Читаем без скачивания Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной - Диана Чемберлен

Какой-то другой парень, имя которого она сейчас даже не вспомнит, но с которым она в тот день позже обжималась на пляже, был с ними, когда они стояли в очереди на американские горки. От него несло алкоголем, и она помнит, что хотела от него в тот момент физической близости, человеческого прикосновения, но не поцелуев.

– Он отобрал у меня отца, – сказала она в ответ на вопрос Бобби. – Сначала убили мать. Потом отец стал совершенно одержимым Киссриверским маяком. Это ужасно!

– Что ты имеешь в виду, говоря «одержимый»? – спросил Бобби.

– Маяк напоминает ему о матери, поэтому он фотографирует его практически каждый день. Он возглавляет комитет по спасению маяка от падения в океан. Он знает о маяке каждую подробность. Каждую. Он знает о нем больше, чем кто-либо еще, и тем не менее стремится разузнать еще и еще. Это безумие.

– Из-за него он забыл о ее дне рождения, – добавила Джессика, подливая масла в огонь.

– Он так много думает о маяке, что не может думать ни о чем другом! – нахмурилась Лейси.

– Похоже, что свихнулся, – сказал другой парень, и Лейси почувствовала мягкие уколы совести от того, что так сгустила краски, рисуя портрет убитого горем отца.

– Действительно свихнулся, – однако вслух согласилась она. – Я правда, правда хочу, чтобы этот дурацкий маяк просто упал в океан. Чтоб с ним было покончено. Чтоб отец снова вернулся в реальный мир.

Бобби отпустил Джессику и положил свою руку на руку Лейси.

– Тебе кое-что нужно, чтобы расслабиться, – сказал он, как доктор. Его прикосновение к ее коже было теплым и гладким и напомнило ей то, как он трогал ее маленькую грудь и промежность всего несколькими неделями раньше, той ночью, когда она лишилась девственности.

Из кармана рубашки он достал несколько пилюль и протянул ей так, чтобы только она их видела.

– Возьми парочку, – сказал он тихо. – Ты будешь чувствовать себя лучше от них.

Она отрицательно покачала головой. Она выпивала, но не могла заставить себя принимать наркотики, хотя пару раз она притворялась, что берет таблетку и кладет ее в рот, а на самом деле клала ее в карманчик своих коротеньких шортов для того, чтобы не казаться полной дурой.

– Похоже, что эти штучки не помешали бы ее отцу, – заржал тот парень. – Ты могла бы вроде как незаметно положить их ему в апельсиновый сок или еще куда-нибудь.

От стука захлопнувшейся дверцы машины Лейси вздрогнула и очнулась от своих воспоминаний. Она повернулась, чтобы посмотреть на парковку. Там стоял фургон Бобби и другая машина, не принадлежавшая никому из обитателей дома. На парковке было темно, но не настолько, чтобы Лейси не могла разглядеть, как Бобби вылез из машины и притянул к себе стройную блондинку. Она-то думала, что он спит у себя в комнате. Он куда-то ездил с этой женщиной? С этой незнакомкой?

Они целовались? С этого расстояния ей не было видно, и она не могла сказать, кто это. Единственное, что она знала наверняка, так это то, что прежняя ревность вернулась к ней, такая же, какую она испытывала, видя Бобби и Джессику вместе. Она поднималась откуда-то из глубины души и сжимала ее до самого горла.

Женщина отступила от Бобби и открыла дверцу машины. В свете машинных фар Лейси ясно увидела, что Бобби вручил ей толстую пачку зеленых банкнот. Ее первой мыслью было то, что женщина – проститутка. Второй – даже хуже, что он покупает у нее наркотики. Как бы там ни было, она поняла, что совершила ошибку, пригласив Бобби Ашера в дом смотрителя. Думала ли она при этом о своих нуждах или нуждах Маккензи?

Женщина села в машину и выехала со стоянки, а Бобби, засунув руки глубоко в карманы джинсов, направился к дому под прикрытием, как он полагал, темноты. Лейси сидела на вершине маяка, как будто пригвожденная к месту, не в состоянии пошелохнуться. Может быть, она стала свидетелем совершенно невинного обмена. Может быть, Бобби должен был женщине деньги за какое-нибудь недавнее приобретение.

Или, может быть, Джессика была права, когда говорила, что появление Бобби в жизни Маккензи будет ошибкой. Может быть, Бобби остался таким же, как раньше, несмотря ни на какие его заявления об обратном.

Глава 32

За завтраком в то утро Лейси наблюдала, как Бобби наливает себе третью чашку кофе и ест вторую тарелку каши, и думала, а не использует ли он ее. Она кормит его, дает крышу над головой, позволяет работать в своей мастерской, предоставляет пропуск в свой тренажерный зал, и все, что от него требуется, – это проводить время с одиннадцатилетним ребенком, которого он не желает признавать своим.

