Читаем без скачивания Красная пасха - Нина Павлова

Почему-то запомнилось, как стоят на ветру конь и пахарь. Инок Трофим долго молится, повернувшись лицом к востоку, а ветер треплет его светлые волосы и взвивает гриву коня. Потом перекрестившись, он берется за плуг, а земля такая тяжелая что издали кажется, что конь и пахарь уже ползком ползут по земле. Конь припадает на колени и сильно тянет шею вперед, а инок Трофим лежит грудью на плуге, упираясь в землю носками сапог.

Сейчас здесь снова растут помидоры, розы, капуста и огурцы. «Экая силища у монахов — такую гиблую землю поднять! — сказала бабушка Ольга Юрина. — Никто из нас не верил, а сказать бы — не поверили». В лето после убийства местные женщины всполошились: «Лес оживает. Черника пошла». И потащили из леса чернику ведрами. А на следующий год местные рыбаки стали приторговывать такой рыбой, что лишь пол-леща умещается в ведре, а хвост наружу торчит. Завелись птицы, ветви яблонь потяжелели от яблок, а козельчанин Владимир рассказывал, что они с женой нашли возле Оптиной четыреста белых грибов. По привычке видеть во всем случайности, никто не усматривает той взаимосвязи, что пролилась на землю кровь новомучеников, и по их молитвам, их заступлением вернулась к святой земле благодать.

Тричисленные новомученики

Оптинские новомученики обычно приходят на помощь втроем, причем иноков Трофима и Ферапонта все почему-то видят в монашеских мантиях. Но прежде чем рассказать о посмертных чудотворениях приведем один случай.

В Оптину из Шамордино приехала инокиня и рассказала, что монахине Ф. приснился встревоживший ее сон: на шамординской звоннице возле церкви бьет в набат о. Трофим, снег вокруг красный, а к храму бегут, как на пожар, о. Василий и о. Ферапонт. «Запишите этот сон, — сказала инокиня. — Монахиня Ф. сильно тревожится». По учению святых Отцов снам доверять нельзя. Мы категорически отказались записывать сон, как из Шамордино сообщили — там пожар. Загорелось в нижнем этаже храма и как раз у той стены, где бил в набат о. Трофим. Сгореть бы храму, ибо пожар занялся потаенно и полыхнул сильно, но молитвами новомучеников помиловал Бог. Вот почему в рассказы о посмертных чудотворениях мы включили некоторые явления новомучеников в тонком сне, подвергнув их предварительному рассмотрению духовно опытных отцов.

Случай исцеления паломницы, записанный с ее слов свидетелями исцеления: «Я, Нина Пичуг, 58 лет из Байрам-Али из Туркмении, приехав в Оптину пустынь, тяжело заболела. Температура к ночи была выше сорока градусов. Перед этим на всенощной я исповедалась, помолилась Божией Матери, прп. Амвросию Оптинскому и побывала на могилах новомучеников. Почему-то до Оптиной я о новомучениках не знала и фотографий их никогда не видела. Вернулась я с могилок в гостиницу и слегла. Я вся горела огнем и не пойму, задремала я или видела все наяву. Но вижу — пришли ко мне и молятся о моем здравии преподобный Амвросий Оптинский, батюшка, у которого я исповедовалась, и трое неизвестных монахов. Что удивительно — вижу этих монахов нераздельными, будто они срослись друг с другом в плечах. Почему-то сразу пришло на ум, что это Оптинские новомученики. А когда позже увидела их фотографии, то сразу их узнала. Наутро проснулась совершенно здоровой, и исцеление произошло в ночь с 4 на 5 октября 1993 года».

Из воспоминаний Александра Герасименко: «Вскоре после убийства монах Амвросий рассказывал сон, будто висит у него в прихожей архиерейская полумантия необыкновенной красоты. Он хотел взять ее себе, но услышал голос: „Это мантия отца Ферапонта“».

Из письма Натальи Буркаевой. Пензенская область, г. Ново-Ломов: «Сынишке было пять лет, когда мы побывали в Оптиной. А в шесть лет, сразу после убийства братьев, он проснулся утром и спрашивает: „Мама, мы сейчас в Оптиной не были?“ — „Нет“, — говорю. Вижу, что он как-то возбужден, и спрашиваю: „Сыночек, а что такое?“ А он говорит: „Мама, а ведь эти монахи живые. Я их сейчас видел. Они шли по дорожке и улыбались. Там, как в Оптиной, только красивее, а кругом цветы большие и яркие“. Я спрашиваю: „Антоша, а что еще ты видел? Храм там тоже есть?“ — „Да, есть, но какой-то не такой, покрасивее и весь расписной. И все там ярко, свет кругом“».

