Читаем без скачивания Сказочник - Анна Клименко

Лицо Териклес исказилось до неузнаваемости. Она сжала кулачки и подалась к Хофру, словно намеревалась его отколотить. Но затем быстро взяла себя в руки.

– Отправляйся на поиски ключа, Хофру. Я жду, но мое терпение не бесконечно. Слышишь? Мне нужен Ключ, и мне нужны Врата!

… Это в самом деле была ловушка. Хофру сжался, как загнанный в угол кролик; ему хотелось заснуть и проснуться разве что только перед собственной гибелью – чтобы не думать, чтобы не знать о том, как медленно вымирает великий народ серкт… Чтобы, наконец, не корчиться от безнадежного, черного отчаяния и ужаса перед разверзшейся бездной.

Потому что надежды найти ключ и вернуться в прошлое Эртинойса более не осталось.

А Царица – то новое, неведомое создание по имени Териклес – оказалась неуязвимой, что отсекало всякие мысли о правильном переходе в другой мир и создании новой Царицы.

Хофру, конечно же, не видел происшедшего в опочивальне. Более того, сейчас он бы все что угодно отдал бы за то, чтобы посмотреть – а что же сотворила хрупкая Териклес, с крепкими и молодыми серкт, которые умерли один за другим. Он успел бегло осмотреть одного из них; впечатление было такое, словно какая-то неведомая сила попросту вытянула всю кровь прямо через поры в коже. Сделала ли это Териклес? Или ей помогал кто-то иной? А если и Териклес, то как ей удалось вырваться из мертвой хватки пяти сильных мужчин? Ответов на эти вопросы Хофру не находил, а оттого мучился еще больше.

«Воистину был проклят тот час, когда молодая дурочка разбила ритуальное зеркало», – мрачно думал он, – «это и был конец нашей истории, истории вечных странников».

Он сидел за письменным столом, положив подбородок на сцепленные пальцы рук. На темной столешнице светлым прямоугольником выделялся тот самый лист бумаги, где прежний Говорящий-с-Царицей изложил свои видения о Ключе. Меч Карающий, Камень Хранящий и цветок Жизнь Дарящий. Ха! Хуже и не придумаешь. Все равно, что искать потерянное колечко на линии морского прибоя…

«Но ведь Говорящий все-таки верил в то, что Ключ здесь? Или все это… было обманом, заранее подстроенным?»

Безнадежность и отчаяние навалились с новой силой, так что Хофру вдруг захотелось плакать. Глупо и просто, как ревут торговки из пригорода на базарной площади, чтобы слезы текли по щекам – а вдруг полегчает?

Жрец хмыкнул. Кровь не смыть слезами, и точно также слезами не смыть страх перед неотвратимым. Но все же… А вдруг в записях Говорящего есть какой-нибудь секрет? Хофру вновь уставился на строки, нацарапанные неверной старческой рукой. Он смотрел на них до тех пор, пока буквы не начали двоиться перед глазами – но, само собой, ничего нового не увидел.

– Проклятый старик, – пробормотал Хофру и лег щекой на прохладную поверхность стола. Оставалось только выть от безысходности, не иначе.

… Он едва не подпрыгнул на стуле, когда в дверь  несмело постучали. Затем раздался встревоженный голос мальчишки:

– Говорящий-с-Царицей! Хофру Нечирет!

– Войди.

Хофру выпрямился на стуле, не забыв благоразумно прикрыть видения Говорящего другим листом бумаги.

В келью ворвался юный послушник, совсем еще сорванец. Не отдышавшись, начал низко кланяться.

– Говорящий… Царица зовет, тотчас же нужно явиться… И еще – в библиотеке нашли тело одного из братьев, но Тесто сказал…

– Тесто?!!

– Второй Говорящий, – быстро исправился мальчишка, – Второй Говорящий сказал, что сам займется телом.

Хофру лишь плечами повел. Ну, отправился жрец путями Селкирет, ему-то, Первому Говорящему, какая разница?

– Что за спешка у Царицы?

Малец сверкнул черными глазищами.

– Этой ночью на жизнь божественной снова покусились, Говорящий!

На мгновение сердце замерло, как будто забыло о том, что нужно гнать кровь.

Кто? Когда? И, самое главное, зачем?!!

Неужели Тесто не утерпел-таки, и неужели не пошел ему на пользу урок, полученный Делкошем?

Воображение тут же нарисовало бледного и дрожащего всем телом Второго Говорящего, приговоренного к пыткам и позорной казни… Если, конечно, Царица не расправилась с ним также, как с мятежными нобелями… И всюду, как в ту достопамятную ночь, были жуткие кровавые разводы, каких Хофру не видел даже в подземельях, где жрецы проводили эксперимент за экспериментом, перекраивая живую плоть разумных и не очень существ…

– Что с тобой, Говорящий? – встревожился мальчишка, – тебе нехорошо?

– Нет… – сделав над собой усилие, Хофру поднялся, – тебе известно, кто покусился на жизнь божественной Териклес?

– А то! – по-простому брякнул послушник, – трое пробрались во дворец. Этот, как его… Ий-лур, карлик какой-то и наша птичка из сада Царицы!

Вполне довольный собой, мальчишка круто развернулся на каблуках и помчался вперед, словно Говорящему-с-Царицей было необходимо указывать дорогу. А Хофру… Хофру снова опустился на стул. В ушах зашумело, перед глазами запрыгали серые мошки – «только и осталось, что свалиться без чувств!».

– Ийлур, кэльчу и… Андоли, – прошептал он, – но зачем?!! Зачем?

Сглотнув кислую слюну, Хофру кое-как натянул капюшон. Поглубже, чтобы любопытствующие увидели только бледно-золотистый подбородок жреца. Ноги отказывались идти, и Хофру от всего сердца пожелал, чтобы сказанное послушником оказалось всего лишь очередной издевкой Царицы.

Но, увы, все было по-настоящему.

Мальчишка вернулся, скорчил озадаченную гримаску.

– Говорящий… Что с тобой? Идем, именно ты должен осмотреть пленников и пытать их!

– Ничего, – покачал головой жрец, – ничего… Беги, передай, что я сейчас буду на месте.

Глава 7. Несостоявшаяся сделка

… – Андоли не могла нас предать. У нее не было возможности предупредить этих… серкт. Она все время была с нами.

Слова утонули в холодной темноте подвала, и опять повисла тишина. Мертвая тишина подземелья, где, как ни напрягай глаза, не видно ни зги.

Дар-Теен  хмыкнул. Можно сколько угодно говорить вслух, пытаясь убежать от сводящего с ума безмолвия – но это ничего не изменит. Он по-прежнему оставался в плену, и по-прежнему впереди ждала неизвестность.

Собственно, произошло именно то, чего он опасался: надежды Шеверта развеялись как дым на ветру. Оказалось, Царицу народа серкт вообще убить невозможно! По крайней мере, Дар-Теен не знал никого, кто бы выжил после такой раны. Ведь Шеверт пригвоздил ее к постели, она, эта бестия, должна была умереть тотчас же, причем в диких мучениях… Но нет. Не только не умерла, но еще и соизволила эффектно появиться сразу из четырех зеркал. И тогда в игру вступила Андоли, хрупкая девчонка – которая, как выяснилось, уже была с Царицей хорошо знакома.