Читаем без скачивания Герои - Джо Аберкромби

— Я это вижу, но генерал требует от вас удерживать текущую позицию.

— Удержу, пожалуйста, но не на дороге же? Разве он не ждёт от нас переправы через реку? Или, по меньшей мере, упорядоченного построения на берегу? Я потерял один батальон, отправленный в болото, а теперь другой перегораживает всем путь! — Валлимир показал на запылённого капитана, чья рота, ропочущей колонной, застопорилась выше на дороге. Небось, из тех рот, которых хватились полки на холме. Либо не хватились. Капитан никаких сведений не давал, и никто их у него не выпытывал.

— Уверяю, генерал не заставил бы нас рассаживаться здесь, вы же сами всё видите!

— Я всё вижу, — прогудел гонец, — но генерал просит вас сохранять текущее местоположение.

Да просто обычная, случайная неразбериха. Мимо, безукоризненно в ногу, пропечатала шаг бригада бородатых копателей. Каменные лица и лопаты на плечах. Наиболее организованное воинское соединение из встреченных мною сегодня, и заодно, пожалуй, самый ценный род войск Его величества. У армии неутолимый аппетит на ямы. Костровые ямы, могильные ямы, выгребные ямы, окопы и укрытия, валы и откосы, щели и рвы любой формы, глубины и предназначения, какую только можно придумать, а некоторые из них не придумаешь, размышляй хоть целый месяц. Пожалуй, вместо клинков, генералам стоит носить, как знаки отличия, позолоченные лопаты. То-то будет весело.

Горст вернул всё внимание письму. Обнаружив, что посадил уродливую кляксу, поджал губы и рассерженно смял его в кулаке.

Тут ветер снова подул и донёс до его уха новые крики. Взаправду ли я их слышу? Или я так отчаянно хочу этого, что грежу наяву? Но некоторые бойцы вокруг него также нахмуренно глядели в сторону холма. Сердце Горста внезапно бухнуло, во рту пересохло. Он встал и пошёл к воде, будто во власти чар, не сводя глаз с Героев. Ему подумалось, что он различает там людское движение, крошечные фигурки на травянистом боку холма.

Он захрустел по гальке туда, где находился Валлимир, до сих пор безрезультатно споря, на каком берегу реки его людям продолжать заниматься ничегонеделаньем. Подозреваю, вскоре это станет неуместным. Он взмолился, чтоб так и случилось.

— …Но генерал несомненно не…

— Полковник Валлимир.

— Чего вам?

— Вы должны подготовить людей.

— Должен?

Горст ни на мгновение не сводил взгляда с Героев. С контуров солдат на восточном склоне. Их там громаднейший отряд. Гонцы от маршала Кроя не пересекали отмели. И это означало, единственной причиной того, что столько народу покидает холм, была… атака северян где-то в другом месте. Атака, атака, атака…

Он обнаружил, что до сих пор сжимает наполовину написанное письмо в побелевших костяшках. Он выпустил скомканную бумагу в реку, кружиться и быть унесённой прочь течением. Долетели новые голоса, ещё более пронзительные, чем прежде. Уже не возникало вопросов, звучат ли они на самом деле.

— Похоже на крики, — сказал Валлимир.

Неистовая радость начала расползаться по горлу Горста и подняла его голос ещё выше всегдашнего. Наплевать.

— Готовьте немедленно.

— К какой задаче?

Горст уже шагал к лошади.

— К бою.

Потери

Капитан Ласмарк продирался сквозь ячмень чем-то средним между проворным шагом и медленным бегом. Девятая рота Ростодского полка как могла усердно тащилась за ним. Её отправили к Осрунгу неразъяснённым приказом «напасть на врага!», всё ещё звеневшим в ушах.

Впереди враг, сомнений нет. Ласмарк видел раздвижные лестницы у мшистых брёвен городского частокола. Он видел несущиеся вверх и вниз снаряды. Видел и колыхающиеся на ветру знамёна, чёрное с зазубренными краями реяло над всеми остальными. Личный штандарт Чёрного Доу, по словам северян-разведчиков. Вот тогда генерал Челенгорм и отдал приказ наступать, и исчерпывающе ясно дал понять, что ничто не заставит его передумать.

Ласмарк обернулся, надеясь, что не запнётся и не наберёт полон рот ячменя, и подстегнул своих людей тем, чему подразумевалось быть по-солдатски решительной отмашкой.

— Вперёд! Вперёд! К городу!

Не секрет, что генерал Челенгорм склонен отдавать малообоснованные приказания, но сказать об этом прямо было бы грубейшим неприличием. Обычно офицеры втихаря забивали на них, где только получалось, и творчески переосмысливали, где нет. Но в прямом приказе атаковать не было места разным трактовкам.

— Готовьтесь, воины, подровняться!

Те подровнялись лишь на неразличимое глазом деление, и в целом, ничего не попишешь, смотрелись идущими вразнобой, явно через силу, и Ласмарк вряд ли готов их винить. Его и самого не вдохновляло атаковать без поддержки нехоженым ячменным полем. Особенно, раз уж большая часть их полка всё ещё оставалась среди еле волочащих ноги толп на отвратительных дорогах к югу от реки. Но офицер обязан действовать согласно уставу. Он рапортовал майору Пополю, а майор рапортовал полковнику Веттерланту из Шестого, старшему по званию офицеру на холме. Похоже, полковник оказался слишком занят, чтобы уделить лишнее внимание его вопросу. Поле битвы не место для вольнодумства, заключил Ласмарк, и, вероятно, начальству просто виднее, нежели ему.

Увы, опыт не подтвердил данный вывод.

— Внимание! Следить за лесом!

Линия деревьев, на некотором расстоянии к северу, казалась Ласмарку особенно мрачной и угрожающей. Ему не лень вообразить, сколько народу может скрываться под её сенью. Но с другой стороны, он думал так при виде любого леса, а лесов на Севере было просто немерено. Неясно, есть ли толк следить именно за этим. К тому же, отступать уже нельзя. Справа от них капитан Ворна гнал свою роту вперёд остального полка, как всегда отчаянно стремясь в бой, дабы вернуться домой с полной охапкой медалей и похваляться всю оставшуюся жизнь.

— Придурок Ворна хочет разбить всё наше построение, — прорычал сержант Лок.

— Капитан просто выполняет приказ! — отрезал Ласмарк, а после себе под нос: — Сраный мудвин. Вперёд, воины, удвоить силы! — Если северяне на подходе, самым худшим было бы оставить дыры в строю.

Они подняли темп, выматываясь вконец. Один случайно зацепился сапогом и растянулся на ниве. Строй расползался с каждым шагом. Должно быть, уже одолели полпути между холмом и городом. Майор Пополь во главе, на коне, машет саблей и орёт неразличимые отсюда подбадривания.

— Сэр! — взревел Лок. — Сэр!

— Знаю, — еле выдохнул Ласмарк, даже стонать не осталось дыхания. — Не слышу ни слова из его… ох.