Читаем без скачивания Последний полет «Жар-птицы» - Эдуард Семенов

И она все это делала и, действительно, ей не было страшно.

Вот только сейчас… Ей стало как-то неуютно. Но ненадолго.

Слева от нее появилась голова Рината. Он подал ей шлем.

— Подключайся и взлетай. В воздухе войдешь в контакт с Антоновым. Он проведет тебя по воздушному коридору и даст тебе точные координаты приземления.

Мария надела свой шлем и подсоединила его к бортовой системе самолета. Включила тумблер зажигания. Машина тихонько заурчала. И Марии снова стало комфортно, как в утробе матери. Она снова стала частью железной птицы. А птица стала частью ее.

— Все хорошо. Все нормально, — приказала она себе.

— Взлетаю.

Мария проверила пространство вокруг себя на предмет потенциальных опасностей. Умная машина выдала ей целый список возможных напастей, и самым первым в этом списке стоял грузовик «УАЗ», несущийся по взлетно-посадочной полосе.

Он мог случайно протаранить самолет. Мария включила невидимый камуфляж и турбину первого уровня. Ей надо было выехать на полосу и взлететь. Она просчитала отрыв от земли в метре от грузовика и пролет над ним, но она не могла просчитать поведения людей, сидящих внутри него.

Это мог бы сделать Антонов, который в это время ждал ее выхода на связь, но Мария решила, что выйдет с ним на связь, как и приказал Ринат, в воздухе. Она была уверена, что справится с ситуацией сама, и поплатилась за это.

Прямо под ней раздался грохот, и Мария вдруг почувствовала острую жгучую боль. Как будто её в бедро укусила оса. Свинцовая пуля, выпущенная из автомата лейтенанта Рассеки, пробила обшивку самолета, прошла сквозь провода системы управления и уже на излете воткнулась в ногу летчицы…

Глава 5

Петляковский музей истории авиации. 19–30. Директор музея Игорь Николаевич Печников

Петляковский музей истории авиации был создан более тридцати лет назад. По разнарядке. На волне всеобщей любви к малой родине.

В горкоме долго думали, как поступить с приказом из ЦК. Ведь в их молодом городе просто не было истории. Она еще только-только начиналась. Большинство улиц города вообще были только на картах строителей, а то, чем занимались на предприятиях города, было глубоко засекречено, и даже фотографии изделий не могли стать экспонатами музея.

И в итоге решили подойти к делу формально. Выделили под музей три комнаты старого «сталинского» дома и развесили на стенах комнаты фотографии передовиков производства, в другой на полках расставили многочисленные спортивные кубки и подарки городу от городов-побратимов. В третьей комнате поставили старенький телевизор, допотопный видеомагнитофон и несколько рядов неудобных кресел.

Здесь детским экскурсионным группам, которые приходили сюда 1 сентября, и редким гостям стали показывали старые хроники летных испытаний и крутить фильм, снятый к первому юбилею города.

Допуск в музей во всех случаях осуществлялся исключительно по распоряжению первого «секретного» отдела.

После этого экспозиция музея поменялась только один раз. На заре перестройки.

Вместо передовиков в первой комнате на стены повесили набор пожелтевших фотографий с видами окрестных сел и деревень. Вдоль стен расставили предметы быта из числа тех, что имелись во всех краеведческих музеях от Москвы до самых до окраин. Самовары, прялки, скалки, битые горшки, патефоны и старые телевизоры «КВН».

Во второй комнате вместо кубков и почетных грамот разместили небольшие детали самолетов, приборы, кресла и личные вещи летчиков-испытателей. В общем, все то, что можно было утащить с аэродромной свалки на руках, что не имело реальной ценности — нельзя было продать, но жалко было выбросить.

Вход в музей стал свободным. Поскольку коллекция музея не имела никакой системы, (все вещи были свалены в кучу), то редкие посетители этого собрания старых вещей неизменно оставляли в книге отзывов лишь жалостливые записи.

Почти тридцать лет музей влачил жалкое существование, и его не закрывали только по той причине, что в городе музей должен быть, что называется, «в принципе».

Коллектив музея сплошь состоял из женщин предпенсионного возраста, которые подрабатывали себе на жизнь тем, что регулярно пускали в музей различные передвижные выставки, начиная от «Санкт-Петербургской кунсткамеры» с анатомическими уродами и заканчивая галереями корейской живописи.

