Читаем без скачивания Тайна судьбы Археологическое исследование книги пророка Иеремии - Алексей Опарин

При попытке восстановить ход израильской стены и оценить ее размеры в нашем распоряжении имелись две отправные точки: предметы, обнаруженные на месте стены при раскопках, и описание Иосифа Флавия. В своем сочинении „Иудейская война“ он рассказывает о трех стенах, окружавших Иерусалим в разное время. Вследствие важности его свидетельства, приведем полностью отрывок, посвященный первой стене: «Из трех стен древнейшая была труднопобедима вследствие окружавших ее пропастей и возвышавшегося над последними холма, на котором она была построена; но ее природная мощь была значительно возвеличена еще искусственно, так как Давид и Соломон, равно и последовавшие за ними цари, старались превзойти друг друга в укреплении этой твердыни. Начинаясь на севере у так называемой Гипиковой башни, она тянулась до Ксиста, примыкала затем к зданию Совета и оканчивалась у западной галереи храма». [Иосиф Флавий. Иудейская война. Книга 5, 4, 2]. Ход первой или древней стены определялся топографическими особенностями местности. Она тянулась вдоль склонов долины, которая увеличивала неприступность города. На севере она проходила вдоль ущелья Цолев, которое тянется от Башни Гипикуса рядом с сегодняшней Иерусалимской крепостью и до Храмовой Горы на востоке, т. е. вдоль сегодняшних улиц Давида и Шалшелет в Старом городе. На западе стена простиралась от Башни Гипикуса в южном направлении вдоль долины Гееном (Гай бен Хином) и сегодняшней городской стены, огибала вершину Горы Сион и продолжалась до южного конца Города Давида у Силоамского водоема. Оттуда она тянулась в северном направлении вдоль Кидронской долины до края Храмовой Горы. Таким образом первая стена огибала как западный, так и восточный холм. Как мы уже отметили ранее, Иосиф Флавий датирует первую стену эпохой Первого Храма. Большинство современных ученых не соглашались с его точкой зрения, и было принято относить ее сооружение ко времени Хасмонеев. Основанием для этого служило обнаружение фрагментов стены периода Хасмонеев в западной и южной частях города. Теперь после находки израильской стены и, в особенности израильской башни, которая предположительно располагалась по ее ходу, следует с большим доверием относиться к словам Иосифа Флавия, в частности, к его хронологическим утверждениям. Его предположение о том, что стена была сооружена во времена Давида и Соломона, не оправдалась, однако он не ошибся, отнеся ее к эпохе царства. Возможно, что в своих изысканиях он опирался на существовавшую в его время традицию или даже имел возможность видеть остатки этой древней стены, как Хасмонеи за некоторое время до этого. Создается впечатление, что описание Иосифа Флавия соответствует ходу двух стен, израильской и хасмонейской. Возможно, что эти две стены проходили в одном и том же месте и на других участках, на западе и юге. Линии обороны города определялись топографическими и военными соображениями. Эти соображения оставались неизменными с течением времени (если только не произошла серьезная перемена в размерах города). Основываясь на этой гипотезе, мы пришли к выводу, что на протяжении всей своей длины хасмонейская стена повторяла ход израильской стены. В обоих случаях они отвечают описанию „первой“ стены Иосифа Флавия. Отсюда следует, что стена времени Первого Храма огибала весь западный холм, включая Армянский сад и вершину Горы Сион. Как уже отмечалось выше, следы материальной культуры времени Первого Храма были обнаружены во дворе крепости, в Армянском саду и на Горе Сион. Это свидетельствует о том, что в данную эпоху в этих местах уже проживали люди. Таким образом, основываясь на результатах наших исследований, мы можем лишь подтвердить правильность точки зрения „максималистов“ в отношении границ города, которая в свое время считалась безосновательной и иррациональной». [Авигад Н. Верхний город Иерусалима. С. 27—60]. Таким образом, Иерусалим представлял собой крепость, укрепленную не только рядами стен семиметровой толщины, но