Читаем без скачивания Десять веков белорусской истории (862-1918): События. Даты, Иллюстрации. - Владимир Орлов

События 1863 года, когда в Беларуси началось национально-освободительное восстание, показали, что в корпусе живет дух вольнодумия и патриотизма. Некоторые кадеты не вернулись с рождественских каникул и присоединились к инсургентам. За 1863/64 учебный год из корпуса выбыл 171 воспитанник при общей их численности 289. Большая часть, судя по официальным отчетам, оставила Полоцк из-за перевода в другие заведения или «по домашним обстоятельствам», «за неуспехи» и «за дурное поведение». Безусловно, за этими словами часто скрывалась связь с восстанием. В Петербурге ставился вопрос о расформировании корпуса, а его директор генерал-майор Дмитрий Павловский вынужден был проститься с должностью.

В 1865 году Полоцкий кадетский корпус был преобразован в военную гимназию, просуществовавшую до 1882-го. Выпускники подобных гимназий продолжали учебу в военных училищах. Наряду с общеобразовательными дисциплинами в перечень обязательных занятий входили строевая подготовка, плавание, танцы, пение, музыка и различные ремесла, «полезные в смысле педагогическом». В последнем, седьмом, классе гимназистам выдавали ружья. По материалам ревизии, в первый учебный год гимназия насчитывала 351 воспитанника в возрасте с девяти до восемнадцати лет: 221 православный, 109 католиков, 18 лютеран, двое армян и один мусульманин.

Ряд неординарных событий корпусной летописи приходится на начало 1900-х годов. В русско-японскую войну сухопутной обороной Порт-Артура, окруженного японцами, командовал один из талантливейших военачальников своего времени, питомец Полоцкой военной гимназии генерал Роман Кондратенко, на известие о гибели которого откликнулась вся мировая пресса.

В 1905–1907 годах корпус испытал, как свидетельствуют документы, «массовые заявления неудовольствия».

Власти боялись проявлений сепаратизма, как черт ладана, и следили, чтобы во главе корпуса не оказался представитель местного дворянства. Уроженцем Беларуси был только тринадцатый по счету директор генерал-майор Модест Чигирь.

Полоцкий кадетский корпус дал образование и воспитание более чем трем тысячам офицеров царской армии. Далеко не все они мечтали быть верными защитниками православного трона. Шляхтич Андрей Потебня стал одним из руководителей «Комитета русских офицеров в Польше», перешел в 1863 году на сторону восставших и погиб в бою с карателями под Краковом, у местечка Пяскова Скала, где сохранилась его могила с мемориальной плитой. Еще один воспитанник корпуса историк и археолог Язэп (Иосиф) Стабровский, внук повстанца 1863 года, основал Слонимский историко-краеведческий музей. В его основу легла личная коллекция бывшего «полочанина», где были собраны уникальные вещи, способные украсить любой европейский музей: голова языческого идола, первое издание Статута Великого Княжества Литовского 1588 года, автографы Льва Толстого, письма Пушкина Наталье Гончаровой…

Башни Софийского собора, корпусные коридоры и классы видели в снах знаменитый фенолог, полочанин по рождению Дмитрий Кайгородов, секретарь Российской академии наук, автор книг о войне 1812 года и Крымской кампании Николай Дубровин, известный ученый-механик Виктор Кирпичев и его брат Нил, также крупный деятель науки, занимавший пост председателя российского Воздухоплавательного комитета. В корпусе учился автор известного исторического романа «ПортАртур» Александр Степанов.

Питомцем Полоцкого кадетского корпуса был и сын шляхтича Менской губернии Ян Тарасевич. Изучение военных наук завершилось для него поступлением… на фортепианный факультет Петербургской консерватории. После его успешного окончания Ян учился на композиторском отделении. Блестящий пианист и способный композитор, Тарасевич стал другом Сергея Рахманинова и Яна Сибеллиуса. В консерваторские годы бывший полоцкий кадет познакомился с одним из лидеров Белорусской Социалистической Грамады Вацлавом Ивановским и стал преданным сторонником идей национального возрождения, написал первые музыкальные произведения на стихи Максима Богдановича.

Кастусь Калиновский

Родина нашего национального героя — деревня Мостовляны Городенского уезда (ныне в Белостокском воеводстве Польши). Происходил Константин Викентий Калиновский из семьи мелкопоместного шляхтича. Первоначальное образование будущий революционер получил в Свислочском уездном училище. Большое влияние на него оказал старший брат Виктор, который учился в Московском университете, изучал по поручению Виленской археологической комиссии древние белорусские рукописи.

