Читаем без скачивания Преданный (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

Оставаясь на месте, я обхватываю ее руками, утыкаюсь носом в ее волосы и дышу.

Лиллиан моя.

Сжимаю ее крепче.

И я никогда ее не отпущу.

ГЛАВА 18

Лиллиан

Я просыпаюсь в постели Хадсона, крепко обхватив его руками. Его нога лежит на моих бедрах, а его рука — на моей груди, и я удивляюсь тому, что не чувствую себя в ловушке. Его вес — это якорь, а не бремя. Его тепло — это комфорт, а не удушающий жар. Вместо того чтобы чувствовать себя беспокойно и некомфортно, чувствую себя отдохнувшей и спокойной. Как будто я могла бы оставаться здесь, вот так, до тех пор, пока он позволит мне.

Прошлой ночью, после того как разгромили кровать Хадсона, мы вместе пошли в душ. Идея была в том, чтобы помыться и вернуться в постель, но мы оставались там до тех пор, пока вода не остыла. У меня болят колени от неумолимо твердой плитки, и Хадсону наверняка будет больно, ведь он поддерживал меня, пока мы занимались сексом на скользкой поверхности.

Мои колени — не единственная нежная часть меня. Когда двигаюсь, я чувствую каждую часть, к которой прикасался Хадсон, и восхитительная боль служит приятным напоминанием.

Я не знаю, сколько сейчас времени, но свет, пробивающийся сквозь шторы, ярко-желтый. Мне нужно в туалет, и я пытаюсь незаметно выскользнуть из-под него. Двигаясь по сантиметру за раз, я задерживаю дыхание…

Он стонет и крепко сжимает меня.

— Прекрати красться.

Попалась. Я прижимаюсь к нему и целую его грудь.

— Я не крадусь.

Он запускает руку в мои волосы и обхватывает мой затылок, прижимая меня к себе.

— Конечно, кралась.

— Удивлена, что ты проснулся. Я довольно ловкая.

С закрытыми глазами он улыбается.

— Нет. Не ловкая.

— Да!

Он открывает один глаз.

— Седона.

— Что? Я пронесла бургеры незамеченными, помнишь?

— Незамеченными? Нет.

— Неважно. — Положив ладони ему на грудь, я чувствую, как его пульс бьется в ровном и сильном ритме.

Он стонет и скользит руками вниз по моей спине, чтобы схватить мою голую попку.

— Проведи этот день со мной.

Оседлываю его бедра и задыхаюсь от ощущения его мощной эрекции у себя между ног.

— И что будем делать?

Он лениво ухмыляется, откидывая мои волосы за плечи, чтобы обнажить мою грудь своему голодному взгляду.

— У меня есть несколько идей.

Я целую его шею, прокладываю дорожку к подбородку и нависаю над его губами.

Он пытается поцеловать меня, но я отступаю. Хадсон хмурится и догоняет меня.

Я отворачиваю голову, смеясь.

— Мне нужно почистить зубы.

Хадсон падает обратно на кровать и дуется.

— Ты играешь нечестно. — Удерживая меня руками за бедра, он дразнит меня своим стояком. Я застываю от восхитительного трения.

— Впусти меня, детка… Ох, черт, — стонет он, когда кончик проскальзывает внутрь. — В тебе так хорошо. Я хочу жить… — Он приподнимает свою задницу с кровати, чтобы протолкнуться внутрь, и мы оба задыхаемся от восхитительных ощущений. — В тебе. Навсегда. — Его взгляд становится затуманенным, пока я двигаюсь над ним. Положив руки на мои груди, он сжимает, дразнит, щиплет и дразнит соски, пока я волнообразно двигаю бедрами. — Великолепно, Лили. Ты такая чертовски красивая, детка.

Мой темп ускоряется. Он кладет одну руку мне на бедро и трахает меня снизу, пока я скачу на нем жестко и глубоко. Хадсон двигает бедрами, ударяя по всем точкам внутри и снаружи с карающим темпом. Ощущения нарастают.

Мышцы его шеи напрягаются. Губы размыкаются. Его пресс напрягается с каждым мощным толчком. Мы так близко. Воспаряем вместе. Достигаем. Нагоняем. Выходим на поверхность…

— Хадсон, ты где, блядь? — Голос Хейса прорезает сексуальный туман.

Хлопает входная дверь.

Я бросаюсь на кровать, хватаю простыню и, как ниндзя, скатываюсь с матраса на пол.

— Лучше бы ты сдох, придурок, — кричит Хейс, его голос становится все ближе.

