Читаем без скачивания Огонь в его глазах (СИ) - Лина Люче

- Нет. На тебя сейчас и так весь мир злится. Я, пожалуй, не буду.

Яльсикар поднял глаза, и они светились каким-то необычным светом:

- Я этого не забуду, Лей.

Ситте молча кивнул, достал из ящика сигареты. Достав одну, он бросил пачку в руки Яльсикару:

- Ну, если что - я напомню, не волнуйся, - парировал он, прикуривая. – Ты ведь не бросил своих планов по изготовлению такого ма-аленького нового мирочка?

- Нет, конечно, - широко улыбнулся Яльсикар. – Подкинь тогда уж зажигалку.

Аквинсар. Восьмой. Санкт-Петербург.

Рывком пересадив себя в кресло, он подкатил к окну, чтобы широко раскрыть его. В комнате было очень душно – за ночь потеплело, и он проснулся от того, что под одеялом слишком жарко. Настенные часы показывали семь утра. Как и большинство обитателей миров, Аквинсар жил по строгому расписанию и спал по двенадцать часов в сутки, с девяти до девяти – максимальный допустимое время пребывания в мирах в сутки, потом «выбрасывало» все равно, сон переходил в обыкновенный. Но сегодня он не стал засыпать заново – в мирах его не ждало ничего интересного, кроме сидения в чертовой службе безопасности. Он решил, что поспит вместо этого днем.

Разговор с Ксеаром и остальными повелителями сложился нелегкий. Еле держась на ногах, он автоматически крепко обнял Зарайю, но почти сразу, опомнившись, она пронзила его взглядом, полным бешенства, и даже ударила ладонями в грудь:

- Как ты мог!

Сил оправдываться почти не было, но пришлось. Рухнув в кресло в кабинете Айи, Аквинсар коротко изложил всю историю их скитаний, стараясь не встречаться взглядом ни с одной из разъяренных женщин, которые, казалось, все больше наполнялись гневом с каждой секундой – по мере того, как проходило их облегчение. Яльсикар сидел рядом, такой же вымотанный, как и он, и временами казалось, что он начинает мерцать и вот-вот исчезнет, потеряет сознание.

По мере того, как он говорил, каменное лицо Айи почти не менялось, но к концу взгляд немного просветлел, а известие об их встрече с Греем заставило перемениться в лице всех присутствовавших. И тут Аквинсар бросил короткий взгляд на свою невесту: лицо Зарайи отразило лишь крайнюю степень удивления, а затем растерянность – те же эмоции испытывали и остальные. Лишь у Альбумены чуть сильнее побледнело лицо.

И все же словесной взбучки избежать не удалось: никто из присутствовавших не счел их посещение мира мертвых достаточным оправданием. Аквинсару и самому так уже не казалось, когда Ксеар сухо сообщил об удалении пятисот граждан. Он до последней секунды надеялся, что они успели вернуться до возникновения серьезных последствий, но оказалось, что это не так. И еще выяснилось, что их отсутствие продлилось дольше, чем показалось им самим.

Краем глаза заметив, как наклонил голову брат, Аквинсар понял, что не один испытывает жгучий стыд. Тяжело было осознать, что их прогулка, поначалу невинная, вылилась в беспрецедентное потрясение, затронувшие каждого жителя Семи миров. И, конечно, повелителей. Постепенно осознавая, какой стресс пережили девушки, Аквинсар все более виновато смотрел на невесту и остальных.

- Простите, - тихо сказал он, когда Ксеар закончил говорить о том, что думает об их поступке. Он заметил, что речь Айи была хоть и эмоциональной, но не слишком жесткой, и почти сразу понял, что это не все. Тем не менее, его извинения шли от сердца. Так же искренне извинился и Яльсикар, который взял всю вину на себя. Но тут Альбумена покачала головой:

- Нет, Бьякка. Ты уж извини, но лично у меня к Аквинсару даже больше вопросов – он ушел, никому не сказав. Вы ушли вдвоем, никого не предупредив, даже не задумавшись о том, что может произойти. Как будто вы дети, не имеющие никакой ответственности. Именно то, что вы ушли вдвоем, стало причиной того, что случилось. И Аквинсар лучше всех здесь присутствующих знает, какая часть нагрузки на вас двоих лежит. Именно он должен был подумать об этом.

- Абсолютно согласна. О чем ты думал, я не понимаю, - резко бросила Зарайа. – Ты мог бы мне хотя бы сказать, что уходишь.

Аквинсар стиснул зубы. Они все были правы, конечно, но разве им могло прийти в голову, что такое с ними случится? Что они будут не в состоянии вернуться?

Открыв рот, чтобы оправдаться, он тут же закрыл его под сверкающим взглядом Зарайи: в этом не было смысла. Все слышали его рассказ, но их эмоции были понятны. Поэтому когда Ксеар подытожил их беседу сообщением об аресте и грядущем наказании, они оба лишь молча кивнули, и даже Яльсикар ни слова не возразил.

Выйти в восьмой после всего этого было облегчением: хоть ненадолго сменить обстановку и слегка отдалиться от всего этого сумасшествия, от наручников и четырех стен в Службе безопасности, от непривычного малоприятного статуса арестованного.

Айи тянул с приговором, пережидая взрыв возмущения в прессе. Аквинсар даже не открывал газет, понимая, что на них с братом льются отборные помои, пусть и частично заслуженные. Но он не жалел о происшедшем – не позволь он Яльсикару вернуться самостоятельно, они не нашли бы Грея, и его удивительного мира, который руки чесались обследовать. Как только он поймет, как…

Заправляя постель, заваривая кофе, Стас не переставал думать о том, как наладить безопасную связь, как вытащить Грея – он был уверен, что возможность есть. Стоит только поразмыслить об этом хорошенько… В его голове возникла какая-то смутная догадка, которую, если бы поймать за кончик ниточки и размотать…

Резкий звонок в дверь буквально заставил его подпрыгнуть на кресле и вызвал дикое раздражение. Что может быть неприятнее, чем вот такое бесцеремонное вторжение? Тем более, что приходить было некому: родственники в отпуске, Андрей умотал бог знает куда, даже не сказал – то ли командировка, то ли что.

«Любого продавца картошки и свидетеля Иеговы сейчас убью на месте», клялся Стас, подкатив на коляске к входной двери. Заглянуть в глазок он не имел возможности, и просто громко спросил «Кто», но ему не ответили. Решив не открывать, он развернулся, чтобы вернуться в кухню, но тут звонок снова разорвал тишину и заставил вздрогнуть.

«Да черт бы вас всех побрал», - вслух произнес Стас и резким движением развернулся, чтобы распахнуть дверь и прожечь полным ярости взглядом… рыжеволосую девчушку с крошечным чемоданчиком синего цвета. В первое мгновение он подумал, что бедняжка ошиблась дверью, и только через пару ударов сердца Стас встретился с ней взглядом, от чего его бросило в пот. Вцепившись в подлокотник кресла мгновенно побелевшими пальцами, он ошеломленно смотрел в синие глаза своей невесты. Невероятно синие, такие же, как в мирах.