В 1856 году Кастусь поступил на юридический факультет Петербургского университета, который окончил через четыре года с научной степенью кандидата права. Уже в студенчестве он решительно ступил на дорогу политической борьбы с самодержавием, вместе с братом входил в революционный кружок Зыгмунта Сераковского и Ярослава Домбровского. В Беларусь Калиновский возвратился в 1861 году убежденным борцом против царизма.

Кастусь стал создателем и душой нелегальной революционной организации в Городне, вместе со сподвижниками ездил по окрестным деревням и местечкам, где вел пропаганду среди крестьян и готовил их к восстанию. Этой цели служила и нелегальная белорусская газета «Мужыцкая прауда», которую одаренный ярким публицистическим и литературным талантом Калиновский начал издавать в 1862 году совместно с Феликсом Ражанским, Станиславом Сангиным и Валерием Врублевским. Автор и редактор большинства номеров газеты, Кастусь сам участвовал в ее распространении: развозил по деревням, разбрасывал на дорогах. Он стремился рассеять иллюзии крестьян, показать, что царский манифест об отмене крепостного права — не что иное, как очередной обман народа. Кастусь призывал бороться за то, чтобы пришло время, когда «НІКОЛІ шякай шкому мужыю паншчыны служыць не будуць і шякага у казну аброку плацщь, і народ наш будзе вольны і шчаслівы».

После приказа об его аресте Калиновский действовал под конспиративными фамилиями Макаревич, Чарнецкий, Хамович, Хамуциус… Осенью 1862 года он возглавил Литовский провинциальный комитет, готовивший освободительное восстание в Беларуси. Кастусь встал во главе наиболее последовательных революционеров, которых в отличие от либералов («белых») называли «красными». Они выступали против сословного неравенства, за демократическую республику, передачу земли крестьянам.

Калиновский считал, что народы Беларуси, Литвы и Украины должны сами решить вопрос о своей независимости. «Белые» же видели главную задачу в восстановлении Речи Посполитой в границах 1772 года.

После начала восстания «белым» удалось отстранить Калиновского и его соратников от руководства. Он стал повстанческим командиром Городенской губернии, смог привлечь к участию в вооруженной борьбе много крестьян. Летом 1863 года Кастусь вновь взял в свои руки руководство виленским повстанческим центром, который также называли «красным жондом».

Восстание в Беларуси уже задыхалось. Один из инсургентов — повстанческий комиссар Могилевской губернии Витовт Парфиянович — на допросе выдал Калиновского. В феврале 1864 года «диктатор восстания», проживавший в Вильне в «Святоянских мурах» под именем Игната Витаженца, попал в руки царских жандармов.

Во время следствия и суда Кастусь держался с необычайным мужеством. На предложение облегчить свою судьбу, назвав некоторые адреса и имена, он ответил: «Если гражданская откровенность составляет добродетель, то шпионство оскверняет человека. Сознание чести, собственного достоинства и того положения, какое я занимал в обществе, не дозволяют мне следовать по иному пути».

Царский военно-полевой суд вынес постановление: казнить вождя инсургентов через повешение. Приговор был исполнен 10(22) марта 1864 года на виленской торговой площади Лукишки. Слушая на эшафоте текст приговора, в котором предводитель повстанцев был назван «дворянином Калиновским», он выкрикнул: «У нас нет дворян, у нас все равны!»

Из царской тюрьмы Кастусь передал на свободу свое написанное по-белорусски и обращенное к народу завещание — «Лкгг зпад шыбенщы» («Письмо изпод виселицы»).

«Браты мае, мужыю родныя! Зпад шыбенщы маскоускай прыходзщь мне да вас шсащ і, можа, раз астатж. Горка паюнуць мне зямельку родную і цябе, дарап мой народзе. Грудзі застогнуць, забалщь сэрца, но не жаль зпнуць за тваю прауду.

Прымі, народзе, па шчырасщ мае слова прадсмертнае, бо яно як бы з таго свету толью для дабра твайго нашсана.

Няма, братю, большага шчасця на гэтым свеце, як калі чалавек у галаве мае розум і навуку. Тады ён толью можа быць у радзе, жыць у дастатках і тады толью, памагпушыся Богу, заслужыць неба, бо, збагашушы навукай розум, разауе сэрца і народ свой шчыра палюбщь. Но як дзень з ночай не ходзяць разам, так не щзе разам навука праудзіва з няволяй маскоускай. Ды пакуль яна у нас будзе, у нас шчога не будзе, не будзе прауды, багацтва і шякай навую, адно намі, як скащнай, варочаць будуць, не для дабра, но на папбель нашу.