Рассказывает москвичка, инженер С., а ныне монахиня Н.: «Я инвалид II группы из-за перенесенной черепно-мозговой травмы. В Москве я часто падала в обморок от головокружений, а Оптина пустынь меня спасла. Поселившись в доме возле монастыря, я постепенно окрепла и стала работать в монастыре на послушании. Но любых поездок в автобусе я боялась, как пытки, — мне сразу делалось дурно, и от боли раскалывалась голова. А тут кончились деньги, и надо было съездить в Москву, тем более, что один знакомый, взявший у меня деньги в долг, сообщил, что собрал нужную сумму и готов по приезде мне все вернуть.

У меня был такой страх перед автобусами, что перед поездкой я долго молилась у могилок новомучеников, умоляя их помочь мне доехать до Москвы, а получив деньги, благополучно вернуться. Набрала я в пакет земельки с могил новомучеников, села в автобус и не заметила, как доехала.

В Москве звоню знакомому, а тот радостно сообщает, что приготовил деньги и ждет меня у себя. Приезжаю, а он говорит раздраженно, что никаких денег у него нет и вернуть ему долг нечем. Вышла на улицу и чуть не плачу: что это — насмешка, что ли? А пакетик с земелькой сжимаю в руке. Вдруг вижу — под ногами деньги лежат. Нагнулась, подняла. Снова вижу деньги и снова поднимаю. Так семь раз нагнулась и собрала ровно столько, сколько он мне был должен.

Вернувшись домой, звоню ему и говорю, что теперь он мне больше ничего не должен, потому что Господь вернул мне долг. Рассказываю, что нашла деньги, а он спрашивает: „В таких-то купюрах?“ — „Да“. И тут он признается, что перед моим приездом его одолело искушение выпить. Схватил он приготовленные для меня деньги, сунул в карман и побежал в гастроном за водкой. А у кассы обнаружил — в кармане дыра и денег нет. Именно эти деньги я нашла, и по молитвам новомучеников все кончилось хорошо для моего знакомого и для меня».

Рассказывает иконописец Тамара Мушкетова: «В Оптиной пустыни жил и работал на послушании столяра москвич Саша Момзиков. Где-то через полгода ему понадобилось ехать домой. Денег на дорогу у Саши не было, и отец-эконом пообещал отправить его в Москву монастырской машиной. Собрал Саша чемодан и неделю ежедневно ходил к воротам, а уехать не мог: то мест в машине нет, то еще что случится.

Саша расстроился: „Да что ж такое? Не могу уехать и все!“ — „Саша, — говорим ему, — сходи на могилки новомучеников. Они же всем помогают“. А он лишь отмахнулся: „Да ну!“ Постоял с чемоданом, но на могилки, смотрим, пошел. Помолился там и отправился к знакомым в переплетную мастерскую чай пить. Только сел, а дверь распахивается, и о. Митрофан говорит: „Саша, ты чего тут рассиживаешься? Весь монастырь обыскали — там у ворот машина тебя ждет“».

Рассказывает паломница-трудница Людмила Степанова, ныне инокиня Домна: «Закупили мы в городе все необходимое для оптинской златошвейной мастерской. Груз получился тяжелый, а ни одна машина нас до Оптиной не везет. Взмолились мы о помощи новомученикам, и тут же возле нас затормозила машина, а водитель пригласил садиться.

Но таких случаев помощи с транспортом по молитвам новомучеников в Оптиной пустыни такое множество, что даже не знаю, а удобно ли мне об этом рассказывать».

Протоиерей Валерий, настоятель храма Свт. Николая в г. Козельске, рассказал: «Когда мы были в Оптиной пустыни, моей матушке Тамаре стало плохо. Боли были невыносимые, и я тут же отслужил литию на могилках новомучеников.

Матушка, чтобы унять боль, приложила к больному месту земельку с их могилок, и боль прошла. Конечно, когда выяснился диагноз, пришлось прибегнуть к операции. Но я считаю немаловажным отметить, что по молитвам новомучеников матушка получила облегчение в болезни, и приступ острой боли мгновенно был снят».

Иеромонах Василий (Мозговой) сообщил: «В Варлаамо-Хутынском монастыре Господь свел меня с иеродиаконом Димитрием из Псковской епархии, рассказавшим о себе следующее. Он сильно заболел и так задыхался, что не мог спать лежа, а только сидя. Тогда их батюшка предложил помолиться об исцелении оптинским новомученикам и отслужил панихиду по о. Василию, о. Ферапонту, о. Трофиму. Вечером отслужили панихиду, а наутро иеродиакон Димитрий был здоров.

Когда у них на приходе одну рабу Божию разбил паралич, батюшка снова отслужил панихиду по оптинским ново мученикам. После панихиды больная смогла уже шевелиться, а до этого была недвижима».