Читаем без скачивания Истории оборотней - Галина Черная

— Я уже весь в долгах, мне никто больше не одалживает! Даже Алекс вчера отказал, сказав, что ты теперь отбираешь у него зарплату до копеечки. Это правда? — прижатый к стенке, стенал кот, пока я по привычке выворачивала ему за спину лапу. А как еще, по-вашему, задерживают грабителей?

— Так, значит, он брал у меня деньги не для морских свинок, пострадавших от землетрясения, а отдавал тебе, на конфеты этим прожорливым бездельникам! — взревела я.

Ну, с мужем я еще поговорю, пусть не портит мою репутацию выдумками, хотя его находчивостью и тем, что хоть этим сохранил деньги из семейного бюджета, горжусь.

— Прости, Алиночка, — опустил голову пухлый горе-воришка.

Как я люблю его в эти моменты, когда из него уходит спесь, он такой трогательный и беззащитный… Хотя иногда подозреваю, что так он просто манипулирует мной и Алексом, чтобы получить, что ему требуется. Эта трезвая мысль тут же получила подтверждение.

— Алиночка, раз ты не сердишься, так, может, сама одолжишь мне? Я верну, честное слово, через… полгодика… или…

— Позор на твою голову, ты же теперь глава семейства! Какой пример для твоих котят: их папа в долговой тюрьме! Тебе Анхесенпе в глаза смотреть не стыдно?!

— Вот именно, именно, что стыдно, — продолжал ныть Пусик. — Я должен кормить семью, а денег нет, мои бедные дети два дня не видели молока! Прояви сострадание, одолжи, а?

Уж это наглое вранье! Котята каждый день в столовке получают молочную кухню, кефир, манную кашу пять раз в день, как положено растущему организму. Единственное, чем я могла помочь этому бесстыжему толстуну, так только тем, что отпустила его восвояси… Сахар я отнесла на кухню сама, чтобы кот два раза не светился. Но Профессор не внял и на следующий день был задержан на краже уже Синелицым. Связанного сосисками кота привели к шефу, где его уже ждала делегация хоббитов с долговыми расписками.

— Ладно, когда у меня воруют хоббиты, это понятно. Мы все знаем, какое они жулье, еще со времен Бильбо Бэггинса, — перекрывая возмущенный вой хоббитов, начал Синелицый, — но чтобы Профессор, образованный интеллигент, назанимавший у меня гору продуктов, а потом, когда я впервые отказал ему, ночью пришел красть?! Куда катится этот мир…

Агента 013 заключили под стражу, заперев до суда в сауне — естественно, отключив отопление. Справедливый суд был назначен на завтра, как минимум нашему другу грозила отправка в отставку! Вроде и в рифму, а неприятно…

Мы с мужем отупело сидели в столовке. Компот не радовал, Синелицый его пересахарил, видимо, от раскаянья в том, что запальчиво подставил хорошего человека. То есть кота…

— Идиотская ситуация, — наконец резюмировал командор. — Сделали подарок другу…

— Они точно его уволят? Пусика можно понять, у каждого есть свои слабости, неужели шеф не понимает…

— Любимая, шеф и сам рад бы замять это дело, но как?! Агент 013 под арестом, хоббиты трясут его долговыми расписками, а этот треклятый памятник… Чтоб он провалился!

— И… что тогда будет? — едва сдерживая слезы, уточнила я.

— Что будет?! — не понял мой муж. — Ничего не будет, нет памятника — нет и…

Мы одновременно встали из-за стола и, не сговариваясь, метнулись к выходу.

— Я — в оранжерею, ты — на космодром! Найди Хекет, не захочет сотрудничать — пообещай сунуть свеклу в дюзы…

— Слушаюсь, милый! Захочет, у меня ой как захочет… — восторженно прорычала я, чмокнула любимого в щеку, на ходу засучивая рукава. Главное — успеть…

Суд проходил прямо в коридоре. Там с утра выставили пластиковые стульчики, их заполнили все желающие и свободные от службы. Привели задержанного; котик выглядел небритым и похудевшим, как матерый уголовник. Анхесенпа прикрывала голову кружевной черной вуалью и скорбно придерживала резвящихся котят. Поскольку детали данного дела были известны всем и каждому, слово сразу предоставили мне как добровольно вызвавшемуся адвокату:

— Не понимаю суть вопроса, о чем вообще речь?! Какие обвинения в нарциссизме могут быть выдвинуты против моего клиента? Во-первых, памятник делался не для него, а для жителей Аробики, по их неофициальной просьбе, но поскольку скульптор местный, мы решили продемонстрировать его сначала на Базе. Да, было два открытия, по желанию тех, кто не смог прийти в первый раз. Остальные пятнадцать агент 013 провел на свой страх и риск, ему как ученому была важна статистика, и наш самоотверженный кот взял на себя адский труд выяснить мнение каждого жителя Базы. Все-таки подарок пойдет в другую галактику, и надо быть уверенным в качестве продукта…

— Но хоббиты… — попробовал прервать меня шеф.

