Читаем без скачивания Россия Молодая. Том 1 - Михаил Ланцов

— Не могу знать, Ваше Величество. Но очевидно, это проделки Леопольда Австрийского. Всем известно, что его воспитывали иезуиты. А значит, сохраняют с ним тесные связи. Это их традиционная практика.

— Значит вы считаете, что Леопольд взял Петра под свой контроль с помощью иезуитов?

— На это намекает он сам. В Москве существует легенда, распущенная царем, будто бы к нему явился его святой — апостол Петр и научил многому, вложив в его голову великие знания. Конечно, никакой апостол к царю не приходил. Это очевидно. Но если рассматривать эту легенду как аллегорию, то можно предположить, что иезуиты стали олицетворением апостола Петра, который, как известно, покровитель Римской католической церкви. И именно они обучали его, так как иных учителей нам не ведомо. Скорее всего, тайно, дабы не вызвать гнев патриарха и ортодоксального духовенства.

— Тогда Петр должен быть католиком.

— Или тайным католиком. Ведь он правит православной страной, в которой царь может быть исключительно православным. Но это не мешает иезуитам опираться на Петра и посредством него править. Скорее всего в Москве находится намного больше иезуитов, чем мы можем предположить, но они остаются в тени.

— Значит все зря? — С досадой спросил Людовик.

— Польша, как и Испания — два королевства, в которых традиционно сильны иезуиты. Мы не исключаем, что Петр все же вступит в борьбу за престол Речи Посполитой, но тогда, когда ордену это станет удобно.

— Или вообще не вступит, выжидая начала войны, дабы помочь Габсбургам удержать влияние в Испании и положение там иезуитов. Не исключаю того, что Леопольд смог что‑то интересное им пообещать. Может расширение полномочий или земли.

— В этом случае Петр не помогал бы Лещинскому занять престол Речи Посполитой. Он ведь его враг, о чем Станислав не раз говорил, называя русских варварами и дикарями. Намного удобнее царю было помочь Августу Саксонскому избраться на Сейме. Кроме того, насколько нам стало известно, у Петра завязалась весьма обширная переписка с наиболее влиятельными представителями русской партии в Речи Посполитой. Совершенно нейтральная деловая переписка. Кроме того, Тереза родила ему уже вторую девочку. Если бы он хотел просто взять деньги и держаться подальше от Речи Посполитой, то она умерла бы уже первыми родами или еще раньше.

— Иезуиты… вот ведь змеи… — с раздражением и нескрываемой злобой произнес Людовик. — Хорошо. Вы свободны.

— Ваше Величество, — чуть замявшись произнес старший делегации. — Посольство очень сильно поистратилось. Мы хотели бы просить у вас денег…

Глава 10

— Идут! Идут! — Вбежал с криком вестовой парнишка.

— Чего ты кричишь? Кто идет? — Одернула его баронесса Голицына.

— Корабли, Софья Алексеевна. Корабли идут. Да не один–два как в былые годы, а целая эскадра!

— Хорошо, ступай, — произнесла она, выдержав марку спокойствия. После чего без малейшей спешки направилась вместе с супругом на смотровую башню, стоящую возле двухэтажного сруба, в котором они жили. Суетящийся правитель не к добру — это во все времена хорошо знали.

— Странно, очень странно, — отметил Василий, наблюдая в большую зрительную трубу на треноге. — Действительно эскадра. Но два флейта, как и приличествует идут под голландскими флагами, а еще пять — под красными полотнами с золотым орлом.

— Чего?! — Удивилась Софья, оттеснив мужа от зрительной трубы. — Кто это вообще такие?

— Очень напоминает старый византийский стяг, как его описывали летописцы… но откуда ему здесь взяться? Померли все давно. А Царьград под магометанами.

— Действительно, странно, — согласилась Софья.

Бывшую царевну просто разрывало от любопытства, чтобы узнать кто и зачем прибыл под древними знаменами, но нормы приличия нужно было блюсти. Она же не девка дворовая, чтобы бежать встречать гостей, а владычица местная, да еще и благородного происхождения. Оттого и сидела как на иголках в своих покоях, создавая вид нарочитого пренебрежения.

Петр Павлович Шафиров[52] же не спешил, аккуратно сгрузившись основным людом, он построил своих людей и только через час, после того, как его нога ступила на землю Сахалина, направился к царскому наместнику представляться честь по чести. Само собой, развернув государственное знамя, которое надлежало вручить Софье и Василию.

— Барон Петр Павлович Шафиров со свитой! — Торжественно объявил слуга, пропуская всю процессию внутрь просторного деревянного особняка… то есть, просто большого сруба, первый этаж которого имел зал для приемов в половину площади.