— Полегче, Ворчун. — Другой мужской голос.

Меня вот-вот застукают голой с Хадсоном. Я сжимаюсь в комок так сильно, как только могу, надеясь, что он сможет избавиться от них так, чтобы никто никогда не узнал, что я здесь.

— Видишь! — говорит второй голос, как будто мужчина стоит внутри спальни. — Не умер.

— С чего ты решил, что я мертв? — Голос Хадсона легкий. Даже игривый.

— Хейс сказал, что ты скорее умрешь, чем пропустишь хоть один рабочий день. — Кровать прогибается, как будто кто-то только что сел на нее. — Он не знает тебя так, как я.

— Ты мудак. — Укоризненный рык моего старого босса настолько знаком, что заставляет меня сжаться еще сильнее. — Тебе лучше быть больным. Действительно чертовски больным.

— Вау, спасибо. — Хадсон хихикает. — Что случилось, ребята? Кингстон, кто управляет студией, если ты здесь?

Кингстон, это его брат. Симпатичный.

Понимая, что буду здесь прятаться некоторое время, я немного успокаиваюсь и устраиваюсь в своем тесном пространстве.

— Моя команда держит оборону, пока меня нет. Хейс объявил розыск в связи с твоим исчезновением. Я сказал, что заеду и проверю, так как у меня есть ключ. Он появился, чтобы помочь.

— Скорее, чтобы устроить мне разнос, — говорит Хадсон, а затем появляется у изножья кровати рядом со мной. Он одет в темно-синие спортивные штаны, и хотя ткань не очень-то топорщится, свидетельства его возбуждения все еще довольно очевидны.

Хадсон поворачивается и смотрит прямо на меня.

— Тебе там удобно? Не хочешь выйти? — Его улыбка такая красивая, такая чистая, что ранит мою душу.

Но я не могу сосредоточиться на его удивительной улыбке, потому о чем, черт возьми, он думает.

Я качаю головой. Мои глаза расширены. Не вербально я пытаюсь передать свою мысль — что ты делаешь?

— Давай, детка. Поднимайся с пола. — Он обхватывает меня за плечи и легко поднимает на ноги. Я так крепко сжимаю простыню у себя на груди, что костяшки пальцев болят.

Хадсон закидывает руку мне на плечо и притягивает меня к себе. Я зарываюсь лицом в его бок, чувствуя себя чертовски смущенной.

— Доброе утро, Лиллиан, — говорит Кингстон, примостившись на изножье кровати. Одетый в то, что выглядит как шелковая пижама, но модная, он скрещивает ноги в коленях. — Рад снова тебя видеть.

— Я тоже.

— Я так и знал! — рычит Хейс. — Я был прав!

Тон голоса Хейса такой, какого я не слышала от него раньше — энергичный, почти счастливый. Я смотрю на него и игнорирую вспышку неуверенности в том, что меня застали за сексом с братом-близнецом моего бывшего босса. Я была права. Хейс улыбается. Ладно, это нетрадиционная улыбка, но края его губ не опущены, а веки действительно открыты больше, чем наполовину.

— Ребята, вы хотите кофе? — Хадсон целует меня в макушку. — Мы как раз собирались готовить завтрак.

— Сейчас одиннадцать часов утра. — Ухмылка Кингстона говорит сама за себя. Он точно знает, чем мы занимались всю ночь и сегодняшнее утро. — Но завтрак так завтрак. — Он встает с кровати. — Пожалуйста, скажи мне, что ты приготовишь фриттату.

Хейс не сводит с нас глаз, даже когда качает головой в недоумении.

— Думаешь, я тебя не знаю, брат?

— Это не то, что ты думаешь, — говорит Хадсон.

Хейс поднимает брови.

— А что я думаю?

— Что это происходит со времен Седоны. — Хадсон хватает свежую пару пижамных штанов и толстовку. — Мы только вчера вечером решили встречаться официально. — Он прижимает одежду к моей груди, чтобы я могла схватить ее, не потеряв простыню. — Иди одевайся. Встретимся на кухне. — Хадсон целует меня в губы, затем ухмыляется. — Попалась. Теперь можешь идти чистить зубы.

Я закатываю глаза и русалочьей походкой направляюсь в ванную, а три брата Норт смотрят мне вслед.

Хадсон

— Самое время. — Кингстон хлопает меня по плечу, прежде чем пройти мимо меня на кухню. — Я рад за тебя.

Хейс выглядит так, будто у него есть вопросы.