и природными условиями, насчитывая более 20.000 жителей, что было огромной цифрой в масштабах Древнего Востока. [Броши М. Численность населения древнего Иерусалима. Иерусалим, 1977. С. 65—74]. Неприступность города и его возможность длительно выносить любую осаду обеспечивала и прекрасно созданная система водоснабжения. «Источник Гихон, располагавшийся на восточных склонах города Давида, служил единственным источником водоснабжения города в течение многих поколений до того, как был предложен способ накопления дождевой воды в выдолбленных в скале и отштукатуренных водосборниках. Данный способ был изобретен, по-видимому, во II эпоху среднего бронзового периода (1800—1600 гг. до н. э.). Результатом этого явилось уменьшение зависимости жителей от близости источников. В продолжение всего этого времени Гихон находился за городскими стенами и особые „Водные ворота“ вели из города к источнику. Для того, чтобы обеспечить бесперебойную доставку воды в город жители Иерусалима возвели ряд подземных сооружений. Далее мы приводим их описание археологом И. Шило, который руководил археологическими раскопками в Городе Давида: „Особую главу в истории Иерусалима израильской эпохи представляют собой подземные водные сооружения, которые были построены и действовали на протяжении этого периода. В Иерусалиме был единственный источник воды – Гихон, который служил жителям города с тех пор, как это место было впервые заселено в начале эпохи бронзы. Источник Гихон располагается у подножия холма (это определяется гидрологическими законами) вне городской стены. С этим была связана серьезная проблема обороны города: во время осады его жители лишались доступа к воде. Стандартным технологическим решением в древние времена была маскировка источника снаружи и прокладка в скале туннеля, по которому воды источника поступали внутрь города. Подобный туннель обеспечивал снабжение жителей города водой как в дни осады, так и в мирные времена. Особенностью источника Гихон является тот факт, что в отличие от других аналогичных источников, которые черпают свои воды из подземного водного слоя почвы (аквифер), он является „пульсирующим источником“. То есть, Гихон „выбрасывает“ струи воды один раз в несколько часов. Таким образом, перед его потребителями встает серьезная задача: каким образом „поймать“ выбрасываемые струи, как накапливать воду и обеспечивать нормальное водоснабжение? В течение последних ста лет были открыты и исследованы фрагменты трех подземных сооружений, созданных для использования вод Гихона. Наиболее известным из них является т. н. „водопровод Езекии“, по которому сегодня водят экскурсии. Он представляет собой туннель, пробитый в скале, и его длина составляет около 530 метров. Открыл его один арабский мальчик, причем чисто случайно. «Там, где юго-восточные холмы плавно спускаются к долине Кедрона, находится небольшой водоем окруженный стенами – Силоамский пруд. На берегу играли два мальчика-араба; один из них упал в воду. Барахтаясь изо всех сил, он сумел-таки добраться до противоположного берега – туда, где над прудом возвышалась скальная стена. Внезапно вокруг него стало темным-темно. Мальчик испуганно обернулся – и понял, что обнаружил проход в скалу“. [Келлер В. Библия как история. М.: Крон-Пресс, 1998. С. 302]. Туннель проходит от источника и до юго-западной границы Города Давида, где был сооружен „пруд“ или „отводной водоем“. Высеченная в камне надпись, которая была обнаружена около южного окончания туннеля, а также библейские описания его строительства не оставляют сомнения, что он был сооружен во время правления царя Езекии. «Прочее об Езекии и о всех подвигах его, и о том, что он сделал пруд и водопровод и провел воду в город, написано в летописи царей Иудейских» (Книга Царств IV, 20:20). Сама надпись гласила следующее: «Мы пробрались сквозь скалу. А вот история того, как это произошло: когда мы еще работали кирками, двигаясь с противоположных сторон навстречу друг другу, кто-то крикнул, что по его левую руку и по правую руку в скале есть отверстия. И вот в тот же