Читаем без скачивания Третья жертва - Лиза Гарднер

– Полиция проводит официальное расследование, – отрезала та. – Я об этом говорить не могу.

– Он же мой сын. Ему плохо. Только вчера пытался проткнуть вилкой запястье… Сколько еще он там выдержит, под замком, в этом центре? И я не знаю, что делать. Шеп говорит про какие-то доказательства, какие-то обоймы; мол, там был кто-то еще. Не знаю. Вы можете что-то сделать? Снять обвинения? Вернуть Дэнни домой? Пожалуйста… – Голос у нее сорвался на умоляющей ноте. Она не очень хорошо знала Рейни. Наверное, могла бы назвать ее другом, но не потому, что они когда-то общались вдвоем, разговаривали, а потому, что делили Шепа. И все же… Рейни бывала у них дома, по крайней мере раз в несколько месяцев приходила на обед. Она играла с Дэнни и Бекки, и ей было действительно интересно с ними. Она ведь не могла это забыть. И судьба Дэнни ей не безразлична.

Тем не менее Рейни держалась в стороне и ничем своего сочувствия не выражала. Полицейская форма внезапно стала между ними стеной, и Сэнди впервые поняла, что для Рейни она сейчас не жена шерифа. В это утро, в этом оперативном центре, она была матерью подростка, совершившего массовое убийство.

– Может, Шеп поможет выяснить, кто это сделал, – в отчаянии предложила Сэнди.

– Нам не нужен Шеп, – бесстрастно сказала Рейни. – Нам нужна Бекки.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Она все еще спит в гардеробной?

– Это никого не касается.

– Она видела что-то, мы все это знаем. Вы с Шепом постоянно говорите, что хотите правды. Так дайте нам поговорить с ней.

– Эвери Джонсон никогда этого не позволит.

– Такой вопрос не ему решать.

– Ему! Он наш адвокат… Господи, нам придется заложить дом, чтобы рассчитаться за его услуги. И как же мы можем не слушать, что он говорит? Эвери Джонсон действует в наших лучших интересах.

– А что в лучших интересах самой Бекки? – не уступала Рейни. – Девочка чувствует себя в безопасности только в замкнутых пространствах. У нее кошмары, и Люк говорит, что она бледная как снег. И как долго это будет продолжаться?

– Врач сказал, что со временем…

– Мы можем сделать все быстрее.

– Вы не получите Бекки! Она все, что у нас осталось!

Рейни поджала губы и неодобрительно посмотрела на Сэнди. Та ответила ей тем же. Рейни просто не понимала, о чем просит. Она же не мать.

– Мы можем доказать, что Дэнни не стрелял в мисс Авалон, – сказала вдруг Рейни. – По типу пули и траектории выстрела мы можем утверждать, что это сделал кто-то другой.

– Слава богу. – Сэнди привалилась к металлической спинке стула. Впервые за три последних дня она испытала почти физическое облегчение. – Значит, там все же был человек в черном. Убийца он, а Дэнни – лишь свидетель, травмированный увиденным. Теперь-то вы можете снять обвинения?

– Миссис О'Грейди, – негромко сказал Куинси, – вам нужно понять кое-что еще относительно вашего сына. Думаю, вы и сами уже начали задавать себе вопросы, иначе не позвонили бы сюда сегодня.

– У нас нет уверенности в том, что это не он убил Салли и Элис, – уточнила Рейни.

– Но тот человек… мужчина в черном…

– Баллистическая экспертиза подтвердила, что обе девочки были убиты из револьвера тридцать восьмого калибра, который принес в школу Дэнни. Также на собранных на месте преступления картриджах и гильзах имеются его отпечатки.

– Но это означает только, что он зарядил револьвер, – возразила Сэнди. – Шеп так мне объяснил. Отпечатки ничего не доказывают.

– Отпечатки Дэнни обнаружены на всех пятидесяти гильзах. Это означает, что он перезаряжал револьвер в школе.

– Шеп сказал, что там использовались спидлоудеры. Что оружие и спидлоудеры приготовил Дэнни. Стрелял же тот, другой.

Рейни отступила наконец от окна и нетерпеливо покачала головой.

– Вы себя слышите? Слышите, что говорите? Дэнни принес в школу револьвер и полуавтоматический пистолет. Он зарядил оружие и приготовил дополнительные боеприпасы. И по-вашему, Дэнни – всего лишь невинный свидетель?

– Ему только тринадцать…

– Чтобы потянуть за спусковой крючок, необязательно быть взрослым.

– Он запутался… растерялся…

– Ваш сын признал себя виновным. И повторил признание несколько раз!

– Ему страшно! Он злится и не понимает…

– Он сказал Чарли Кеньону, что хотел бы порубить Шепа на двадцать кусков и прогнать через блендер! Господи, Сэнди, мы ведь здесь не в игрушки играем. И Дэнни не за то задержали, что он сигаретой баловался или после отбоя по лагерю шатался. Он замешан в тройном убийстве и по меньшей мере снабдил убийцу оружием. А может быть, и сам убил двух восьмилетних девочек… Очнитесь же, бога ради! Откройте глаза!

