Читаем без скачивания Дневник Тринадцатого императора. Часть 7 - Олег Федоров

— «Второй» — «Первому» цель уничтожена, требуем чаю с большим количеством сахара или чего покрепче, по Вашему высочайшему усмотрению.

Жестом приглашаю всех к подкатному столику и отвечаю в том же ключе:

— «Первый» — всем кто нас слышит, швартуйтесь у подкатного столика, то бишь «подкатного причала», доклад не нужен. О событиях в районе вашей разминки, пресса уже успела сообщить наиболее душещипательные подробности!

Володя к этому моменту успел откупорить шампанское, разлить его по фужерам и «раствориться» в пространстве, между кабинетом и приёмной плотно прикрыв за собой дверь. Подняли фужеры, чокнулись, отдали должное нашим виноделам и, не сговариваясь, грохнули хрупкое стекло об пол!

— Вижу что устали! Всё-таки бАлшОй пароход у турОкОф был!

Слова «большой» и «турок» я произношу, так как его воспроизводит дочка. Это придаёт нашей встрече ещё дополнительную откровенность и доверительность. Неверное с соратниками и ближайшими друзьями только так и нужно.

— Константин Николаевич, поведайте нам о проделанной работе, а то газетчики освещают больше собственные переживания и внешние эффекты, да ещё и с перевранными временными отметками, а это в таких делах, весьма серьёзное упущение.

Все улыбаются, рассаживаемся у другого стола, и генерал-адмирал начинает рассказывать, где, что и как происходило в ста милях, на траверзе города Зонгулдак….

…………………………………………………………………………….

— Чудесно господа, молодцы! Думаю, у наших соседей эти события надолго отобьют охоту пакостить Российским судам. Хотя может оказаться что детям туманов ещё не один урок преподать придётся. — Скажу больше, ведомство князя Горчакова в самое ближайшее время распространит документ о денонсации некоторых статей «Парижского договора 18 марта 1856 года».

В кабинете тишина, при наличии даже единственной мухи, был бы, наверное, слышен её полёт. Моряки встали со своих мест, и слушают меня стоя.

— Мы уверены, что это время уже наступило! Добрые отношения с Францией и Пруссией позволят избежать большой войны. Сами британцы даже совместно с «Блистательной Портой» воевать не станут, но не исключены провокации и попытки с их стороны попробовать нас на прочность. К этому прошу вас быть готовыми!

Первым не выдержал генерал-адмирал, как старший по званию среди присутствующих моряков он собрался, превратившись в туго сжатую пружину, и торжественно произнёс:

— Российский флот не подведёт! Дадим достойный отпор и басурманам и их наставникам!

— Благодарю вас господа! Прошу садиться! В наш просвещённый век надо помнить ещё одну простую истину. Знания и информация это тоже оружие, причём в некоторых случаях огромной мощности. Потому, до поры до времени достижения, как наших учёных, так и корабелов следует держать в тайне. — Григорий Иванович, вы помните, как с «пароходной тактикой» получилось?

Капитальный труд Г.И. Бутакова вышедший в 1863 году, «Новые основания пароходной тактики», вызвал большой интерес в России и за границей. Дальше произошло как всегда. Там оценили и внедрили, у нас прочли, посокрушались, посетовали на отсутствие возможностей, некоторые позлословили и постарались забыть….

— Это я к тому говорю, что приёмы воздушной разведки и новые «наставления» по минному оружию надо должным образом в секрете держать и не допустить утечки информации к нашим «заклятым друзьям».

— Ваше Величество, делаем всё возможное, но после массового применения самодвижущихся мин, которое возможно в ближайшем будущем, долго секрета не сохранить. — Мины Роберта Уайтхеда после успешной демонстрации в 1868 году Австрия уже заказала для своего флота. — В прошлом году и Британия зашевелилась, после демонстрации 14-ти (357-мм) и 16-ти дюймовых (406-мм) торпед, приглашают Уайтхеда назад в Англию. Он, правда, не решился бросать своё предприятие в Фиуме, но ведутся переговоры о производстве минного оружия в Вулвиче, по его лицензии.

— Так то в будущем, да и уайтхедовские изделия сейчас ещё значительно нашим уступают, а опыта их применения, тем более боевого, практически и нет ни у кого. Смотрите господа сами, — это фабрика Уайтхеда в Фиуме. Разве можно сравнить это с нашим производством на Ладоге?

Попов, внимательно рассматривающий экран с изображением торпедного производства в Фиуме, разворачивается к Бутакову:

— Григорий Иванович, а ведь мы с вами это строение знаем. Возведено оно было ещё до Крымской компании, для производства такелажной оснастки. На втором этаже паруса шили, а на первом станки стояли для изготовления блоков и прочей механики. Вот только причал тогда меньше был.