день рабочие, двигавшиеся с двух сторон, встретились. Затем вода потекла из источника в пруд». [Келлер. Указ. соч. С. 303]. Укрепления, возведенные Езекией вокруг западного холма (современный район Горы Сион, Еврейского и Армянского кварталов), позволили также защитить и отводной водоем, который находился в наиболее уязвимом с военной точки зрения месте, у серединного ущелья. Второе из подземных сооружений известно под названием „отводной канал“. Он проходит вдоль основания восточного склона Города Давида, за пределами его укреплений, от источника к району накопительных водоемов на юге. Возможно, что к нему относятся слова Исайи «… водами Силоама, текущими тихо…» (Исайя, 8:6). Отводной канал частично проложен в земле, а частично высечен в скале в виде туннеля. В его восточной стене проделаны отверстия, через которые можно отвести часть воды, текущей в южном направлении, для полива сельскохозяйственных земель в Кедронской долине. Археологическая экспедиция, ведшая раскопки в Городе Давида, исследовала около 140 метров канала, в его начале, середине и конце. Однако наибольший интерес из этих трех сооружений представляет т. н. „шахта Уоррена“, открытая в 1867 г. британским исследователем Чарльзом Уорреном и названная в его честь. Шахта напрямую связывала источник с вершиной холма и проходила под сегодняшним участком G. После того, как шахта была исследована Уорреном (1867) и Паркером (1909), участок над ней был засыпан. В результате этого дальнейшее исследование сооружения не представлялось возможным. Мы воспользовались помощью альпинистов, которые проникли в шахту через ее нижнюю часть, и горных инженеров из Южной Африки, которые сумели открыть ее сверху. После этого стало возможным частично исследовать шахту. Она начинается в городе, в месте, располагающемся выше линии укреплений, в помещении, вырубленном в скале. Верхняя часть шахты представляет собой наклонный коридор со ступеньками, который постепенно переходит в горизонтальный туннель высотой 10 метров и шириной 3 метра. Расстояние от входа и до окончания горизонтального туннеля составляет 42 метра. Он переходит в вертикальную шахту длиной 15 метров, которая направлена вниз. Эта шахта заканчивается на уровне вод Гихона, которые поступают в нее при помощи специального канала. Этот канал был включен впоследствии в „водопровод Езекии“. Жители города спускались по ступеням до верхнего отверстия шахты Уоррена, и черпали с ее дна воду, которая служила, таким образом, своего рода подземным колодцем. Геологическое исследование этого подземного сооружения было проведено геологом Даном Гилем. Оно показало, что вертикальная шахта имеет естественное происхождение. Строители воспользовались ею и включили ее в построенную ими систему туннелей. Таким образом, была заранее исключена возможность проникновения врагов по подземным туннелям в город из района источника, который находился вне городских стен. Такая возможность существовала в подобных сооружениях в Мегиддо, Гивоне и Евлааме. Есть основания предполагать, что данное сооружение являлось частью проекта перестройки Иерусалима как столицы Израиля и Иудеи в десятом веке до н. э. Мы, как и многие другие исследователи, не можем согласиться с гипотезой, которая идентифицирует „трубу“, упоминаемую в рассказе о завоевании Иерусалима Давидом с шахтой Уоррена. В противном случае следует предположить, что ею пользовались еще в иевусейском Иерусалиме. Значение Иерусалима подчеркивается наличием в нем нескольких систем водоснабжения, в отличие от других, менее важных административных центров, имевших лишь одну такую систему. Шахта Уоррена обеспечивала возможность беспрепятственного доступа жителей к воде. Можно предположить, что ее использование было начато в Иерусалиме в десятом или девятом веке до н. э., аналогично подобным сооружениям в других городах. „Силоамский канал“ одновременно служил для отвода излишков воды в накопительные водоемы на юге и для полива сельскохозяйственных угодий. „Водопровод Езекии“, построенный в конце восьмого века до н. э., является наиболее