Читаем без скачивания Ведун - Василий Сахаров

Снова мой взгляд направлен вперёд. Я вышел на спускающуюся почти к самой воде неширокую грунтовую дорогу и вместе с варягами из четвёртого десятка, которые высадились вслед за мной, поднялся на приозёрную высотку, где у костров обнаружил Мстислава Выдыбая. Полководец был не один. Рядом с ним стоял заранее посланный на историческую родину Хунди Фремсинет и средних лет приземистый крепыш в превосходном ламеллярном доспехе, чёрная борода которого была заплетена в три толстые длинные косицы, не иначе, сам лагман Гутторм Тостерен. Опасности не было. Ни я, ни витязи Святовида её не чувствовали, так что можно было немного расслабиться. Поэтому я снял тяжёлый шлем, подошёл к полководцу и застал окончание его беседы с предводителем местных язычников.

– Значит, Гутторм, твои люди откроют нам Восточные ворота? – уточнил у лагмана Мстислав.

– Да, – подтвердил Тостерен, который говорил на венедском с ужасным акцентом. – Можешь не сомневаться, варанг. Вы прибыли вовремя, Сигтуна рядом, и, если твои воины поторопятся с высадкой, мы подойдём к городу на рассвете. Ворота как раз откроют, а преданные старым богам люди удержат их и дадут нам возможность проникнуть за стены. Первыми в город войдут наши бойцы, у каждого из которых на левой руке будет белая повязка. Вот только воинов под моей рукой не так много, как казалось раньше…

– Сколько? – нахмурился венед.

– Со мной всего четыреста клинков, не считая тех, кто сейчас в Альмарстеке. Но каждый боец стоит двоих, а то и троих врагов.

– Посмотрим. – Выдыбай, который рассчитывал минимум на восемьсот скандинавских язычников, явно был недоволен.

– Да мы… – Лагман, видимо, хотел возмутиться, но сдержался и промолчал. После чего резко развернулся и ушёл куда-то в темноту, где я чувствовал присутствие большого количества людей.

Я встал рядом с нашим командующим и поприветствовал Фремсинета, а Мстислав, бросив на меня косой взгляд, сказал:

– Вадим, держись всё время рядом. Я за тебя отвечаю.

– Конечно. – Спорить с Выдыбаем было ни к чему, всё равно поступлю по-своему. И я застыл в ожидании.

Одна минута сменяла другую. Время текло. К Выдыбаю постоянно подходили командиры отрядов-экипажей, и он отдавал им распоряжения. Высадка на берег проходила без сбоев, и спустя полчаса ударный кулак варягов в двадцать четыре сотни мечей, оставив на пляже двести воинов, был готов к выступлению. Прикрытые бронёй суровые мужчины с авангардом из витязей Святовида выстроились на дороге. Вновь появился сигтунский лагман, который сообщил, что его бойцы уже начали движение, и Мстислав, оглядев наше воинство, в котором каждый командир знал свой манёвр, взмахнул рукой и выкрикнул:

– Пошли!

Одновременно всё вокруг заскрежетало и загромыхало. Металл ударялся о металл, и ведомая Гуттормом Тостереном и Хунди Фремсинетом славянская армия начала движение. Опытные варяги, которые умели биться любым правильным строем, хоть клином, хоть фалангой, быстро поймали шаг и двигались точно в ногу. Мы с Выдыбаем и охранявшие своего вождя воины присоединились к экипажу «Стратима», который шёл сразу за тяжеловооружёнными витязями. На ходу я надел шлем и подтянул завязки. После чего, совершенно неосознанно, по привычке, держа равнение на тех, кто был справа и слева, попытался проанализировать, что чувствовал перед боем, в котором меня могли убить.

Что сказать? Я был спокоен и уверен в собственных силах. Может, даже чересчур. Я знал, что могу победить почти любого среднего бойца, который выйдет против меня, а в ножнах на боку дремал верный Змиулан, который был готов испить вражьей крови. Кроме того, я понимал, в чём причина этого похода, и чётко осознавал, что в этом самом месте, на самой окраине цивилизованного мира творилось будущее. Ну и самое главное – я верил в себя. Ведь за минувший год под руководством опытных наставников Вадим Сокол прошёл такую психологическую подготовку, что теперь мне сам чёрт не брат, ибо страха нет и я давно уже не испытывал какой-либо неуверенности. И это закономерно, поскольку основным моим учителем был витязь Триглава.

Невольно вспомнились наставления храмовника, и тут же в своих ушах я услышал его ровный негромкий голос, так, словно он находился где-то рядом:

«Запомни, витязем станет лишь тот, кто преодолеет свой страх, ибо, переступая через него, человек становится вровень со своими предками-небожителями.

Не забывай, твоя главная сила не в остром мече или огненных копьях, которые были в твоём времени, а в готовности без сомнений и колебаний, доверившись лишь одной своей интуиции, пустить оружие в ход.

