Читаем без скачивания Брат-зверь - Игорь Дроздов

— Ты, наверное, еще не понял кто здесь хозяин? — с затаенной яростью проговорил директор. — Придется тебя поучить.

Он шагнул в сторону, открывая перспективу. Алексей невольно вскрикнул. Про головную боль забыл сразу.

Знакомое место. Высокий бетонный забор. Клетки в несколько рядов. Стоит нескончаемый вой. Собако-крысы кидаются на прутья. Со скрежетом проходят по ним зубами. В другой клетке ползает краб размером с дога. Глаза на длинных стебельках ходят из стороны в сторону как у алкоголика.

Глаза Алексея стали подобны крабьим. Прыгают по всему экрану. Сердце екает. Хочет найти, но желает не найти. Наконец запрыгало от радости, клетки пусты. В смысле людей нет ни в одной клетке.

За кадром раздался голос Эдуарда Степановича.

— Я так думаю, что сейчас вы, молодой человек, осмотрели все на экране и обрадовались, что ваших родных здесь нет. Честно говоря, зря обрадовались. То есть родных ваших здесь нет, но кто сказал, что их здесь не будет? Попрошу внимания к седьмой справа клетке. Та, что в третьем ряду. Для ориентира скажу, что в ней сидит членистоногое чудо наших генетиков.

Алексей посчитал. Уперся взглядом во взгляд краба. Тот медленно двигал челюстью из стороны в сторону. Один глаз смотрит в землю. Второй уперся прямо в небеса. Громко щелкнуло. По телу пробежала дрожь, когда Алексей рассмотрел какие у этого крабика клешни. Конечно, по пропорциям с телом они не совпадали, были очень маленькими, но и оставшегося хватало на то, чтобы перерезать пополам кошку. А судя по щелчку, силы хватит не только на кошку, но и на три кошки сразу. А то и на стальной рельс.

— Насмотрелись?

На секунду Алексею показалось, что это краб заговорил с ним.

Он завертел головой. Алексей заметил, что директор говорил все вовремя, в нужный момент. В общем, разговор велся так, что становилось ясно, Эдуард Степанович откуда-то за ним наблюдает. Видит, что он действительно дрожит и рассматривает, а не спит поддавшись, наконец выламывающей челюсть зевоте. Где же видеокамера? Но сколько Каширцев ни всматривался, обнаружить ничего не смог.

— Тогда продолжим.

Голос Эдуарда Степановича прозвучал очень неприятно. Алексей впился в экран, со страхом ожидая, что за гадость для него придумали.

Невидимый оператор изменил перспективу. Экран сдвинулся. В поле зрения появилась часть бетонного забора с дверью. Створка приоткрылась, вошли четверо. Трое охранников вели Ольгу. Девушка непонимающе крутила головой. Увидела чудовище в первой клетке, завизжала, дернулась обратно. Двое подхватили ее с боков. Кое-как удержали.

Чудовище, пасть как капкан, туловище с яблоко, зато лапы мощные, взвизгнув, прыгнуло. Ударилось о прутья, изо рта вылетели желтые брызги, расплескались по стеклянному барьеру окружавшему эту клетку, потекли вниз. Капли наверняка ядовитые.

Только с помощью третьего, охранники смогли удержать вырывающуюся Ольгу. Потащить ее дальше.

Алексей рванулся так, что приподнял тяжелое кресло. Сделал пару шагов, но все же рухнул обратно с искаженным от напряжения лицом. От экрана не оторвался.

— Остановитесь! — крикнул он. — Мне плевать, что вы хотите сделать. Я буду выполнять все, что вы хотите.

— Нет, — донесся голос Эдуарда Степановича. — Один раз ты уже обещал и нарушил. И теперь должен увидеть, должен понять, что мне нельзя перечить.

Ольгу подтащили к указанной директором клетке. Краб оттуда посмотрел на нее заинтересованно. Видно не первый раз к нему на свидание приводят красивых девушек.

— Ты должен запомнить, — продолжал вещать Эдуард Степанович. — что не должен трогать никого из моих людей. Ты должен запомнить, что если я скажу тебе упасть и отжаться, ты должен сделать это не медля, не задумываясь. Если я скажу тебе снять штаны на людной площади, ты это сделаешь.

— Я сделаю, сделаю, — сжав зубы твердил Алексей. — Только оставьте ее в покое.

— Нет, — отрезал Эдуард Степанович. — Для того, что бы у тебя не возникло больше никаких мыслей я должен продемонстрировать тебе капельку, всего лишь капельку того, что мы можем выплеснуть на твоих родных.

На экране охранники обхватили Ольгу с боков. Прижали одну руку к боку. Третий охранник схватил ее за вторую руку, потянул к клетке. Ольга завизжала, попыталась вырваться. Экзекутор тянул изо всех сил. Рука медленно приблизилась к клетке. Кончики пальцев зашли за прутья. Ольга перевела дыхание, закричала еще сильнее. Лицо побагровело от напряжения. В глазах ужас. По телу пошла крупная дрожь.

За прутья зашли пальцы. Кисть. Наконец дрожащая рука по локоть оказалась в клетке. Ольга уже не визжала, хрипела сорванным голосом. Перед экраном Алексей откинулся на спинку кресла не в силах сделать ни чего. Глаза не отрывались от страшного изображения. В них отчаяние, усталость. Желание сдохнуть, и желание убить.

Краб неспешно подошел к протянутой ладони. Сделал движение, словно собака принюхивается. Потянул клешню. Ольга захрипела, забилась в захвате охранников как птенчик в лапах крыс. Раздался еле слышный хруст. Указательный палец девушки упал в пыль. Медленно изогнулся. Из среза выдавились крупные капли крови. Ольга протяжно взвизгнула, дернулась так, что почти вырвалась, но тут один из охранников влепил ей пощечину, вторую. Голова Ольги откинулась назад. Из уголка губ дорожкой потянулась кровь. Девушка без чувств повисла между охранниками. Те приподняли ее, заново сунули руку в клетку. Краб поднялся из пыли. Срезанный палец исчез между челюстями. Глаза краба остались бесчувственны, но в движениях просматривалась большая заинтересованность. Он с шумом втянул воздух. Аккуратно, как хирург делающий операцию на сердечном клапане, откусил девочке большой палец. Потянулся к среднему. Алексей до крови прокусил губу. Веревки до боли врезались в руки, кисти начали синеть. Белки глаз покрылись частой сеткой лопнувших сосудов. Он с ужасом, ненавистью и отвращением смотрел, как продукт чудовищного эксперимента опустился в пыль. Подхватил лакомый кусочек. Покатал его в челюстях. Рывками начал проталкивать в глотку. Тонкий пальчик исчезал фаланга за фалангой. Прощально блеснул изящным ноготком, исчез, подтверждая, что его дочь навсегда осталась изувеченной. Калекой.

— Все, хватит, — приказал Эдуард Степанович.

На руке Ольги остался только мизинец. Суки, правую руку изуродовали.

Охранники оттащили девочку дальше от клеток. Подчеркнуто бережно уложили на пол. Появился врач, деловито занялся перевязкой.

Алексей в первую секунду чуть не пробормотал директору благодарность, что он остановил мучение. Потом про себя пообещал оторвать Эдуарду Степановичу все выступающие части тела голыми руками. Включая и ту самую.