Читаем без скачивания На запад от солнца - Эдгар Пенгборн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, проснулась.
— По-моему, взошла красная луна.
— Да. — Низана показала Полу за спину. Он повернулся и успел разглядеть полумесяц в просвете между деревьями. — Хорошая луна. Начинается Луна Маленьких Дождей. Маленькие дожди не вредят, делают землю хорошей. Луна Маленьких Дождей лучше той, которая ушла. Мы называем ушедшую Луной Начала.
Женщина-пигмей беспокойно придвинулась к нему.
— Это место — сплошной лес? Я долго спала?
— Большую часть ночи. Мы миновали открытую местность.
— Никто никогда не заходил сюда, — прошептала Низана. — Мы всегда думали, что на севере живут плохие… как это слово?.. плохие тьяволы.
— Завтра — а, вернее, сегодня, — мы повернем на запад. А когда обогнем холмы, пойдем на юг. В направлении острова.
— Остров… Я не могу его представить.
— Тебе там понравится, Низана. Ты будешь счастлива.
— Счастлива?
И Пол вспомнил, что в старом языке пигмеев нет слова для обозначения счастья.
В темноте раздался дрожащий голос Райта:
— Эбара, останови олифантов! Сирс…
Милли остановилась и опустилась на колени, не дожидаясь приказа. Низана спрыгнула вниз. Вдруг вспыхнул радиевый фонарик Райта единственный, который у них остался, и в его ярком свете Пол увидел фигуры Элиса и Сирса.
— Расслабься, — сказал гигант, — я тебя держу.
И он спустил на землю толстяка. Негромко и протяжно простонала Сюзи. Сирс молчал и улыбался. Его лицо пылало жаром, черная борода спуталась.
— Пол, подержи фонарик.
Райт размотал запятнанную кровью повязку на ране Сирса. Вокруг раны широко распространилось покраснение. Края ее воспалились, стали багровыми.
— Пэкриаа! Ты когда-то говорила, что вы никогда не смазываете ядом наконечники стрел.
Пэкриаа потерла опухшие глаза и непонимающе посмотрела на него. Ответила Бродаа:
— Наши люди этого не делают. Но в прошлом году в войне с Лэнтис некоторые воины получили такие раны.
— И что с ними стало?
— Исмар, — Пэкриаа шагнула вперед и споткнулась. — Исмар забрала их…
— Сестра моя, — сказала Бродаа. — Будь тверже, сестра.
— Элис, — прошептал Пол. — Пусть Тейрон и другие женщины сторожат. Нам придется на какое-то время задержаться здесь. Где Миджок?
— Здесь, — раздался у него из-за спины голос Миджока. — Я положил свой щит вон там.
Он понизил голос до шепота, обращаясь только к Полу:
— На нем осталось только трое раненых, крошечный мужчина и две женщины. У них есть шанс выжить. Пол… Он умирает, Пол?
— Не могу сказать. Я и сам не знаю…
Сирс заговорил. Он говорил тихо, бессвязно, и мысли его явно были далеки от того места, где сейчас находилось измученное тело. Пол прислушался и сказал:
— Я думаю так, Миджок. Он хочет сказать — а мы должны запомнить.
— Что такое «Тель-Авив»?
— Место на другой планете, где он родился.
— …там были виноградники, ну да, и маленькие козы, белые и рыжие…
Сирс сейчас видит свою родину, подумал Пол. Маленькую страну, тихий уголок Федерации, где каждая песчинка помнит кровь, пролитую в безумии ненависти. Где был распят тот, кто учил милосердию… Но для Сирса эти места не были памятником истории. Он видел сады, покоряющие пустыню, дома и фермы, центры искусства и наук. Последние были его домом, он открывал собственную страну познаний и был гражданином единственного государства гражданином вселенной. Позже Сирс еще вспомнил жаркие улицы Рио, дружелюбный хаос Лондона, Балтимор, величественные противоречия Нью-Йорка.
