Читаем без скачивания Стать Медузой - Эмма Хамм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какую жизнь она сможет дать этому ребенку? Жить на улицах или ходить между домами в борделе, пока мать встречалась с мужчинами ради еды на их столе?
Она подняла чай и выпила.
Александра смотрела на нее, а потом кивнула.
— Так тому и быть.
Горький вкус окутал ее язык, рот покалывало. А потом покалывание стало жжением, будто весь ее рот пылал. Ощущение спустилось в ее грудь, и она закашлялась.
Ксения постучала ее по спине.
— Это быстро пройдет. Хочешь услышать остальную историю Медузы?
Она посмотрела на чашку с гадкими травами и вздохнула.
— Это поможет допить чай?
— Конечно.
— Тогда да, — она посмотрела на Александру и задала вопрос, который горел в груди почти так же сильно, как чай. — Если Медузе отрубили голову, как ее история может продолжаться? Она мертва. Мужчина изнасиловал ее, обрек на становление монстром, а другой заставил страдать иначе. Персей забрал ее жизнь, но он мучил ее так же, как Посейдон.
— Ты права, — Александра смотрела на фигуры перед собой на шахматной доске. — Но смерть — это не конец.
ГЛАВА 32
Алексиос расхаживал туда-сюда, махал руками над головой.
— Вряд ли вы понимаете. Я был тут неделями, и боги не захотели говорить с нами.
Эвриала повернулась на живот на своем любимом выступе.
— А ты не понимаешь, что Афине нравилась Медуза. Она была ее самой верной жрицей, и она придет поговорить с нами. Произошло ужасное, мы все согласны, и Афина не позволит смерти ее верной жрице пройти безнаказанной. Она богиня. Она очень занята.
Его лицо пылало от гнева. Красные щеки точно стали знаком для Горгоны, уже хорошо узнавшей его.
Он оставался неделями в этой пещере с малышом и сестрами Медузы. Каждую ночь они говорили о ней, обменивались историями, словно драгоценными камнями, о женщине, которую все они знали и любили. Алексиос сближался с Горгонами, но он знал, что сидеть и ждать помощи богини не было толку.
Горгоны были терпеливее Алексиоса. Они решили, что лучше было сидеть в пещере и гнить, пока бог или богиня не объяснят произошедшее.
Потому что что-то произошло.
Он быстро развернулся и указал на Эвриалу.
— Ты знаешь, как и я, что богиня сюда не придет. Если Медузу так ценили, как самую верную жрицу, почему Афина помогла Персею попасть сюда? Она дала ему щит, который защитил его от ее взгляда! Все это сделала она. Я сам видел.
— Мы не знаем все планы богов, Алексиос, — Эвриала нахмурилась и смотрела на его палец, словно хотела откусить его. — Не нам сомневаться в их поступках. Может, у Персея в истории большая роль, чем мы знаем.
Он фыркнул.
— Мы оба знаем, что это ложь. Богам нет дела до Медузы, до нас, до тех, кто не развлекает их.
— Не озвучивай такие мысли, смертный, — Эвриала сжала камень когтями и оскалилась. — Тебя ударит сам Зевс за такие слова.
После всего, что он пережил, и что боги сделали с ним, Алексиос хотел бы, чтобы Зевс попробовал. Он был в настроении для битвы с богом, и теперь он знал, как это сделать. Они были как он. У них текла кровь. Они занимались сексом. Они уничтожали все, что могли, потому что им было скучно.
И он устал от всего этого.
Сфено подвинулась в тенях. Она поползла по камням с золотым ребенком на руках.
— Думаю, Алексиос прав. Вряд ли поможет то, что мы сидим и ждем Афину. Она забыла о жрице, которую обесчестили в ее храме.
Хрисаор ворковал в ее руках. Он потянулся к ее рубиновой пряди волос и потянул с силой, чтобы она смотрела на него.
Мальчик любил внимание. И все в этой пещере были готовы дать это крохе-божеству.
Его сердце согрелось, когда малыш огляделся и заметил его. Радостно бормоча, Хрисаор потянулся к Алексиосу, хватая воздух толстыми пальчиками.
Весь гнев пропал. Он не мог думать о плохом, когда малыш смотрел на него глазами Медузы. Как он мог злиться, когда Хрисаор издавал детские звуки, и его сердце сжималось?
Он тут же потянулся к ребёнку.
Сфено вздохнула.
— Я могу подержать его пока что. Она была нашей сестрой.
— Была, — он взял у нее ребенка и прижал его к сердцу. — И она была любовью моей жизни. Думаю, он это знает.
— Он многое знает, — ответила Сфено. Она смотрела на его золотое лицо, немного хмурясь. — Он не обычный ребенок. Боги, как он, вырастают не сразу, но они рождаются с разумом древнего. Его будет сложно растить.
Сложно? Алексиос посмотрел на недовольное личико Хрисаора, а потом на Горгону.
— С ним не будет трудно. Он будет вежливым юношей, который будет знать, что миру нужно, чтобы он был лучшей версией себя. Мы знаем, как отчаянно смертным нужен бог, который заботится о нас.
Мальчик словно кивнул в ответ, а потом опустил ладошку на руку Алексиоса, лежащую у округлого животика ребенка. Они кормили его козьим молоком, и малыш хорошо его воспринимал. Смертный ребенок вряд ли выжил с таким. Но Хрисаор бывал на солнце пару часов каждый день и рос нормально.
Но быстро.
Хрисаору было всего две недели, но он уже был куда больше размером. Алексиос ощущал вес ребенка в боли в его плечах и руках. Они не знали, насколько большим он вырастет, но он боялся, что путешествие с малышом-богом будет сложнее, чем он представлял.
— Как думаешь, кроха? — спросил он. — Пора нам взять дела в свои руки?
Малыш ворковал в ответ.
— Видишь? — он посмотрел на Эвриалу и приподнял бровь. — Даже малыш-бог согласен со мной. Нам нужно делать что-то, а не сидеть и ждать помощи.
— Тогда что ты предлагаешь, кузнец? — она звала его так, когда злилась на него. Словно его профессия была чем-то постыдным.
Он не хотел стесняться того, что был смертным. И он не хотел впускать ее в свою голову, когда он знал путь так, словно кто-то выложил его брусчаткой.
— Я хочу поговорить с Афиной, — ответил он. — Лично. С ребенком.
Эвриала и Сфено смотрели на него, раскрыв рты.
Он ждал, пока они ответят, но они не могли выдавить ни слова в ответ на его план. Они глядели на него, будто он сошел с ума. Или стал кем-то другим