Всмотрись в себя, и ты увидишь заготовку, из которой можно сделать всё, что угодно. Но тот, кто силён духом, сам делает себя. Это закон природы, и, если твоя сила воли будет крепка, словно сталь, ты перемогнёшь любую беду и найдёшь выход из любой сложной ситуации.

Знай, что воин, павший в бою с врагами своего народа, бессмертен, ибо его душа не умрёт и не растворится в пространстве, а отправится прямиком к богам, которые встретят младшего сородича с честью и даруют ему новое перерождение. Поэтому настоящий русич, идя на верную погибель, не боится смерти, хотя и не торопит её, поскольку на земле всегда есть какие-то незавершённые дела.

Пойми, что лишь тот, кто воюет за мир, достоин почестей, а война ради крови, богатств и материнских слёз чужда нашему народу, даже витязям, которые рождены для битв и сражений.

Верь, что сила богов в каждом из нас, и знай, что, когда нам становится совсем худо, мы в состоянии разбудить её. И если с тобой произойдёт нечто подобное, запомни это состояние своей души, а позже попробуй вновь вызвать его. Так ты станешь сильнее.

Усвой простые истины, ради чего стоит биться и проливать кровь, как свою, так и чужую. Витязь лишь тогда любимец богов, когда он воюет ради своего народа, семьи, родины и чести. И если это так, правда всегда будет на его стороне, а твёрдость духа и воля к победе не оставят воина в трудную минуту».

Правильные вещи говорил наставник Сивер, с которым по прожитым годам мы ровесники, а по сути, несмотря ни на что, он старше и мудрее бывшего подполковника Вадима Соколова. Ведь дело здесь не в знании арифметики, геометрии или физики. Всё это чушь по сравнению с жизненным опытом и пониманием того, как и по каким законам живёт мир и мать-природа. Это я готов признавать всегда и в итоге хотел бы стать таким, как Сивер, не полной его копией, конечно, а со своими личностными характеристиками. Но это потом, а пока захват города…

Фух! Выдохнув, я отвлёкся от посторонних мыслей и огляделся.

Наступил рассвет. Примерно восьмой час утра. Слева глубокий овраг. Справа небольшая деревушка и дубовая роща. Дорога под ногами широкая, значит, мы вышли на основной тракт. И перед нами, всего в полукилометре, город Сигтуна, чьи высокие деревянные стены я уже мог разглядеть. Ворота, которые носят название Восточных, были открыты. В них потоком вливались размахивающие обнажённым оружием воины, наверняка бойцы Гутторма Тостерена. И если судить по тому, что на стенах виднелись бегающие люди, отнюдь не всё проходило гладко. Что-то определённо пошло не так. Это факт, ибо лагман обещал, что в город мы войдём тихо и на мягких лапах, аки пардусы. Однако я заметил, что один из стражников подбежал к бронзовому диску, который висел над воротами. После чего в его руках появилась какая-то палка, а может, меч или копьё, слишком далеко, чтобы разглядеть в подробностях. Секунда. Другая. И воин начал бить тревогу. Звук голосистого гонга, который предупреждал короля и его воинов об опасности, раскатился по окрестностям и над городом. Нам следовало поторопиться, и я посмотрел на Выдыбая: мол, чего медлишь? Но наш полководец и сам всё понимал, и над строем разнеслась его команда:

– Бе-гом!

Повинуясь команде, две с лишним тысячи мужчин в броне рысью устремились к воротам. Земля тряслась под нашими ногами, и, если бы я смотрел на всё происходящее со стороны, наверное, вспомнил бы молодость, родную учёбку, жаркое среднеазиатское солнце и бронежилет, из-под которого потоком лился пот. А затем улыбнулся бы и проводил взглядом удаляющуюся колонну. Однако я был в строю, и потому ненужные мысли посетили меня лишь на долю секунды, не более того. Впереди была схватка, и мой разум стал вгонять тело в боевой режим. Взгляд стал резче, движение пошло легче, а пот, который с коротко стриженных тёмно-русых волос стекал на лоб, воспринимался исключительно как досадная мелочь, ибо я шёл в бой за настоящим лидером, имея правильную цель. Всё это придавало дополнительные силы, и я был готов порвать на куски любого гада, который выступит против меня.

Раз! Раз! Раз! Быстрее! Быстрее! Ещё быстрее! Вес кольчуги и шлем уже не чувствовались, а щит стал продолжением тела. Поэтому пятьсот метров я проскочил на одном дыхании и в ворота города влетел сразу за витязями Святовида. Змиулан моментально оказался в руке, и я, продолжая бег, вместе с экипажем «Стратима» рванул по улице. Городских стражников, которые находились на стене, к тому моменту уже сбросили, и труп одного из них, возможно того самого, кто поднял тревогу, оказался у меня под ногами. Прыгать было некуда, со всех сторон люди, и я сделал то же самое, что и все, то есть наступил на тело, оттолкнулся от него и двинулся дальше, в сторону центра и резиденции Сверкера Кольссона.