— Так зачем брат тебя послал? — Внимательно смотря Шафирову в глаза, поинтересовалась Софья, когда формальная часть уже завершилась окончательно и все сели за стол праздновать удачный переход по морям «чем Бог послал».

— Я же говорю — посмотреть, как тут дела, да с тобой побеседовать. Одно дело получить бумажку, и совсем другое — подробный и красочный рассказ.

— О том, как протекает моя ссылка? — Усмехнулась Софья.

— Какая ссылка? Бог с тобой! Петр ведь не сослал тебя сюда, а дело важное поручил.

— Серьезно? — С максимально возможным сарказмом произнесла сестра царя. — Что это, как не ссылка?

— Зря ты так думаешь. Ты знаешь, что через десять–двенадцать лет царю будет нужен тут большой порт? Вот. Сообщаю. Да и какая может быть ссылка, когда он тебе шлет все необходимое на грани своих возможностей? Поселенцы каждый год прибывают по полторы–две сотни? Прибывают. А в этот раз за один раз триста человек на поселение, сто солдат да не просто, а при полном параде и шести полковых пушках! Кроме того, со мной прибыло полсотни специалистов: плотники, каменщики, кузнецы и прочее. Одних фузей, сверх штата доставил пять сотен. Да картечь железная, порох, свинец и прочее. Бумагу, чернила, стальные перья для письма, книги, ткани, топоры, пилы, ножи, сверла, долота и многое другое. Денег, опять же, немало — тысяч двести талеров в пересчете. Скажи — посылают ли такое ссыльным?

— Нет… — несколько неуверенно ответила Софья.

— Вот и я о том же, — кивнул удовлетворенный Шафиров. — Говорю же тебе — у Петра большие планы и на этот остров, и на окрестные земли. Ты не ссыльная, а первопроходец. Конкистадор! Так что, не дуй губки и не обижайся. Никого другого он послать не мог. Ты ведь сестра ему, да не простая, а толковая. Он тебя ценит и доверяет большую и сложную задачу.

— Ты действительно привез то, что перечислил? — Уточнил Василий.

— Конечно. Кроме того, мне надлежит вам вручить государственное знамя России, дабы в официальных церемониях участвовало, и сотню знамен попроще, на корабли вешать или еще куда. Да и флейты, на которых я пришел не все вернутся — три тут останутся с экипажами, действовать в интересах колонии.

— Кстати, скажи, а откуда у Петра флейты? С Черного моря ему не выйти — османы крепко блокируют проливы. На Балтику не попасть — Орешек надежно закрывает Неву. Неужели в Холмогорах построил?

— Так зачем самим строить? — Улыбнулся Шафиров. — У Петра очень добрые отношения с голландцами. В минувшем году он вошел долей в триста тысяч талеров в Голландскую Ост–Индскую компанию и теперь на правах совладельца может пользоваться их верфями[53]. Холмогоры слишком далеко и неудобно расположены. Туда добраться сложнее, чем к вам сюда. Шоссе ведь еще не протянули.

— Голландская Ост–Индская компания? А чего тогда на них российский флаг?

— Если внимательно посмотрите, то и знамя компании флейты несут. Российский флаг — одна из привилегий. Все‑таки триста тысяч талеров — это очень серьезная сумма, причем, по всей видимости, не последняя. А голландская Ост–Индская компания из‑за конкуренции с английской и конфликтов с Францией сейчас испытывает определенные затруднения. Там не шуточная борьба и лишние деньги, как и лишнее влияние им совершенно не стало излишним. Все‑таки держать в пайщиках целого царя, да не простого, а при деньгах и с серьезной армией — это вам не мелочь какая. После Крымской кампании о нем слухи по всей Европе пошли.

— Понятно, — кивнул Василий. — Голландцам это выгодно. Но зачем оно Петру? Они ведь и так все, что ему требуется сюда возят.

— Так я уже какой раз говорю, что ему все это очень важно? Он готов на это тратить деньги. И не малые.

— Но откуда он их взял? Ведь вроде был в долгах как в шелках. Помню бояре похвалялись расписками.

— Петр довольно мудрый человек и долги взял целенаправленно. Грубо говоря — обвел бояр вокруг носа, купив за дешево. Сейчас, когда это все стало не нужно, он, конечно, уже никому ничего не должен. Для него эти суммы — слезы. После учреждения Торгово–промышленной палаты он был единогласно избран ее предводителем, потому как, только объявленный капитал у него такой, что половина золотой сотни едва ли рядом сможет стать вся разом. А что на самом деле хранится у него в тайниках мало кому ведомо.