Раз адмиралы знают, где австрияки производят торпеды, надо одну из них им показать. Решаю окончательно поразить собравшихся своей осведомлённостью по самодвижущимся минам и устанавливаю второй позитив в проектор.

— Посмотрите, пожалуйста, другой снимок — это сам господин Роберт Уайтхед проводит испытание своего изделия на упомянутом заводике, вот он стоит справа от торпеды.

— Интересно, и как это добры — молодцы Мезенцева, исхитрились его запечатлеть в таком ракурсе, да и торпеду, будто немного кто-то пожевал до этого?

Эти комментарии генерал-адмирала несколько оживили наш разговор перед самым его окончанием. Чтобы не получилось «как всегда», вошедшему адъютанту, поручено передать Сабурову наше высочайшее повеление о подготовке наградных документов по представлению наших уважаемых моряков. Уже когда все вышли в приёмную, Володя шепнул дяде, чтобы он задержался. С ним у меня ещё серьёзный разговор предстоит.

Что генерал-адмирал сказал своим спутникам и как он с ними распрощался, не знаю. В это время я уже внутренне готовился к сложному разговору со своим родственником. Да вы и сами сейчас всё поймёте. Помните, когда я с Маман насчёт Владимира разговаривал? Примерно тогда — же извлёк из «блокнота» информацию по старшему сыну Константина Николаевича и внёс первую коррекцию в его судьбу — отправил учиться на военного инженера.

Сейчас пора внести вторую корректуру! Скажите ничего сложного и ошибётесь. Николу (это его домашнее прозвище) отправлю в «ссылку» в Восточную Сибирь. Муравьёв — Амурский, к сожалению, не молодеет ему всё труднее и труднее с делами управляться. Потому его помощником (заместителем) по техническим вопросам высочайшим повелением будет назначен Николай Константинович — Никола Романов. Это я так решил, сейчас хочу сообщить об этом дяде, только сделать это как-то помягче надо. В просвещённый девятнадцатый век с расстояниями проблемы пока не решены, до Владика добираются полгода и то если повезёт, а нет так и в пути сгинуть можно.

Великий князь уже вошёл в кабинет, повинуясь моему жесту, уселся в кресле, приготовился слушать, а я всё тяну, не знаю, как лучше разговор наш начать:

— Никса, я весь внимание, не томи, что случилось?

Это уже дядя старается мне помочь. Ладно, изложу официальную версию, не буду родственнику зря нервы трепать. То что было в той истории, исправляю по мере — возможности.

— Константин Николаевич, Никола завершил обучение и прошёл положенные стажировки с положительной аттестацией. Пора ему за серьёзные дела браться. Хочу его направить в помощь генерал-губернатору Амурского края. Сначала будет его заместителем по техническим вопросам, а как сам Николай Николаевич на отдых соберется, придётся ему всю власть над теми местами принять. Сами знаете, как важна для нас Восточная Сибирь.

Чего я ждал от дяди? Что можно ждать от человека, старшего сына которого отправляют на край света! Упрёков, жалоб, предложений рассмотреть другие варианты не было! Брат моего отца немного задумался, а потом произнёс:

— Да, растут дети. Ещё пятнадцать, двадцать лет пройдёт и, наверное, мне тоже замена понадобиться. Спасибо, что доверяешь брату. Я было, как увидел, что он костёр с наставлениями своего немецкого учителя сделал, даже растерялся сначала. Теперь вижу, зря волновался. Новая учёба ему только впрок пошла. Ещё раз спасибо за доверие, я с Николой ещё раз сам поговорю перед отъездом. — Да, а когда ему ехать то надо?

— Как бракосочетание Владимира отпразднуем, они ведь друзья, вместе казацкую науку осваивали, так и лететь пора будет. Позже уже с погодой могут сложности возникнуть. Апраксин, как раз сейчас заканчивает очередной дирижабль испытывать, на нём и полетят.

— Никса, ты мне не поможешь с Александрой Иосифовной этот вопрос утрясти?

— Дорогой мой дядюшка, с принцессой Фредерикой-Генриеттой-Паулиной-Марианной-Елизаветой Саксен-Альтенбургской, вас под венец на аркане тянули? Нет, так что этот вопрос сами решайте. Иначе она от меня потребует, чтобы я вас с Анной Васильевной Кузнецовой развёл, а в это дело я вмешиваться не хочу и не буду! Так что придётся вам действовать самостоятельно. Более того, настоятельно рекомендую не употреблять термин «казённая жена», особенно при свидетелях.