Читаем без скачивания Чем черт не шутит - Алексей Калугин

Будучи уже не первый год знакомыми с Петром Николаевичем Власенко, мы с Гамигином знали, что, когда дело заходит об угощении, с хозяином «Оскара Уайльда» проще согласиться, чем спорить. Поэтому мы так и сделали – согласились. Но попросили посадить нас за столик с одиноким посетителем. Если, конечно, тот не станет возражать.

Мужчина, коротавший время в обществе Саломеи, головы Крестителя и на треть пустой кружкой пива, выглядел лет на пятьдесят. Хотя на самом деле ему было на десяток больше. Почти все посетители «Оскара Уайльда» были завсегдатаи, ради удовольствия общения с единомышленниками съезжавшиеся сюда едва ли не со всех концов Москвы. Поэтому и одевались они в соответствии с заданным стилем. Узкие, обтягивающие голени и бедра велюровые брючки, батистовые рубашки светлых тонов с широкими воротниками, кружевными манжетами и плавно обтекающими плечи жабо, разноцветные жилетки, расшитые серебряными и золотыми нитями, бисером и искусственным жемчугом, широкие береты тэм-о-шентер и шляпки-таблетки, украшенные брошками и перьями. На этом пестром фоне наряд человека, за столик к которому мы решили подсесть, выглядел, можно сказать, экзотично. На нем были старые, затертые до дыр джинсы, на бедрах испещренные разноцветными пятнами краски, как будто художник за работой то и дело вытирал о них свою кисть, и такого же вида джинсовая куртка с многочисленными карманами и кармашками, значками и нашивками. Под курткой была надета черная майка со скалящимся черепом и надписью «Хочешь помереть? Спроси меня как!». Отчасти седые, чуть вьющиеся волосы странного чудака, несколько поредевшие возле лба, но все еще густые на затылке, были зачесаны назад и перехвачены тянущейся через лоб широкой плетеной полоской с древними индуистскими символами, истинный смысл которых давно затерялся в глубине веков. Потому и толковали их кому как вздумается. Довершала картину широкая, красивая борода на две ладони и аккуратно расчесанные усы.

Увидев нас с Гамигином, старый хиппи снял разноцветные очки в круглой металлической оправе; одно стекло розовое, другое – зеленое. Взгляд у него был не удивленный, а недоверчивый. Как у закоренелого скептика, увидевшего приведение. То есть недоверие его было обращено, в первую очередь, на себя самого. И именно в себе он искал причину того, что происходило нечто, выходящее за рамки его представления об устройстве мироздания. Быть может, причиной всему легкий насморк? Бессонница? Или калабрийский сыр качоквалла, что он ел на завтрак?

– Кого я вижу, – произнес он негромко, абсолютно невыразительным, лишенным каких-либо интонаций голосом.

Я взглядом указал на свободный стул.

– Разрешите?

– Конечно, – рукой, в которой он держал очки, одинокий любитель пива провел над столом. – А то я уже начал засыхать от скуки.

– Или от недостатка пива?

– И от этого тоже.

– А где вся компания?

– Кто их знает. Может, корова языком слизнула. А может, инопланетяне сбондили. Слыхали, прошлой ночью над Зарядьем тарелка кружила…

Человека в драной джинсовке звали Антошей, и это был хорошо известный в профессиональных кругах хакер. Неугомонный ветеран, все еще не ушедший на пенсию. За молодыми он, понятное дело, угнаться уже не мог, но потусить в их компании любил. Кстати, знакомство с молодыми продолжателями славных хакерских традиций позволяло Антоше элегантно выходить из ситуаций, когда он понимал, что с предложенной работой ему не справиться. «Меня это не интересует, – снисходительно усмехаясь, говорил он заказчику. – Но, если хотите, могу порекомендовать вам пару молодых, перспективных ребятишек, которые, я полагаю, справятся с этой задачкой».

– …А три дня назад в районе Белых Столбов удалось сфотографировать группу летающих стержней…

Инопланетное вторжение, которое уже не за горами, было излюбленной Антошиной темой. О зеленых человечках, ангаре «восемнадцать» и Камышинском полигоне он мог говорить без умолку. Если находил благодатного слушателя.

Зато «Мифоскопом» Антоша не баловался. И сурово порицал тех, кто к этому делу склонность имел.

Антошин отчет о злодеяниях элайнов прервала официантка, принесшая нам с Гамигином по «Дориану».

– Антоша, вы какое пиво пьете? – спросил у старого хакера Гамигин.

Антоша сначала оценивающе посмотрел на свою почти пустую кружку. Затем заглянул в нее. Понюхал. И наконец попробовал на вкус.

– Вообще-то «Мелкопоместное». Но исключительно по причине экономии средств, в коих ныне я испытываю недостаток. Так что, ежели вы угощаете, то я бы предпочел «Адское Пламя».

– Пожалуйста, кувшин «Адского Пламени», – попросил Анс официантку.

– Давай уж сразу два, дорогая, – подкорректировал Антоша. – Чего бегать-то лишний раз.

Сказал, одним глотком допил свое «Мелкопоместное» и вернул официантке пустую кружку.

Я тем временем попробовал «Дориана» и остался весьма доволен. Сочетание кусочков теплой, слегка обжаренной и приправленной острыми специями печени с сочными, сладкими фруктами давало неожиданный и весьма приятный вкусовой эффект.

Вместе с официанткой, принесшей заказанное пиво, явился улыбающийся шеф-повар.

Аавал Семифракийский был совершенно не похож на ангела. Невысокого роста, круглолицый, с седеющими темно-русыми кудрями, выбивающимися из-под белого поварского колпака, и узенькой полоской черных усов, он скорее напоминал радушного, хлебосольного грузина. Особенно хорош был огромный, с широким лезвием поварской нож, что неизменно был заткнут у него за пояс. Я подозревал, что нож этот был чистой бутафорией и никогда не использовался на кухне.

– Дмитрий Алексеевич! Господин Гамигин! Рад! Искренне рад вас видеть!

Самым замечательным было то, что это была не игра на публику. Аавал в самом деле был нам рад. Когда мы впервые с ним встретились, Аавал находился на нелегальном положении. Дав ему работу, Власенко пошел на серьезное нарушение закона. И все потому, что оно того стоило. Аавал был поваром от бога. Я в этом убедился, попробовав его стряпню. После этого я, как гражданин и как гурман, уже не мог допустить, чтобы этот гений ножа и поварешки был депортирован в Рай. Использовав все свои связи, я таки добился того, что в обход всех законов и правил Аавал Семифракийский получил в Московии вид на жительство. Я даже несколько перестарался и заодно выбил для него нагрудный знак «Почетный гражданин Московии». Который сейчас красовался на его кипельно-белом халате.

– Как вам «Дориан», господа?

– Восхитительно! – В моих словах не было ни капли лести. – Никогда еще не ел ничего подобного!

– Что желаете в качестве основного блюда? Рыбу или мясо?