Читаем без скачивания Серебряный медведь - Владислав Русанов

– Ты танцевать когда-нибудь учился? – не выдержала наконец женщина.

– Учился.

– Ну, и как успехи?

– Да как тебе сказать?..

– Можешь не говорить. Все и так понятно! Будем отрабатывать парирование с рипостом.[35]

– Чего? – округлил глаза Антоло.

– Да ничего! Становись напротив меня.

Сперва студенту показалось, что новый урок – отдых по сравнению с беготней по поляне. Подумаешь, стой к противнику лицом к лицу и обменивайся с ним ударами. Отбил, ударил сам. И тут же возвращай клинок назад, чтобы защититься от очередного хитрого удара.

Раз, два! Раз, два!

А Пустельга знай себе командует:

– Прима, терция! Секунда, кварта!

Полсотни ударов, и Антоло почувствовал, что рубашка промокла насквозь.

– Кисть мягче! Локоть выше!

Эх, сейчас бы водички ключевой хлебнуть! А еще лучше – нырнуть головой в ручей…

И тут воительница обезоружила его самым обидным образом.

Обезоружила, обругала и отправила искать меч.

А вот, кстати, и клинок. Поблескивает в палой листве.

Табалец подобрал оружие и вернулся на поляну.

– Будем продолжать?

– Нет уж! Довольно с меня на сегодня! – довольно резко ответила Пустельга, с щелчком вгоняя меч в ножны.

– Ну, и слава Триединому, – пожал плечами бывший студент. – Пойду отдыхать…

И тут ее словно прорвало. Взмахнув кулаком, женщина раздельно и отчетливо, чеканя каждое слово, проговорила:

– Я не понимаю – ты правда такой дурень или прикидываешься?

– Какой – «такой»?

– А такой! Неужели ты не понимаешь? В этом клинке твоя жизнь или смерть може быть! И от того, как ты им владеешь, зависит, умрешь ты через три дня или внуков еще понянчишь!

– Ну, так уж и все от клинка…

– А от чего? От клинка, от коня, от умения с ними управляться! Ты же молодой парень! А двигаешься, словно дед… Да что там дед! Словно баба старая, больная и ожиревшая от безделья вдобавок!

– Ты полегче! – обиделся Антоло.

– А не буду полегче! Может, тебя хоть слова мои проймут! Раз сам не хочешь о себе заботиться!

– Я всегда сам о себе заботился! И от драки не бегал никогда!

– То-то я и заметила!

– Ты видела, как я с кордом обращаюсь? – подался вперед табалец.

– Ну, видела… – неохотно признала женщина. Как ни крути, а крыть ей нечем. Ножом и кордом он научился драться еще на родине, среди таких же, как он, подростков. А после здорово усовершенствовал навыки, будучи студентом. Потасовки на улицах Аксамалы – явление совсем не редкое. И зачастую зачинщиками этих безобразий становились студенты университета и, в особенности, компания, сплотившаяся вокруг Антоло. Так что чего-чего, а опыта в уличных драках ему не занимать.

– А ты говоришь – баба старая! – с ноткой торжества вымолвил студент.

– Да нет. Пожалуй, ошиблась я… – покачала головой Пустельга. – Не баба старая, а дурак молодой. Голова, как есть, деревянная!

– Почему это?

– А я ж не знаю! Хвастаться он вздумал! С кордом умеет! Ну, положим, против Почечуя ты и выстоишь. А больше ни с кем тебе не светит в нашей банде. Нашел чем хвастаться! Перед крестьянами хвастайся!

– Опять за свое! – Парень схватился за голову.

– А ты уши-то не зажимай! Слушай! В настоящем бою тебя прикончат, когда он еще начаться толком не успеет…

– А я в бой не рвусь! И вообще, война – это не мое! Не хочу и не буду! – Он с силой ударил кулаком о ладонь. – Что ж это такое! В армию насильно загребли, никто даже не спросил – хочешь или не хочешь! А я сразу решил, что убивать не буду…

– А на войне никто не спрашивает – будешь или не будешь. Или ты его, или он тебя. Жизнь – штука простая.

