Читаем без скачивания Рухнувшие надежды - Николай Побережник

А рассказали МЧСники примерно следующее.

В Центральной России от Валдайской возвышенность до Старого Оскола еще кое-где остались выжившие, далее, на восток, от Тулы до Пензы – вода… все под водой и Москва, и Воронеж, и Нижний Новгород. На возвышенности от Ульяновска до Саратова есть небольшие участки суши, где также люди. Большой Кавказский хребет волна не задела, как и прилегающие территории, только очень сильно расширились реки в Адыгее и на юге Ставрополья, в целом на Кавказе все обошлось «малой кровью». Но это после волны, зато когда прояснилась ситуация, там началась такая мясорубка, что живые завидовали мертвым. На нетронутом волной Урале кое-как что-то организовалось, и ходят слухи, что кое-кто из Москвы странным образом очутился в горах на Урале, за сутки до волны, но им не повезло, суровый уральский люд, мягко говоря, их не принял. На восток от Новосибирска все плоскогорье и до Иркутска цело, за исключением того, что также много разлилось рек, естественно, с большими проблемами для населения. По всей территории, где на бывшем севере и северо-востоке была вечная мерзлота, волна не прошла, но там теперь одно большое болото выделяющее невероятное количество сероводорода. В общем, по территории страны жизнь много где сохранилась. Немного островов осталось от Сахалина и Камчатки. От Шантарских островов и до бывшего Китая теперь море, с узким проливом в 15 километров у Комсомольска-на-Амуре и Приморье отделено этим проливом. Еще неприятным «сюрпризом» для выживших оказались АЭС и появились «мертвые земли».

Володя рассказывал все очень подробно, у него, можно сказать, феноменальная память. А я, слушая все это, как-то внутренне ощутил всю боль, ужас и трагедию нашего мира, нашей цивилизации. Теперь мы оказались гораздо дальше, чем в средневековье, правда с замашками периода индустриализации. Мне как-то стало душновато в кубрике, выпил стакан воды и поднялся к Иванычу в рубку.

– Иваныч, дай-ка сигарету.

– Что, Серега, ощутил, так сказать, важность момента?

– Да уж, – кивнул я, взяв сигарету и подкурив. – Домой вернемся… напьюсь.

– Аналогично, – согласился Иваныч, и потом всю дорогу до «Новых Пристаней» Лесного мы шли молча.

В паре километров от Лесного я уже наблюдал, как сказал Володя, Новые Пристани. Картина, конечно, меня немного потрясла, очень большая территория у берега была расчищена от завалов, вверх сопки, вдоль просеки ЛЭП была расчищенная дорога, по которой ехали повозки и периодически мотались два небольших микрогрузовика. Было три пирса и строились еще несколько. Разглядел некое подобие верфи, на которой рубились несколько плотов. В общем, работа кипела и все что-то делали. Тут же недалеко от пирсов были маленькие торговые ряды, которые продолжали строиться.

– Володь, куда лучше причалить? – спросил я, спустившись в кубрик.

– Да на любое свободное место.

Иваныч аккуратно причалил, я спрыгнул на недавно построенный пирс и намотал швартовые на толстые деревянные сваи, потом мы вдвоем с Володей подтянули шлюп и следом плот, который Володя пришвартовал рядом с «Мандарином». Ко мне подошла Наташка, и, стесняясь, сказала:

– Мама вас с Иваном Ивановичем приглашает на обед к нам, не отказывайтесь, пожалуйста.

– Хорошо, – согласился я, – только мы сначала тут выясним все, а попозже обязательно придем. Объясни только, как дом ваш найти, я в Лесном был-то пару раз всего.

– Лесопилка знаете где? Вот от нее вниз, в сторону котельной улица, так третий дом по правую сторону это наш, забор там у нас из шифера и зеленым покрашен.

– Хорошо, Наташа, обещаю, что зайдем.

Все семейство собралось на пирсе обвешавшись небольшими узлами, еще раз поблагодарили нас и пошагали к торговым рядам, где Лидия Васильевна сразу «оптом» отдала корзину рыбы торговцу, обменяв на какие-то свертки из газеты, затем семейство потихоньку побрело по просеке вверх.

Я не заметил, как около меня возник молодой парень, крепкого телосложения, в шортах, сделанных из камуфляжных брюк, в тельняшке с зеленой полосой и в зеленом же берете, завершал всю эту «красоту» АКМС, висевший вниз стволом на ремне, зацепленном обоими карабинами за антабку на кнопке сложенного приклада.

– Охрана судну нужна?

– Ну вообще-то нужна, – ответил я, соображая чем за нее можно рассчитаться.

– Сашка… Ивлеев!!! – громко проорал пограничник, как я уже догадался.

Из-под большого навеса, стоявшего рядом с торговыми палатками, прибежал точно такой же молодой парень, только чуть повыше.

– Сколько стоять будете? И эта… Шлюпка то же ваша? Тогда за два места.

– Да в шлюпке охранять-то нечего, – сказал подошедший Иваныч.

– Как нечего? – по-настоящему удивился Сашка. – А саму шлюпку?

– А, ну да, – кивнул Иваныч и рассмеялся. – Мы первый раз у вас, что за охрану-то платить?

– Тут действуют несколько «валют», – деловито начал Сашка, – «новые» золотые и серебряные монеты, продукты, инструмент, оружие, боеприпасы, топливо, да много чего, даже трудом своим можете рассчитаться. Вон в ломбард зайдите, поинтересуйтесь, вам там могут монеты поменять на что-нибудь.

– А что за «новые» монеты? – спросил я.

– А прямо в ломбарде льют и давят прессом из лома или драгоценностей.

– О как, – удивился я, – а своим трудом это как?

– А вон у ломбарда же на доске мелом написаны работы, которые будут оплачены.

– Понятно. Подожди Иваныч тут, я в ломбард зайду.

Сразу за пирсами располагался небольшой щитовой домик, торец которого был оборудован в виде стойки, за которой сидел пожилой кавказец в очках и что-то писал в толстую тетрадь, внутри помещения за стойкой в небольшом кресле в углу, сидел здоровенный молодой джигит, лет двадцати, рядом у стены стоял АКМС. А в противоположном от джигита углу стояло что-то типа кузнечного горна, от которого шла труба на улицу, рядом с горном небольшой столик с лабораторными весами, какими-то пузырьками, формами для литья и самодельным прессом. Перед выходом в Лесной мы с Иванычем на всякий случай разделили на двоих содержимое свертка, что дала Светлана. Я достал небольшой сверточек и вставил его на стойку перед пожилым кавказцем.

– Добрый день, уважаемый, говорят, у вас можно золото в монеты переплавить?

– Здэравствуй, брат, можно… можно и переплавить, можно просто на лом по весу поменять, в любом случае один к десяти за обмен или штамп я возьму от общего веса.

– Договорились, – ответил я и пододвинул ближе сверток.

Старик развернул сверток, посмотрел на него через лупу, потом помазал его содержимое какой-то жидкостью из баночки, удовлетворенно кивнув. Затем аккуратно высыпал содержимое свертка на весы и начал выкладывать в чашечку гирьки.