Читаем без скачивания Тень ее высочества - Лана Ежова

После каши захотелось пить. Вода попахивала тиной, и я, уже не опасаясь попасться, наложила на фляжку освежающее заклинание. Борясь со скукой, вспомнила о дневнике первой императрицы.

Отсиживаясь в трактире, я немного с ним ознакомилась. Но мой зад болел после неудачного перемещения, вернее, малоприятного приземления в лужу, и чувство разбитости не давало в полной мере сосредоточиться. А концентрация внимания была ой как необходима. Почерк императрицы как у ребенка, недавно научившегося писать. Да еще и вела она большинство записей на одном из старых языков, который я знала почти сносно благодаря Тристану. Поэтому приходилось перевод записывать – просто читать моих умений не хватало. В конечном итоге получился текст, от которого глаза полезли на лоб.

«Эвгуст сделал мне свадебный подарок. Она так прекрасна… Корона будущей королевы! Правда, пока королевы без королевства. Хотя Эвгуст посмеивался над моими мечтами о державе, где я была бы повелительницей, называя их блажью, главную монаршую регалию он мне подарил. И я дала ей имя – Corona astralis, то есть Звездный венец.

Сейчас это лишь артефакт. Но какой силы! В короне тридцать камней, тридцать фириллов. На вопрос, откуда такое богатство, жених загадочно улыбается и молчит.

Любимый вложил в создание венца прорву силы и бессонные ночи. Он сам нарисовал эскиз и в процессе изготовления накладывал заклинание за заклинанием. А мы-то с Антаром гадали, почему он такой вялый в последнее время. До главного в нашей жизни приключения остались считаные дни, а Эвгуст старался сделать мне приятное. Он действительно влюблен, и это наполняет меня гордостью – пробудить чувства в таком мужчине сможет не каждая.

Я жду день отправки с нетерпением. Я уверена, что у нас троих все получится. Мы просто обязаны добиться успеха. Если провалим задание, не видать мне моего королевства.

А корона так прекрасна, что не могу налюбоваться и боюсь, что не решусь оставить ее здесь. Да и зачем? Одним артефактом больше, одним меньше, она не оттянет сумки.

Когда Эвгуст возложил венец на мою голову, его глаза светились гордостью. Он пообещал, что сделает все, чтобы к нему я получила и королевство. Королевство, где будут править наши дети и дети детей наших детей. Звучит так запутанно и смешно, но – честное слово! – Эвгуст сказал именно так.

Как можно не любить такого восхитительного мужчину?!»

Я дочитала до конца и усмехнулась. Тысячу лет назад был «восхитительный мужчина», сейчас маньяк. Не знаю, что конкретно случилось с его лицом, но почему-то кажется, что это физический «откат» после жутко черного и злобного колдовства. Помнится, Тристан рассказывал о трех оставляющих отметины на теле и разуме заклинаниях.

«Червоточина» – самое милосердное, убивает мгновенно. Жертва не успевает ничего почувствовать. При исследовании трупа обнаруживается сердце, сплошь продырявленное, как яблоко, испещренное червем.

«Пламя зари» – массовое заклинание, применялось во время войны с многоликими. Придумал маг, обезумевший после потери всей семьи. Волна обжигающей энергии подкашивает противника, превращая его внутренности в пепел, заставляя умирать в муках. А вот внешних признаков на трупе почти не остается.

«Красная капель» – несчастный медленно истекает кровью сквозь маленькие порезы, нанесенные невидимым лезвием по всему телу. Пыточное заклинание, которое применяли во время войны некроманты из Аг-Грассы.

Эвгуст, «восхитительный» мужчина первой императрицы, мог использовать одно из трех либо какое-то другое, о котором я не слышала. Спрашивается, почему у могущественных заклятий неприятные последствия? Ну, так за все нужно платить! Боги не любят, когда не они, а кто-то другой портит их игрушки. Кстати, об игрушках. Получается, главный артефакт Северной империи – подарок ренегата, человека, которого, «ужаснувшись его деяниями», прокляла собственная невеста, а боги отправили в небытие на тысячу лет? Ну да, он ведь говорил об этом, а я еще не верила…

Corona astralis, Звездный венец – поистине удивительный и таинственный предмет. Думаю, немногие ведали, что в оправе из белого золота не бриллианты, а редчайшие фириллы. Вычислить, что это магический камень, легко, достаточно поместить корону в кромешную тьму. Сияние, излучаемое фириллами, не прекратится, а станет ярче. Хм, не скажу, что мне льстит вовлеченность в тайну, наоборот, чем меньше знаешь, тем дальше от последней грани.