Прежде чем приглашать его стать частью их жизни, неплохо было бы провести сеанс-другой со своим консультантом, чтобы выявить свои истинные мотивы.

За завтраком присутствовали все, что было редкостью в доме смотрителя. Обычно кто-нибудь из них ел в одиночку или совсем пропускал завтрак и мчался на работу. Но в это утро шел дождь, небо было таким темным, что им пришлось включить свет на кухне, и никто никуда не спешил. Дождь был сильный и теплый, и слышно было, как снаружи за дверью он бьется о песок. Они закрыли все окна с восточной стороны дома, но закрывать дверь на кухню тоже было бы слишком жарко.

Рани вела себя беспокойно. Она только что закончила завтракать и стала болтать своими кукольными смуглыми ножками, готовясь слезть со своего высокого детского стульчика.

– Можно я подержу ее на коленях? – спросила Маккензи у Джины, которая кивнула в знак согласия. Рани легко пошла к Маккензи и уютно устроилась у нее на коленях. Маккензи стала играть с ней в какую-то детскую игру, используя хлопья-колечки из овсяной муки на столе.

Бобби наблюдал за детьми с улыбкой на лице, и Лейси почувствовала себя виноватой за то, что так плохо о нем подумала. Она раздувала из мыши слона. Без всякого сомнения, он хорошо относился к Маккензи и, без всякого сомнения, Маккензи чувствовала связь с ним. Лейси напомнила себе, что Том был алкоголиком, и, когда она узнала о том, что он был ее отцом, это привело ее в ужас. Несмотря на все свои беды и неприятности, Том был рад принять ее в качестве дочери, более того, это помогло ему справиться со своей пагубной привычкой. И Бобби делал для Маккензи не меньше, чем Том для нее когда-то. Каким бы человеком он ни был, Лейси не станет вредить отношениям между отцом и ребенком.

Однако, несмотря на улыбку, Бобби казался задумчивым в то утро, и Лейси не могла не задаться вопросом: имело ли его настроение какое-то отношение к женщине на стоянке? Была ли она тем человеком, с кем он вел свои тайные переговоры по сотовому телефону? У нее голова трещала от попыток разобраться в этой истории, и она знала, что ей надо переключиться на иные мысли и сосредоточиться на предстоящем дне. Если она поскорее не выйдет из дома, то опоздает на работу в ветлечебнице. Она обратила свое внимание на Маккензи.

– Тебе надо взять книжку, которую ты сейчас читаешь, к бабушке? – спросила Лейси.

– Она мне сегодня не нужна, – сказала Маккензи, двигая колечки овсяных хлопьев по столу в игре, которую понимали только они с Рани. – Бабушка поведет меня по магазинам.

Нола обнаружила тот вид деятельности, который Маккензи охотно принимала.

– Но я подумала, нельзя ли вернуться домой пораньше? – спросила девочка, взглянув на Лейси. – Я хочу сказать, нельзя ли забрать меня после работы в ветлечебнице? Я хочу помочь Клею на тренировке. – Она посмотрела через весь стол на Клея. – У вас тренировки днем, правда?

Он подтвердил:

– Я работаю с Бумером.

– О, я Бумера люблю! – обрадовалась Маккензи. – Так можно прийти домой раньше?

– Я хочу рисовать пальцами! – настойчиво потребовала Рани, видимо устав играть в колечки.

– Хочешь, я возьму ее? – спросила Джина у Маккензи.

– Я ее возьму, – сказал Клей, вставая из-за стола.

– Я порисую с тобой вечером, – обратилась Маккензи к малышке, передавая ее Клею. – Мне надо уйти через несколько минут, поэтому я не могу заняться этим сейчас.

Рани надулась и прижалась головой к плечу Клея.

– Давай-ка приведем тебя в порядок. – Клей отнес ее к раковине и вымыл ей руки и лицо. Она только недавно научилась без хныканья терпеть эту процедуру. Потом он поставил ее на пол. – Почему бы тебе не пойти и не посмотреть свои книжки и раскраски? – сказал он ей, и девчушка побежала в гостиную, а за ней и Саша.

Маккензи посмотрела на Лейси.

– Так я могу? – спросила она снова.

Когда Клей налил себе еще одну чашку кофе, Лейси молча передала кофейник Бобби. Посмотрев на ее растерянный взгляд, он сообразил, что выпил почти весь первый кофейник, и встал, чтобы любезно заварить второй.

– Я не против, – сказала Лейси. – Но, по правде сказать, решать должна бабушка. Позвони мне в ветлечебницу после того, как поговоришь с ней.

Она была уверена, что Нола будет рада провести поменьше времени с внучкой. Пару дней назад она фактически поблагодарила Лейси за то, что та взяла ее, хотя ясно дала понять, что все еще сердится на нее за то, что она стала общаться с Бобби. О боже. Может быть, Нола имела основания быть сердитой.