Я усмехнулась:

— Кто не знает, как способны врать хоббиты? Ради лишней конфеты они и Толкина из гроба выкопают… Пусик был вынужден подкармливать их, иначе они ни за что не дали бы ему свои голоса для социального опроса по поводу пригодности памятника как дара для Аробики! Уверена, что долговые расписки они написали сами, а подпись кота подделали. Держу пари, что и Синелицый готов взять обратно свои обвинения…

Глава нашей столовой помахал высунутым языком и радостно закивал.

— Все в сад! — громко предложила я. Естественно, народ дунул в оранжерею, прихватив под конвоем подавленного и присмиревшего за день сидки кота. Впереди всех бежали еще на что-то надеющиеся хоббиты…

Разумеется, никакого памятника и близко не было, а на освободившемся постаменте уже вольготно устроились горшки с цветами-людоедами. Первая половина нашего плана реализована удачно…

— Итак, агент Сафина-Орлова, вы утверждаете, что ваш напарник оказался жертвой шантажа и вымогательства? — задумчиво протянул шеф. — Но я все равно не понимаю, зачем какой-то Аробике…

Он явно собирался сказать, что все шито белыми нитками, но к нему подскочил курьер-лепрехун и подал какое-то письмо. У нашего начальства блеснули глаза, когда он увидел адрес, он тут же вскрыл конверт и, пробежав послание глазами, хмыкнул и зачитал вслух:

— «Монастырь роботов-холмогорианцев искренне благодарит руководство Базы за столь бесценный подарок. Для нас большая честь установить у себя великолепный памятник работы самого известного скульптора, единственного добившегося успеха и получившего межгалактическое признание, биоробота Стива. Блистательный кот озарил нашу жизнь светом истины! Теперь мы можем каждый день возносить ему молитвы и класть к его подножию металлические розы. Убедительно просим разрешения сделать этот ритуал ежедневным! С уважением, отец-настоятель, преподобный РВ-125». Ну что же, считаю вопрос исчерпанным. Все свободны. Кроме хоббитов, разумеется…

Как вы поняли, хоббитов сдуло в первую очередь. Остальные расходились не торопясь.

Профессор, с которого тут же сняли наручники, гордо вскинув голову, вернулся к жене и детям. На мгновение он соизволил заметить и нас…

— Алиночка, Алекс, друзья мои! Как вы смотрите на предложение завтра посетить Аробику? Мне кажется, что ежедневное проведение ритуала в мое отсутствие может привести к нежелательным…

Я показала ему кулак. Он мне — язык! Вэк… и кто он после этого?! Мы с Пусиком посмотрели друг на друга и расхохотались как сумасшедшие! Какие-то вещи остаются неизменными, оборотни своих не бросают…

История седьмая

ПРОФЕССОР ИЛИ НАПОЛЕОН?

— Наполеон! Мечта моего детства наконец-то осуществится! Мог ли я даже грезить об этом! — с этими словами кот вскочил за наш столик в столовой в один из многих обычных до этой секунды дней и бросил картонную папку с делом чуть не в мою тарелку.

— А мы подумали, ты так не нарадуешься воссоединению своей семьи, когда увидели, с какими глазами ты к нам несешься, — осторожно отодвинулся Алекс. — Вторую неделю уже ликуешь, что Анхесенпа тебя простила и вернулась к совместному ведению хозяйства.

Со дня премьеры и изгнания дьявола с Базы уже столько времени прошло? А словно бы было только вчера. До сих пор хоббиты автографы просят. И этот то и дело витающий в воздухе запах серы… хотя это, может быть, уже кто-то из наших.

— О, у нас все хорошо, и, конечно, я безмерно счастлив. Но сейчас меня обрадовало другое, что я на миг позабыл даже о своей безграничной любви к Анхесенпе! Ведь уже завтра, возможно, я увижу его, моего кумира, великого Наполеона Буонапарте!

— Великого и ужасного, — скривившись, передразнила я.

— Великий и ужасный — это Гудвин. А Наполеон он… он — триумфатор Аустерлица, гениальнейший из полководцев, виртуоз военной стратегии и тактики, маленький капрал, ставший бессмертным императором Франции, пожиратель королей и перекраиватель карты мира!

— Корсиканский людоед, двумя словами, — осадила его я. — А ты — приспешник тиранов и недалеко от него ушел. Не можешь не восторгаться кровопролитием?!