— Конечно, док, — сказал Сирс, но он разговаривал не с Райтом, а с каким-то давним другом или учителем, который сейчас был для него реален, а джунгли Люцифера — лишь тенью на задворках сознания. — Конечно, док, я немало пошатался по миру. И я бы не сказал, что люди везде одинаковы, нет. Но ты и сам, верно, заметил, что общего в них больше, и это общее интереснее, чем различия, которые поначалу бросаются в глаза. Что? Прости, док, но твой абстрактный человек никому не нужен. Знаешь, почему? Потому что он не существует кроме как в уме теоретика, который решил доказать какую-то полезную идею. Или бесполезную. Абстракций нет, есть просто мужчины и женщины. Они рождаются, любят, страдают, работают, стареют и умирают. Иногда, док, они умирают молодыми. Мужчины и женщины из плоти и крови, которых я люблю, которых я порой даже учу тому немногому, что знаю сам. Заберите своего абстрактного человека обратно в библиотеку, верните его в ваши электронные мозги и не морочьте мне голову, пока я жив и вижу, как ребенок открывает мир, как птенец вылупляется из яйца, как плещется рыба в ручье и растет трава.
— Что он говорит? — всхлипнула Пэкриаа. — Он уже не с нами.
Она проскользнула мимо Райта и бросилась на землю рядом с Сирсом, прижавшись щекой к его спутанным волосам. Свободной рукой она провела над его лицом и плечами, словно пыталась укрыть его собой, как щитом.
— Он сказал мне однажды… Сирс! Сирс, ты говорил…
Сирс вернулся и снова был среди них. Он обвел окружающих удивленным взглядом.
— Почему я лежу? Я же ехал… Пэк, ты чего? Я в порядке.
Пол посветил фонариком, выхватывая из тьмы себя, Миджока, Райта, белую громаду Сюзи, уродливое лицо Эбары с оттопыренной нижней губой.
— Я что, заснул и свалился?
— Почти, — пробормотал Райт. — Хорошо, что я заметил. Полежи, отдохни немного.
— О нет, — нахмурился Сирс. — Нельзя останавливаться. — Он улыбнулся Пэкриаа, которая умоляюще смотрела на него. — В чем дело, Пэкриаа? Который час?
— Скоро рассвет, — сказал Пол. — Мы ушли далеко, приятель. Вестойцы не путешествуют ночью. У нас много времени, и все устали. Не переживай и отдохни.
Но Пэкриаа знала, что Сирс умирает, и не могла этого скрыть. Сирс ласково провел пальцем по ее щеке.
— Тебе нравится смотреть в микроскоп, правда? — Она кивнула. Запомни: прежде чем что-нибудь решить, надо навести на резкость. Но это все очень серьезно, Пэк. Мне кажется, что ты меня любишь. Почему ты огорчена? Я повторяю: ты должна отправиться на остров вместе со всеми. Ты должна жить. Я вообще-то тоже туда собираюсь…
Эбара отошел в сторону. Пол глянул ему вслед. Пигмей колотил по воздуху маленькими кулачками в бессильной ярости. Когда он вернулся, Пол подвинулся, освобождая для него место.
— …когда кто-то дает тебе урок, Пэкриаа, это — дар, и его не следует выбрасывать…
— Поговори со мной тоже, Сирс, — нерешительно попросил Эбара.
— Я хочу сказать вам всем. И, конечно, тебе, Эбара… В чем смысл усилий, если человек отбрасывает результат в минуту слабости? Отвергайте лишь то, что оказалось ложным. Мы владеем немногим. Совсем немногим. Кое-что кажется эмпирически незыблемым. Таких вещей мало… Знаете, за что я люблю людей? За любопытство. Мне кажется, что это хорошие качества любопытство и терпение. Надо только не останавливаться на полдороги. Я не стыжусь…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});