Читаем без скачивания Апология Владимира Путина. Легко ли быть царем? - Станислав Белковский

Этот правящий слой, в свою очередь, возрос на руинах российских демократических иллюзий, после завершения первого этапа «большой» индустриально-инфраструктурной приватизации (по Чубайсу). И состоит он в основном из выгодоприобретателей этой самой «большой» приватизации.

Еще в середине 1990-х годов новые хозяева русской жизни сформулировали для себя несколько важных системообразующих тезисов.

Тезис первый. Эксперимент по созданию в России полноценной демократии евроатлантического образца провалился. Установлению демократии в России категорически препятствуют авторитарно-уравнительные инстинкты русского народа.

Тезис второй. Защитить результаты приватизации в условиях реальной демократии, состязательности политических субъектов и равного доступа политических сил к СМИ – невозможно. На действительно свободных выборах русский народ выберет левые и националистические силы, которые пересмотрят итоги приватизации и снова примутся строить какой-нибудь вариант социализма.

Тезис третий. Обеспечить жизненно важные интересы правящего слоя, включая дальнейшую легализацию его капиталов на Западе, возможно только в условиях политической стабильности. Для стабильности же в России необходим и достаточен полнокровный авторитаризм.

Собственно, один их крупных идеологов правящей РФ-элиты Анатолий Чубайс прямо так и сказал в недавнем (11 февраля 2008) интервью журналу New Times: «представьте себе, организовали в стране по-настоящему демократические выборы… Кто победит? … Результат таких выборов оказался бы на порядок хуже, а возможно, просто катастрофичен для страны».

А Чубайс за свои рыночные слова отвечает – именно он в 1996 г. был формальным главой президентского штаба Бориса Ельцина, сохраненного на второй срок при помощи весьма специфических средств и не слишком демократических приемов.

Тогда, в 1996-м, и был взят неуклонный курс на построение развитого рыночного авторитаризма. Выдвижение Путина в 1999-м стало необходимым и абсолютно логичным шагом в реализации этого курса. Именно такой президент и нужен был правящему слою: единомышленник Абрамовича и Чубайса, лишенный тяжелого цековского дыхания, любитель дорогих костюмов, адриатических резиденций и океанских яхт, умеющий притом надеть маску несгибаемого чекиста и убедительно порассуждать перед ласковой телекамерой о «возрождении империи». Вызвав тем самым в беспокойном народе прилив теплых воспоминаний о лучших летних днях благословенного СССР.

Перед Путиным как менеджером крупные собственники поставили три приоритетные задачи: а) защита крупной собственности – результатов приватизации;

б) создание условий для «обналичивания» и легализации этой собственности на Западе; здесь важно отметить, что в России как прежде, так и теперь отсутствует понятие «собственность» в римском/англосаксонском смысле; у нас собственность – это лишь условное владение, статус которого прямо зависит от признания легитимности этого владения действующей властью; потому «уволить» человека из собственников несложно, что и показало «дело ЮКОСа» и много аналогичных дел помельче; на Западе же собственность действительно защищена и работающим законом, и традицией; потому спокойно спать выгодоприобретатели «большой» русской приватизации смогут только после полной конвертации их сомнительного добра на территории РФ в несомненные активы там, в Америке и Европе;

в) ликвидация советской системы социального обеспечения, которая предполагала широкий спектр бесплатных социальных услуг для граждан и перекрестное субсидирование населения предприятиями; замена ее на либеральную постсоветскую систему, при которой граждане покупают любые социальные услуги за полную их стоимость.

Разумеется, устранение зачатков демократии и существенное ограничение свободы СМИ были необходимыми предпосылками такого рода реформ, а вовсе не следствием темного гэбистского прошлого или же психологических завихрений «диктатора» Путина. Для решения основных задач правящего слоя важно было также обуздать региональные элиты, лишив их политической субъектности. Это и было сделано в два этапа. Сначала (2000 г.) губернаторов лишили влияния на региональные силовые структуры, затем (2004 г.) – упразднили выборность глав регионов, окончательно уничтожив базу их относительной самостоятельности. И здесь Путин ничего своего не придумал: он реализовал концепцию, которая была разработана под руководством Александра Волошина еще в 1999 году.

