Читаем без скачивания Бастард: Сын короля Ричарда - Игорь Ковальчук

Ричард не стал отвечать так, как считал нужным подобных случаях, — ссориться с Гвальхиром ему отчего-то не хотелось.

Иногда, взяв лук, молодой воин отправлялся на охоту в горы. К середине осени он уже научился с легкостью проходить грань меж двумя мирами… Вернее, как он уже вполне осознал, та область, где жили друиды, была чем-то вроде кармашка, сотворенного в ткани реальности самой обычной Англии, другим миром его назвать было нельзя. По тому же принципу, как объяснил Гвальхир, был сотворен Авалон. Иногда, четыре раза в год, в полнолуние, сотворенный остров приближался к реальности, из которой когда-то был выведен на иной уровень магического существования, и тогда моряки, проходящие мимо на своих судах, ощущали неясную тревогу или, наоборот, покой, а друиды любовались призрачными силуэтами кораблей, проходящими сквозь Авалон.

Любуясь красотой леса, который пламенел всеми оттенками осени, тогда как "снаружи" давно лег снег, Дик, который уже кое-что понимал в магической кухне, спросил, есть ли смысл затрачивать так много энергии, чтоб сохранять область, имеющую больше эстетическую, чем практическую функцию, особенно — он показал пальцем — вот этот каскад. Старый друид развел руками и ответил, что друидидская диаспора в Озерном крае, которая и называйся Кёрлин — озерный замок, создавалась мастерами, которым и он сам, и иерофант в подметки не годятся, создавалась давно и в комплексе. И теперь изменить что-то означает разрушить и скрытность которая являлась главнейшим условием существования Кёрлина.

— И что же случится, если энергии перестанет хватать? — спросил Дик.

— Это пространство просто-напросто закроется и все. Сам понимаешь, нам бы этого очень не хотелось.

— С Авалоном может случиться то же самое?

— Надеюсь, что хотя бы Авалон мы сможем поддерживать даже в случае, если ты не захочешь помогать или откажешься. Какая-то сила в мире все-таки должна сохраниться.

Дик пожал плечами.

— Что, Авалон столь же прекрасное место, как это?

— Авалон куда красивее. Он древнее, и на созидание того совершенства, которое он заключает в себе, многие и многие друиды потратили свои силы.

— Тогда, наверное, его нужно сохранить. По крайней мере, теперь мне этого очень хочется.

— Жаль, что я не могу показать тебе Авалон, да тебе захотелось бы еще больше.

Работая над заклинаниями, которые показались Дику подходящими для воина, он пересмотрел множество книг и схем в этих книгах, в том числе те, которые имели отношение к пространству, н ему стало понятней то, что произошло с ним, когда он прикоснулся к печати в центре большого круга камней, если уж, как объяснял Гвальхир, в нем дремала особенная сила и необычные способности. Кое-что, причем в более понятной форме, ему сумела объяснить белокурая Хейзел. Она многое знала о проситранственных парадоксах и интересно объясняла, каким именно образом подобные парадоксы удобно создавать в пещерах, где "росли" сотни и сотни сталактитов и сталагмитов. Пока она рассказывала, какой интересный рукав был создан магами далеко на востоке, в стране, которая называется Чина, — та самая, где добывают шелк и делают фарфор, — он играл с маленьким каменным шариком, который только накануне научился поднимать в воздух с помощью магии.

Он перебирал пальцами, и шарик то взмывал над ними, то опускался так низко, что касался ладони. Дик опасался увести взгляд, уверенный, что шарик немедленно упадет, но Хейзел отвлекала его, показывая книги, где были нарисованы и для доходчивости надписаны разнообразные схемы. Корнуоллец разок не удержался, взглянул; шарик замер в воздухе, дрогнул и полетел вниз. Молодой воин поймал его у самого пола и поднес к глазам. Вырезанный из хрусталя, он был снабжен множеством полированных граней и искрился под лучами солнца, проникающего в прикрытое прозрачной ставней окно. Прищурившись, Дик убрал руку, и шарик повис в воздухе, неторопливо поворачиваясь и ярко искрясь.

Хейзел протянула руку, и шарик охватило пламя — бледное, с оттенками сиреневого. Дик коснулся пламени пальцем и втянул энергию в себя — она, как любая стихиальная сила, не показалась ему чужеродной. Пламя застыло в воздухе совершенно неподвижно, переливаясь не хуже хрустального шарика. Девушка звонко засмеялась.

— Очень красиво. — Она притронулась, и морок застывшего огня опал серебристой пылью. Шарок вспыхнул, исчез и вновь появился в ее руке. — Возьми.

Она была невысокой, не то что ее явственно скандинавские предки, при этом такая широкобедрая полногрудая и белокурая, что ее признал бы красивой любой, даже самый придирчивый викинг. Огромные серо-голубые глаза и яркие полные губы могли наверное, покорить почти любого мужчину, и молдой Ричард поглядывал на нее благосклонно. Даже здесь, где учеников одевали в одинаковые длинные серые одеяния, она умудрялась выглядеть нарядной — то какое-то ожерелье или браслет, то вьшытый пояс или плетеный кушачок. Она нравилась всем молодым друидам Керлина, но предпочитала блюсти репутацию неприступной красавицы. И, наверное, сама не могла отдать себе отчет в том, действительно ли ей так нравится Ричард, или она хочет покорить его на всякий случай, или просто отбить у Серпианы и тем самым доказать свое превосходство.

— Тебе многое дано, — сказала она Дику. — Если бы ты решил остаться с нами…

— Боюсь, я не рожден для того, чтоб быть друидом, — ответил он.

— Боишься?

— В действительности нет. Даже не жалею. Мне хорошо на своем месте.

Хейзел снисходительно улыбнулась, уверенная в превосходстве собственного положения в мире, а также в том, что человеку стоит рождаться лишь затем, чтоб потом стать магом. Простые смертные ее глазах были безликой массой, копошащейся где-то внизу, призванной обеспечить, накормить и напоить того, кто способен творить чудеса. Она считала что мир, где магов ненавидят и боятся, а не почитают и наделяют властью, более чем несовершенен, и его надлежит изменить. Мастерам она не признавалась, но на деле училась лишь для того, чтоб затем заняться пресловутым изменением, учителя об этом догадывались, и потому ей предстояло еще долго находиться в статусе ученицы.

— Зачем же ты учишься магии? — спросила девушка.

— Чтоб уметь использовать свои возможности в бою.

— Тогда тебе следовало бы опробовать все это в настоящей схватке. Например, с Маддоком. Он неплохо владеет мечом.

Молодой Ричард заинтересовался сказанным и в тот же вечер предложил кузнецу схватиться. У Маддока были широкие плечи молотобойца и сильные ладони, способные разогнуть подкову. Он был быстр и гибок, как хороший боец, и, конечно, неплохо владел оружием, которое ковал, — мечи он опробовал сам, непременно каждый. Предложение корнуоллца выслушал удивленно, потому как речь шла не об обычном поединке, а о схватке на мечах с использованием магии, причем любой, какая придет на ум сражающимся и, конечно, такой, которая не запрещена к использованию в Керлине. Подумал немного… и согласился.