Как это ни странно звучит, музей жил отдельно от города, а город отдельно от музея…

И все были относительно довольны.

Все изменилось в тот день, когда неожиданно для себя директором «собрания ненужных вещей» стал Игорь Николаевич Печников, выпускник московского авиационного института и студент открытой бизнес-школы Соединенного королевства…

Семь лет назад после стажировки в Германии он зашел к своему другу, Андрею Непогоде, редактору независимого интернет-портала «Петлякова. нет», и, сидя за кружкой чая, выдал ему свои впечатления о поездке по Европе и об увиденном там в одном городе музее авиации.

Больше всего его поразило то, что центральным экспонатом этого немецкого музея был первый советский дальний бомбардировщик «Пе-8».

— Как же так? — говорил он, в запале размахивая руками. — Этот самолет создавал Петляков, основатель нашего города. — При слове «нашего» он стучал себе в грудь. — А стоит на постаменте где-то у немцев? Разве это правильно? Мы что, недостойны того, чтобы он стоял у нас в городе? В нашем музее?

На свою беду, он не только поделился впечатлениями о том, как музей может положительно повлиять на экономику целого города, на умы жителей, на пропаганду авиации, но также и записал их в виде конспекта. Кроме того, он написал целый бизнес-план развития музея и туристической отрасли в городе. Благо, именно этому его учили за границей.

Непогода, не спрося у автора разрешения, опубликовал эти заметки и, заодно, бизнес-план на сайте «Петлякова. нет». Через неделю их с некоторыми комментариями и без ссылок на сайт опубликовала официальная городская газета «Петляковские Вести».

Буквально на следующий день после публикации в газете Игорю Печникову позвонили из администрации города и пригласили на встречу с мэром города Ивановым.

Виктор Иванович не стал ходить вокруг да около, а сразу предложил Печникову возглавить городской музей и реализовать его проект, пообещав ему всяческую помощь и поддержку.

Так Печников стал директором музея. И действительно, пока Иванов был мэром, все, что предлагалось Печниковым для развития музея, исполнялось. Специально для этого был даже создан попечительский совет музея. Председателем совета стал Вадим Вадимович Чертков. Уважаемый в городе человек, которому не мог отказать в просьбе ни один из директоров предприятий города.

Все эти предприятия помогали проекту, как могли. Выделяли людей, оборудование, стройматериалы, денежные средства. Но большую часть этих проблем, в том числе и финансовых, взял на себя Анатолий Евгеньевич Руденко, председатель совета директоров концерна «ЖАРР».

Под музей была выделена большая территория на окраине города, на берегу реки Москва. На этой территории было выстроено трехэтажное здание, в котором разместились офисные помещения, хранилище и, собственно, сама экспозиция музея, которая стала интерактивной.

Все фотографии были заменены телевизионными мониторами, сами залы напичканы электроникой. Одним нажатием пальца на экран можно было извлечь из памяти компьютера любую интересующуюся информацию. Целый этаж музея был оборудован под авиатренажеры. Теперь каждый посетитель музея мог легко поднять в небо, виртуальное, естественно, любой самолет, начиная с первого планера братьев Райт и заканчивая сверхсовременным «боингом».

Но главной гордостью музея стала открытая площадка музея, куда со всей страны стали свозиться самолеты. Гражданские, военные. Списанные. Иногда это были просто искореженные куски металла. Их реставрировали, приводили в приличный вид и выставляли на площадку на всеобщее обозрение.

К музею со всех концов страны потянулись автобусы с туристами. Музей стал неизменным местом встреч иностранных делегаций, желающих инвестировать в авиационную экономику. В дни международного авиационно-космического салона в Жуковском, Президент страны специально изменил маршрут и прилетел в Петляков, чтобы осмотреть экспозицию.

Ситуация стала меняться в худшую сторону практически сразу, как только был убит Иванов. На словах Солодовников провозгласил продолжение идей и дел всеми любимого и всенародно избранного мэра, а на деле…

Это пустяк, конечно, но сначала с музея стали взимать арендную плату за помещение под предлогом того, что музей стал самоокупаемым. Как сказали Печникову в отделе муниципальной собственности: «Мы ничего не можем сделать. Согласно положению, если ваши доходы превышают расходы, значит, вы должны платить аренду! Такие правила». Должны — так должны! Но почему аренда была такая же, как у ресторанов и казино? — А вы у нас проходите как развлекательное заведение».