, во взгляде Дариса появлялась пустота нарочитого безразличия.

Касалась она только меня.

Вторую мою ошибку, допущенную во время встречи с Иваром и вольными, дакири не назвал. Я предположила, что он имел в виду возникшие у меня чувства к Искандеру, но задавать уточняющих вопросов, чтобы убедиться, права или нет, не стала. Произошедшего не изменить. А будущее… каждую ночь мы проводили вместе с моим будущим мужем, для тех дней, которые еще не наступили, это должно было что-то да значить.