Читаем без скачивания новые времена - новые заботы - Леонид Иванов

На обратном пути в машине Моргунов расспрашивал Шапошникова о положении дел в районе.

— Наш район экспериментальный… — начал Шапошников.

— Мне говорили об этом, — предупредил Моргунов. — Что считаете наиболее удачным из экспериментов?

По рассказу Шапошникова выходило, что пока им во всем сопутствует удача. Сокращение площадей, занятых под кукурузу, — теперь уже ясно по ходу зимовки — оправдало себя. Уменьшение силоса в рационе скота и замена его сеном и концентратами положительно сказались на удоях и привесах молодняка — нынче они много выше прошлогодних. Не менее важно и то, что выход продукции с гектара пашни в результате этой замены увеличился более чем в два раза.

— Но мы столкнулись с таким неприятным явлением, — продолжал Шапошников. — Когда осложнилось положение с мясом, в печати заговорили о восстановлении ранее ликвидированных свиноводческих и птицеводческих ферм. А у нас все хозяйства специализировались на наиболее выгодную для них продукцию, поэтому нигде не осталось более двух отраслей животноводства. И все же мы решили восстановить свиноводческую ферму в колхозе «Рассвет». А председатель уперся, не хочет восстанавливать.

— Потому что свиньи приносили убытки, — вставил Павлов.

— Да, убытки. Но мясо-то нужно!

— И что же? Чем кончилось? — поторопил Моргунов.

— Пока ничем. Не хочет — и все! Будем на бюро вызывать…

— Я советую с бюро не спешить, — сказал Моргунов. — В скором времени будут объявлены новые, повышенные закупочные цены на мясо и молоко, а сверхплановая животноводческая продукция будет, как и зерно, оплачиваться по полуторной цене. Вот тогда колхозники посчитают: выгодно им заниматься свининой или нет. А то ведь получается так, как мне в одном колхозе сказали на этот счет: обратно приведут в дом нелюбимую жену, с которой давно развелся… Будет ли радость в доме? Сомневаюсь. Так и тут. Давно известно — производство убыточной продукции не вызывает энтузиазма у ее производителей.

Шапошников загорелся: какие будут новые цены? Моргунов сказал, что они еще уточняются, но принцип такой: в целом по каждой области производство молока и мяса должно быть рентабельным.

— Вот это очень правильно! — воскликнул Шапошников.

Моргунов спросил:

— А скажите, товарищ Шапошников, лет пять тому назад мог бы вот так упереться председатель колхоза?

И только потому, что ему невыгодно производить свинину?

— Думаю, что нет, — подумав, ответил Шапошников.

— Вот видите! Значит, изменения есть? Волевые установки теперь не проходят! Значит, надо суметь доказать, что такое-то новшество выгодно. Вот вы говорили: замена кукурузы овсом дала двойной выход кормов с гектара. Это будет действовать на других?

— Конечно! Это уже убедительно…

— Вот-вот… А помните, при каком нажиме кукуруза внедрялась? Так что прежние приемы не проходят. С карандашом в руках надо решать!

14

В районном ресторане была отдельная комната. Там гостей уже ожидали председатель райисполкома, второй секретарь райкома, начальник управления сельского хозяйства. Шапошников представил их Моргунову; тот чему-то усмехнулся.

Обед был сытным, с сибирскими пельменями. А когда завершился, Моргунов поднялся из-за стола, подозвал официантку, попросил получить с него деньги.

Девушка растерянно посмотрела на Шапошникова, потом на появившегося откуда-то директора ресторана.

— Сколько я должен? — повторил Моргунов.

— Что вы, Федор Федорович! — взмолился Шапошников.

— Сколько с меня причитается? — таким тоном произнес Моргунов, что и Павлов сказал, чтобы немедля подсчитали, и сам полез в карман за деньгами.

Официантка выскочила из комнаты, за нею устремились директор и председатель райисполкома. И когда вернулись, девушка смущенно вымолвила:

— С вас сорок восемь копеек…

С трудом сдерживая себя, Моргунов выговорил:

— Никогда так не поступайте впредь, дорогие товарищи. Мы же коньяк пили. — Он строго глянул на Шапошникова, передал официантке пятерку. — Вот, получите! — И торопливо зашагал к выходу.

Павлов передал официантке свою пятерку.