– Как я понял, жизнь довольно сложная. Путей к цели много может быть. Один не подойдет, так другой сгодится. Я сразу решил, что из полка сбегу. И вот случай подвернулся. Если бы не Желтый Гром, меня бы окраинцы в первую же ночь поймали бы!

– Я что-то не поняла: ты гордишься дезертирством или как?

– Горжусь не дезертирством, а тем, что своего добился. Решил и добился! Разве тебе это не знакомо?

– Знакомо. Я вот решила в детстве: на мечах рубиться буду. И выучилась. Не всякий мужик против меня выстоит. И горжусь этим.

– А я не хочу этим гордиться! Не хочу убивать! Понимаешь? Я так для себя решил. И все!

Пустельга вздохнула:

– Ох, и тяжело тебе в жизни придется.

– С чего бы это?

– А ты к ней приспосабливаться не хочешь.

– Почему?

– Да уж не знаю! Ты жизнь под себя ломаешь. Или ждешь, когда она к тебе сама приноровится. А нужно наоборот… Как с мечом – вписываешься в движение, а потом уже на силу берешь! Потому, видно, и с мечом у тебя не выходит ничего.

– Ну, так я тебе и говорю – не мое.

– А убьют тебя, чье будет?

– Убьют так убьют… Кто обо мне заплачет? – Антоло вдруг вспомнил Флану. Захотелось узнать, где она сейчас, что делает? Вспоминает о нем хоть иногда? Ведь им было хорошо вдвоем. А может, забыла? Высокомерный выскочка лейтенант затмил его в глазах девушки. Она ведь не его спасала, а Кира. Вот, пожалуй, единственный человек, которого он хотел бы убить. И плевать, что кондотьер запретил драки между собой в банде. Он подождет, а там… Конечно, с мечом в руке он офицеру не ровня. Зато в кулачной драке размажет его, как хозяйка корж для пирога.

Пустельга внимательно наблюдала за бурей чувств, отразившихся на лице молодого человека.

– Ну, что? Нашел кого-то, кто тебя добром помянет?

– Не знаю. Поглядим еще.

– А на мечах учиться будешь?

Парень вздохнул:

– Ведь без толку…

– Не бывает так, чтоб без толку. Когда-нибудь, а пригодится… Ладно, думай, а то Мелкий опять на меня заботы перекинуть хочет. – Она усмехнулась, приняла беззаботно-бесшабашный вид.

К ним и в самом деле широко шагал Мелкий. Рядом с ним переставлял длинные ноги Легман, уступавший в росте, пожалуй, только Мудрецу.

– Что случилось? – нахмурилась Пустельга.

– Похоже, беда, – негромко проговорил Мелкий. – Надо все обмозговать.

– Да что именно у вас вышло? Говори, не томи!

– Вот он из дозора вернулся. – Мелкий кивнул на Легмана. – Сейчас все расскажет.

– Говори!

– Ну… Похоже, не то что-то с энтим замком…

– Это я и так знаю. Иначе нас тут не было бы! По делу есть что сказать?

– Ну… – запнулся северянин.

– Ты не перебивай! – вступился за него Мелкий. – Прям как в магистрате! Говори, Легман.

– Ну… Мы в засаде лежали. Ну… Смотрели, выходит, за воротами. Ну… Глядим – всадник. Ну… По дороге к замку едет. Ну…

– Ну-ну? Тьфу ты, разнукалась! Наберешься тут от вас…

– Ну… Лежим, выходит. Ну… Я. Ну… Мигуля и Бучило. Ну…

– Ты про всадника какого-то говорил.

– Ну… Едет. Всадник-то. Ну… Конь в мыле. Ну… Сам в пылище, в грязище. Ну… Морда небритая.