Читаем без скачивания Приключения Полынова (сборник) - Дмитрий Биленкин

Много еще чего было, но напор впечатлений перегрузил память. Когда мелькнуло последнее? Ах да, это было уже в резиденции, в холодном полумраке ее покоев, ведь ночь все-таки кончилась…

— Переживаешь, Посол? — Рамирес легонько подтолкнул его локтем. Владыки…

— Что посеяли, то и пожали. Но ведь стоило?

— Еще как стоило! Хватит фальшивых заверений, мы — люди! И знаешь что?

— Знаю, можешь не утешать. Будущее сведет нас с ридлянами, и договор, настоящий Договор, будет подписан. Не сейчас, через сто, тысячу лет будет!

— Вот и я о том же… Интересно, потребуются ли тогда дипломаты?

— А вот этого мы с тобой никогда не узнаем. Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется… Ничего, жизнь мудрее нас.

Договор был подписан на следующий день. Лица Владык, когда эта церемония происходила, показались Послу угрюмыми. Словно что-то заставило их уступить… Может, так и было? Или только казалось? Этикет полностью вступил в свои права, слова и выражения лиц снова стали непроницаемыми, а чужая душа — потемки.

Да и своя, в общем, тоже, ибо самому Гундареву все недавнее казалось сном.

Там чудеса

Не успел я опомниться после внезапного выброса и чуточку оглядеться, как чужая действительность преподнесла мне свой первый сюрприз. На горизонте вспыхнули чьи-то огненные глаза, во мраке затрепетали далекие усики светолокации, смутно обозначились какие-то темные громоносные фигуры; все это так напоминало ночное шествие оргов, что я едва не бросился их приветствовать. Но стоило мне вглядеться, как Вселенная зримо напомнила, что двух одинаковых миров не бывает и всякая новая планета, в особенности если ты очутился на ней не по своей воле, — уравнение с тысячью неизвестных.

Я вжался в мерзлую почву и замер. Да, тут было над чем поломать голову! Светом, грохотом, скоростью раздирая тьму, по неестественно прямой и гладкой, каменно твердой тропе встречными лавинами мчались невиданные мной колесники, то небольшие, округло полупрозрачные, то, наоборот, угловатые, похожие на кубики и бруски. Некоторые были столь массивны и тяжелы, что с их грохочущим приближением подо мной сотрясалась почва. Ощущение не из приятных, особенно когда над тобой, подрагивая, нависает отброшенный чудовищем светолокационный конус; кажется, что металлический исполин заметил тебя и сейчас ринется, сокрушая все.

Но нет, судя по всему, они руководствовались тупым инстинктом или повиновались жесткой программе. Что-то безостановочно гнало их по серой и гладкой тропе, а может быть, транспортерной ленте, только по ней, исключительно по ней. Нескончаемый бег! Движение без обрыва и передышки, неиссякаемое, неизвестно откуда, непонятно куда, мощное, как поток, и столь же неукротимое.

Неукротимое и, в общем, однообразное. Подрагивающие конусы света, мелькающий силуэт, кроваво посверкивающие сзади глаза; так снова, снова и снова, встречными вереницами, туда и обратно неостановимо.

Что же это такое? Первичные обитатели планеты — кристаллоиды? Киберы местной (а то и не местной) цивилизации? Конструкции и детали, механически несомые вдаль для сборки каких- то исполинских машин или сооружений? Что-то иное? Все могло быть. В бесконечной Вселенной формы жизни и разума тоже бесконечны, нам ведома лишь малая часть, а я, понятно, знал и того меньше, ровно столько, сколько, в общем, известно любому из нас.

Ведь я понятия не имел, куда меня занесло. Вероятность сбоя системы трансгрессии ничтожна, но уж если сна реализуется, то можно оказаться на любой из сотен миллиардов планет родной Галактики. Все это не беда, если цел спасательный комплекс, с ним ты повсюду в безопасности, тебя неизбежно запеленгуют, найдут, вытащат, только не оплошай сам. Веселенькое тем не менее приключеньице: спешишь по делам, как вдруг… Выбор в таком случае невелик: либо забейся в укромное место, включи поле невидимости и жди, пока тебя вызволят, либо уподобляйся первопроходцу, исследуй место, куда лопал, во имя науки и для блага Галактики. Второе решение, само собой, увеличивало риск, зато какой соблазн, какие волнующие перспективы, какой жгучий миг жизни!

Лента, по которой мчались неведомые создания того мира, наверняка имела конец и начало. Решившись, я устремился вдоль нее, то и дело забирая в сторону, чтобы составить представление об окрестностях. Там все выглядело первичным биосом: ломкие, мерзлые деревья и припорошенная кристалликами отвердевшей воды трава, все было странноватой на вид, но несомненной растительностью. Тем не менее, даже в глухих безлиственных зарослях я наталкивался на истлевающие обломки то ли металлических конструкций, то ли скелетов, тогда как костных останков животных было совсем немного. Две линии эволюции, из которых одна подавила другую?

До выводов было далеко, как до родины. Я прибавил скорость, деревья подо мной заскользили, смазались, рассекающая их заросли узость пути превратилась в пульсирующую трассу огней. Вскоре она вздвоилась, ей наперерез устремилась новая, столь же заполненная огнеглазыми обитателями этой планеты.

Справа открылся полузамерзший водоем. За ним, огибая его по насыпи, двигалось нечто червеобразное, темное, сегментированное. Лоцируя пространство узким лучом света, оно с шумом ползло по каким-то тяжам: верхний едва различимой нитью поблескивал в воздухе, а два других, немного пошире, покоились на поперечных опорах и казались зеркально отполированными. Ничего другого я не успел разглядеть, потому что «червь» внезапно ускорился и, быстро скользя по своим металлическим паутинкам, скрылся за гребнем холма, а я остался, можно сказать, с разинутым ртом.

Ай да природа (если то была природа), ай да разум (если то был разум)! Никогда ни о чем подобном я не читал и не слышал. И ведь что? Все крупные механического склада обитатели этой планеты вели себя на редкость шумно и безбоязненно, тогда как я еще не видел ни одного большого животного, а те крохотные существа, которые изредка попадались в зарослях, ускользали от меня в панике. Но ведь кристаллоиды, равно как и машины, не питаются органоидами! По крайней мере до сих пор такого не наблюдалось. Значит…

Я пересек гребень холма и с ходу затормозил. Впереди дымился вулкан, небольшой и тихий, над его жерлом спокойно висело бледное облако пара. Легкое дуновение ветра несло оттуда запах сернистых газов, неподалеку от конуса трепетали язычки коптящего пламени.

Все же то был не совсем вулкан, быть может, вообще не вулкан, так как перспективу заслоняли громады каких-то сооружений. Преобладали кубы и параллелепипеды, но вблизи вулканического конуса просматривались еще и трубообразные конструкции. Горизонтально пространство членили те самые лентовидные протяженности, которые я уже видел, по ним двигались те же, что и там, существа, только медленнее, поскольку их тут было больше, гораздо больше! Трассы, по которым они перемещались, были здесь, как правило, шире, их окаймляли высокие металлические стебли с крохотными светоизлучающими головками. Немного света еще добавляли многочисленные вырезы в плоскостях сооружений, такие же прямоугольные, как они сами. Отовсюду исходил ровный, вибрирующий, как от могучей машины, гул. Вдали что-то мигало то багровым, то синим, затем в небо порхнула беззвучная зеленая молния.