– Мой сын не убийца!

– А если убийца? И что нам теперь делать?

Рейни остановилась и с трудом перевела дух. Сэнди смотрела на заместительницу мужа и ловила себя на том, что еще никогда не ненавидела кого-то так сильно. Как она смеет говорить такое о ее сыне?! А ведь столько раз бывала у них дома, сидела рядом с Дэнни. Злая, бесчувственная…

И тут Сэнди увидела, что глаза у Рейни чересчур ярко блестят, и она даже прикусила губу, чтобы не расплакаться. А еще Сэнди увидела в потерянном взгляде полицейской всю ту правду, которую решительно и упрямо отказывалась признавать сама. И, увидев это все, поняла, что аргументов для защиты у нее больше не осталось.

Ее сын – одиночка. Подверженный приступам неконтролируемого гнева. У него проблемы с отцом и проблемы в школе. А еще он умеет обращаться с оружием. И этому его научил отец.

Мир закружился, и Сэнди ухватилась за стул и выпрямилась.

– Миссис О'Грейди? – спросил Куинси.

– Сейчас… дайте мне минутку…

Она опустила глаза, сосредоточилась на половицах и постаралась взять себя в руки. Одна минута сменилась другой. Сэнди не замечала времени. Она лишь чувствовала, что начинает мерзнуть и дрожать от пробирающегося в кровь холода.

– Я не знаю, что делать, – прошептала Сэнди. – Не знаю… чему верить…

– Насколько мне известно, – заговорил Куинси, – ваш адвокат договорился о том, чтобы Дэнни обследовал судебный психолог?

– Да. И суд назначил второго эксперта. Но они еще не начали. Эвери Джонсон сказал, что отчеты могут быть представлены не скоро. Может быть, через шесть месяцев.

– Он ваш сын, миссис О'Грейди. Что, по-вашему, сделал Дэнни и в чем, по-вашему, он нуждается сейчас?

– Я не могу ничего вам сказать. – Сэнди глухо рассмеялась. – Да, не могу. Они оба, муж и адвокат, запретили мне разговаривать с вами, потому что вы тоже представляете правоохранительную систему и можете давать показания в суде. И моему сыну тоже запрещено с вами разговаривать. Любые показания могут быть использованы против него, поэтому лучше вообще ничего не говорить… Господи. Что мне делать?

Куинси ничего не сказал. Рейни тоже.

– Я не понимаю, что это за закон такой, – проговорила Сэнди сквозь слезы. – Они забрали моего сына. Упрятали его за убийство. Но со всеми этими предварительными слушаниями и заседаниями начало суда может быть отложено на годы. И все это время Дэнни будет находиться в учреждении, где ему ни с кем нельзя разговаривать, в окружении подростков, совершивших те или иные правонарушения. Даже если через год или два его признают невиновным, разве это пойдет ему на пользу? Я тревожусь из-за того, что они погубят невиновного, и в ужасе, когда думаю, что они держат виновного. Господи, Рейни, что, если это сделал Дэнни? Как нам тогда быть?

Куинси опустился перед ней на карточки. Какие у него притягательные глаза, подумала Сэнди. Глубокие, с сеточкой морщин в уголках. Глаза человека, многое повидавшего и знающего жизнь. Она не ожидала, что он понравится ей. Шеп изобразил его врагом, избегать которого следует любой ценой. Но сейчас именно присутствие этого незнакомца действовало на нее успокаивающе. Специальный агент Куинси владел собой и владел ситуацией, тогда как Сэнди чувствовала себя в мире зыбучих песков и погружалась все глубже и глубже.

Он взял ее руку. Ладони у него были теплые и немного шершавые.

– Все не так безнадежно.

– А как? Наш адвокат уже сказал, что если Дэнни признают виновным, то упрячут под замок и выбросят ключ. И никому нет дела, что ему всего лишь тринадцать.

– Тот факт, что ему тринадцать, не дает оснований для автоматической передачи дела во взрослый суд. На слушании дело будет рассматриваться как особенное, и это хорошо, потому что в нем есть кое-что достойное внимания.

Сэнди вопросительно посмотрела на него.

Куинси начал загибать пальцы.

– Во-первых, у нас есть доказательство, что в преступлении замешан кто-то еще. Если мы сможем установить личность этого человека, то, возможно, сумеем доказать, что Дэнни манипулировали или даже заставили действовать под угрозой.

Сэнди едва заметно кивнула.

– Во-вторых, нам нужно посмотреть на самого Дэнни. Его суицидальное поведение может быть хорошим знаком. Оно может означать, что он раскаивается в содеянном, что он всего лишь трудный подросток, а не потенциальный психопат.