совершенным решением для накопления вод Гихона и их максимального использования. Водопровод, неуязвимый в дни мира и войны, подавал все выброшенные источником воды в накопительные водоемы в юго-западной части города. Они располагались в укрепленном участке новой городской территории, которая включала западный холм и стены, возведенные в дни правления Езекии. Существовала возможность одновременного использования всех трех систем водоснабжения, каждая из которых при этом выполняла свою особенную функцию. После создания „водопровода Езекии“ три данные системы действовали параллельно вплоть до разрушения города в 586 году до н. э.». [Шило И. Город Давида – ханаанский и израильский Иерусалим. // Ба-маханэ. Выпуск 33 (19.5.82). С. 38]. Не выпала из поля зрения Навуходоносора и особая система укрепления ворот Иерусалима. «Иудейские строители придумали сложную систему защиты ворот типа „te naille“ (укрепление со входящим углом, „клещи“), распространенного в Древней Греции (например, в Афинах, Перге и Сиде) и вновь вошедшего в употребление в Европе в начале нового времени. Стены были расположены в форме буквы „U“ („клещей“), а ворот обычно было двое: на внешней стороне „клещей“ и у их основания. Враг, проникавший в образованный стенами внутренний двор, подвергался обстрелу лучников и пращников как с тыла (со стороны ворот), так и со стен. Чем дальше продвигался враг, тем более легкой мишенью для бросаемых сверху копий и других предметов он становился». [Avi Cad N. The Upper City of Jerusalem. Jerusalem, 1980; Winter F. E. Greek Fortifications. London, 1971, Chapter 8; Херцог. Гишон. Указ соч. С. 249]. Весьма интересным образом были устроены и дороги, ведущие к воротам. Так, «Дороги, ведущие к воротам, прокладывались таким образом, что атакующий противник должен был разворачиваться; это вынуждало его замедлять движение и поворачиваться к защитникам правым боком (не защищенным щитом и тем самым вдвойне уязвимым). В подобных ситуациях воины из колена Вениамина приходились как нельзя кстати, поскольку они могли использовать пращу, при этом защищая себя справа небольшим круглым щитом». [Херцог. Гишон. Указ. соч. С. 220]. Сами стены города также представляли пример военного инженерного искусства. Некоторые из них были построены по типу так называемых казематных стен. «Ее образовывали две стены, соединенные между собой внутренними перегородками, образующими квадратные помещения, „казематы“. Их могли, по крайней мере, во время опасности, заполнять камнями или землей, и, тем самым, придавать стенам большую ширину и устойчивость. Такой способ строительства позволял уменьшить ущерб от подкопов и стенобитных орудий. После того, как ассирийцы ввели в употребление улучшенный таран, шансы на то, что это последнее достижение в вооружении либо застрянет в массе, заполнявшей каземат, либо еще больше уплотнит ее, были весьма высоки. Более того, плоские крыши казематов расширяли площадку, где размещались воины, по сравнению с неизбежно узкой одиночной стеной. Наконец, ширина казематных стен создавала внутри крепости новую безопасную зону непосредственно за местом боевых действий, поскольку вражеские метательные снаряды практически не могли попасть туда». [Gichon M. // Akten des 14 Int. Limeskongress Carnuntum 1986 // ed. Vetters and Kandler, Wien, 1990. P. 193—214]. Укреплены были стены и с помощью надстроенных над ними деревянных конструкций, которые придавали им дополнительную высоту и создавали пространство для размещения воинов там, где это было необходимо. Чтоб защитить эти надстройки от зажигательных стрел, а защитников крепости – от вражеских снарядов, к деревянным балкам прикреплялись щиты. [Yadin Y. The Art of Warfare in the Biblical Lands. London, 1963. P. 326—327]. Как бы усмехаясь вавилонянам, над этими неприступными твердынями гордо высились знамена Иудеи. Эти знамена представляли собой изображения крылатых жуков и похожих на них дисков, закрепленных на длинных шестах. Изготовлялись они из металла. [Hahlweg W. Die Heeresreform der Oranier. Wiesbaden, 1973. P. 362—367].