Одна только примерка венца уже понижала шансы жить долго и счастливо. Хотя признаюсь: корона императриц риска стоила. Я никогда не забуду трепет, охвативший меня, когда она увенчала голову. Миг страха – и пронзительное чувство всезнания. Перед глазами раскинулась карта империи – внутренним взором я видела все семь провинций, точно с высоты полета птицы. И видела так четко, как не может видеть ни человек, ни полукровка-хэмелл… А потом все прекратилось. Корона признала меня, ведь того захотел ее создатель. Как и обещал Эвгуст, Звездный венец не наказал самозванку.

«На твоем месте я бы не стал расслабляться. – У Грэма прорезался голос, и, надо сказать, голос язвительный. – Наказание может быть отсроченным. Поймают тебя, вернут в Семиград, а венец возьми и прояви свою сущность. Сама знаешь – старые артефакты имеют подобие разума. Кто знает, когда он прозреет и наплюет на просьбу создателя?»

«Ты хочешь сказать, дорога в Семиград мне заказана?» – Я не стала обижаться на недоброе пророчество телохранителя, он простил мою грубость, почему я не могу извинить его за такую мелочь? К тому же доля правды в его словах присутствовала.

«Пожалуй, в предместье столицы соваться тоже не стоит. Венцу тысяча лет – радиус его влияния мог увеличиться».

«Наверное, стоит еще поискать данные по короне».

«Давай, время у тебя есть».

Спустя час у меня дрожали руки, а глаза закрывала пелена слез. О венце я ничего не нашла. Зато прочитала воспоминания Микаэль о последних днях Эвгуста рядом с ней.

Троица предтеч, сбитая с толку богом Мраком, вместо того чтобы обучать своих последователей магии и страху перед богами, вкладывала в неокрепшие умы кощунственные мысли. Но именно Эвгуст поднял восстание и повел своих вчерашних учеников к Дому всех богов. По пути армия чародеев жгла поселения, убивала мирных жителей, как писала Микаэль, «в практических целях отработки смертельных заклинаний». Она пыталась остановить жениха, но шепот Мрака оказался громче слов любви. Эвгуст сметал на своем пути и сильных и слабых, не щадя матерей с новорожденными детьми.

«Когда на моих глазах он испепелил грудного ребенка просто из-за того, что тот плакал, я поняла, что он так же испепелил и мою любовь. Глядя, как ветер раздувает кучку золы, в которой остались лишь маленький череп и коленные чашечки, я плакала от понимания, что любила монстра…»

Строчки дневника расплывались перед моими глазами. Я рыдала вместе с Микаэль. Бедные женщины! Да я готова разодрать Эвгуста собственными руками! А еще испытывала к нему благодарность за спасение! Кровожадное чудовище! Бездушный монстр!

«Не спеши обливать колдуна грязью, – резко произнес Грэм. – Мне Эвгуст не показался тем, кто убивает ради развлечения или в раздражении. Нет, не похож он на душегуба».

«Ты защищаешь проклятого ренегата?!»

«Нет, я уличаю во лжи первую императрицу».

«Не поняла… объяснись!»

«Плохо учила анатомию, Эва, – заговорил с насмешливым превосходством сатуриец. – Перечитай момент про «испепеленную любовь». У младенцев вместо твердых коленных чашечек мягкий хрящ, который тоже сгорел бы. Надколенники костенеют к трем – шести годам. Выходит, Микаэль чернит бывшего возлюбленного, но зачем?»

– Я просил не колдовать! – послышался недовольный голос Юлиана. Попутчик, сонно моргая, потянулся за фляжкой с водой. – Ты не только нарушила магическое молчание, ты еще испортила заговоренную фляжку, уничтожив чары свежести!

– О, прости, не думала, что болотный привкус – это сохраняющие чары.

– Ладно, думаю, маги убрались восвояси. И флягу я замагичу по-новому.

Юлиан поужинал, похвалив мои кулинарные способности. Потом мы быстро свернули наш лагерь, выбрались на тракт и ехали почти до самого рассвета. Попутчик пообещал, что это последний раз, когда мы передвигаемся ночью. Погоню он не чувствовал, значит, можно путешествовать как все нормальные люди, днем. Я выяснила то, что собиралась: Юлиан направлялся в Элевтию и не возражал против моего общества. Как мне показалось, он даже обрадовался. Грэму его реакция показалась странной. Но ведь подозрительность – хроническая болезнь всех телохранителей? Или я вновь вляпалась во что-то нехорошее?

А еще сегодня я вдруг поняла: маска принцессы Северной империи спала с меня, и больше надевать ее никто не заставит. Я больше не тень ее высочества! Отныне я – беглянка, ищущая ответы на вопросы, ответы, которые спасут две жизни.