В машине долго молчали. Много раз Павлов бывал на таких обедах, на банкетах — больших и малых, принимал делегации соседних областей. И он не помнит случая, чтобы кто-то вот так, как Моргунов, взял, да и рассчитался… Хотя нет, на его памяти давний случай еще в Дронкинском районе. Тогда к ним в район приехал замминистра совхозов Столпник — до сих пор Павлов помнит его фамилию, хотя после того никогда не встречал его. В совхозной столовой накормили обедом Столпника, директора треста, корреспондента газеты и своих человек десять. После обеда Столпник попросил получить с него. Тогда Павлов тоже говорил Столпнику, что, мол, проели-то пустяки… И никто не назвал заместителю министра, сколько с него причитается. Тогда он положил на стол сто рублей, сказал официантке, чтобы получила за всех, и, ни с кем не простившись, уехал…

После этого Павлов и совхозные руководители раздумывали: как же быть? Решили так: выписать счет за обед, и раз уж Столпник требовал получить за всех, его деньгами оплатить счет — сумма-то, как помнится Павлову, чуть больше двадцати рублей… А на другой день в город послали нарочного, он нашел Столпника, вручил ему счет и сдачу. Тот поблагодарил, однако, этим не ограничился, а вызвал из Москвы ревизора, который учинил документальную ревизию совхоза, выявил все списания на подобные обеды. Эти расходы были взысканы с руководителей, а директор сверх того получил строгий выговор.

И вот опять нечто подобное…

Первым заговорил Моргунов:

— Партия взяла линию на бережливость во всем, Андрей Михайлович… Даже в мелочах! А ведь это не мелочь… Вошло уже в моду бесплатное угощение всякого приезжего. И у нас в Казахстане, когда работал, тоже были и малые обеды, и большие пьянки… Деньги ведь государственные расходуются, да и моральная сторона не на высоте… Вошло в привычку, и теперь эту привычку надо решительно изживать! — Помолчал немного, взглянул на Павлова. — Получается-то обычно как? Приехал секретарь обкома в район, повели его кормить, как гостя. И гость-то всего один, а сколько прихлебателей! Все чины соберутся… Гость, может, рюмку коньяку выпьет, а хозяева-то не скромничают. А потом уж изыскивают способ списать пропитое. И списывают часто с запасом! Чтобы и на опохмелку хватило… Вы же все это знаете, и я знаю, и сам так делал. С этими расходами государственных, а равно и колхозных средств кончать надо самым решительным образом!

После такого самокритичного и дружеского внушения у Павлова полегчало на сердце.

Получилось так, что через несколько дней Павлов опять оказался в подобной ситуации. Он, Несгибаемый и Гребенкин выезжали в район вместе, чтобы присутствовать при сдаче важного объекта. А затем, как и принято, обед с выпивкой. Павлов повторил то, что сделал Моргунов. Но пошел дальше: уплатив свою долю, ждал, когда и другие рассчитаются. И тут выяснилось, что не у всех с собою деньги. Их не оказалось у трех районных товарищей и даже у Гребенкина. Павлов уплатил за них и попросил при первой возможности вернуть ему.

Принеся долг, Гребенкин выговаривал Павлову:

— В какое глупое положение меня поставили, Андрей Михайлович! Сказали бы заранее…

— Значит, ты заранее был уверен, что с тебя за обед не возьмут? — усмехнулся Павлов.

— А ведь и верно! — громко рассмеялся Гребенкин. — Отвык… А по существу-то это ведь в переводе на русский язык воровство! Надо кончать с этим!

Павлов доволен. Он хорошо знал, что теперь-то Сергей Устинович не даст спуска любителям дармовых угощений.

В тот же день Павлов пригласил главного бухгалтера сельхозуправления Машутина, попросил проверить несколько хозяйств, куда списываются деньги, израсходованные на угощения.

Машутин выслушал внимательно, чему-то усмехнулся.

— А ведь до нас уже дошел слух насчет вчерашнего, Андрей Михайлович… Как я понял, вы решили повести борьбу с этим расточительством? И очень правильно! А материал для раздумий мы вам недельки через две представим…

Свое обещание сдержал, явился ровно через две недели. Откинув со лба серебристые кудри, начал неторопливо:

— Это я, Андрей Михайлович, пришел на себя лично наговаривать, с наветом на себя… Четырех ревизоров посылал, и все обнаружили, видите ли, неприятные дела… Ну, если за колхозы я не так чтобы в ответе, там свои ревизионные комиссии, то за совхозы — вина моя. — Он развел руками.

— Что же все-таки обнаружено?

— Видите ли, Андрей Михайлович, в нашей печати очень охотно бичуют бухгалтеров-ревизоров. Приехал ревизор, его угощают, кормят получше, надеясь, что он будет на все смотреть сквозь пальцы.