Что же мы видим сегодня? Задача а) и задача в) за 8 лет практически полностью решены. А ведь в конце 1990-х это казалось не слишком реальным! Ликвидированы все демократические инструменты и механизмы – и это не вызвало никаких потрясений, никакого развернутого протеста. Народ поверил актеру в карнавальной маске «чекиста-империалиста» и во имя мифического «возрождения былой мощи» полностью и добровольно отказался от участия в формировании власти.

Так что – действительно, снимаем шляпу: Путин оказался очень успешным менеджером русского авторитарно-олигархического проекта (именуемого также далее по тексту «гламурным авторитаризмом»).

Впрочем, задача б) так и осталась нерешенной. Западные элиты пока не приняли российских коллег в дружелюбные объятия. Точнее, не позволили им конвертировать деньги во влияние и право устанавливать на Западе свои правила игры. Потому-то преемником Путина и становится Дмитрий Медведев. На смену Арлекину в чекистской маске движется Пьеро в маске либерала, олицетворяющий «путинизм с человеческим лицом»: берем с собой все хорошее, что было при Путине, отбрасываем все плохое, в первую очередь – риторическую конфронтацию с «цивилизованным миром».

И тот факт, что Путин таки уступает дорогу своему преемнику (хотя и элиты, и народ, и даже Запад одобрили бы третий срок) – говорит в его пользу.

Другое дело, что модернизации, которая открыла бы России новые исторические горизонты, при Путине не произошло. Она и не думала начинаться, как обед у Винни-Пуха. Но никакой модернизации уходящий президент никому и не обещал, в его менеджерском контракте не было такого пункта. Путин призван был обеспечить утилизацию советского наследства, с чем достаточно успешно и справился. А если пытаться ловить Владимира Владимировича на бесконечно шаловливом слове и предъявлять ему с грозным видом объедки кремлевской пропаганды – то слишком далеко можно зайти, право слово.

Все проблемы, кризисы, катастрофы, о которых мы говорили в начале статьи, – ждут нас и нависают над нами. Но Путин в том не виноват. Он все 8 лет делал совсем другое дело и таки сделал его. Лучше, чем его работодатели могли ожидать.

Горизонталь власти

Принято считать, что Путин оставляет своему наследнику жесткую «вертикаль власти» – от Кремля до самых до окраин. И единственная опасность для Медведева исходит от спрятавшихся где-то внутри вертикали «силовиков», которые могут саботировать царственные указания нелюбимого ими преемника. А потом, чего доброго, и отравить его чистейшим полонием лондонского образца.

Эта мифологическая конструкция, безусловно, неплохо подходит для околокремлевской пропаганды, но не для анализа реального положения дел в стране и во власти.

На самом деле, сегодняшней России правит вовсе не президент с его «вертикалью». А примерно 15 (цифра не точная, считать можно по-разному, но порядок величины именно таков) групп влияния, в состав каждой из которых входят свои силовики, либеральные экономисты, юристы, чиновники всех мастей и рангов, включая губернаторов и мэров крупных городов. Роман Абрамович – такая группа влияния. А Игорь Сечин – другая группа. Олег Дерипаска – третья. Михаил Фридман – еще одна. И так далее, вплоть до Сергея Чемезова и братьев Ковальчуков. Ни по идеологии, ни по жизненной философии, ни по методологии группы влияния друг от друга существенно не отличаются. И в процессе утилизации советского наследства ведут между собой нескончаемую войну, иногда прерываемую перемириями. В каждом отдельно взятом сражении этой войны побеждает не тот, кто ближе к президенту (уходящему или следующему). А тот, кто в данный момент времени сконцентрировал максимальные ресурсы (аппаратные, силовые, финансовые) и оптимальным образом их использовал. Функция Владимира Путина (главы государства) в этой системе – не обеспечивать кому-либо победу, но следить за соблюдением общих правил системы и не допускать их резкого нарушения какой-либо из сторон.

Потому-то в путинской России нередко проигрывали те, кто полагался исключительно на дружбу с президентом, не занимаясь в должной мере собиранием аппаратных и прочих ресурсов. И путинское «да-да-да», которым уходящий «хозяин Кремля» (без кавычек ведь теперь и не напишешь!) нередко одаривал своих многочисленных друзей и знакомых, на деле означало только одно: хочешь повоевать – воюй! Совсем убить тебя не дам, остальное – как получится.