Читаем без скачивания Эти заманчивые сокровища дракона - Михаил Исхизов

 Лейтенант Брютц задумался.

 "Ворота открывать нельзя", - вмешался внутренний голос.

 "Это почему же нельзя?! - не согласился лейтенант, ощущавший тяжесть пакета с монетами. - Я начальник стражи. Захочу и открою! Всего одну створку..."

 "Выгонят с треском, хорошим пинком под зад", - предсказал лейтенанту ближайшее будущее внутренний голос.

 "Это кто же меня выгонит?!" - продолжал хорохориться лейтенант.

 "Жирный подонок Слейг и выгонит. Ты бы лучше с ним не связывался", - посоветовал внутренний голос.

 "Ладно, ладно, тоже советник нашелся на мою шею. И вообще, чего ты пристал ко мне? - попытался урезонить его лейтенант. - Не первый год служу. Я и сам знаю, что нельзя. Я и не открою".

 "Надо вернуть монеты", - напомнил внутренний голос.

 "Как это так: вернуть монеты?.. - не понял лейтенант. - Монеты не возвращают".

 "А ведь придется", - предсказал внутренний голос и снова напомнил, о пожарной вышке, сороках и о хорошем пинке в зад.

 Лейтенант Брютц снова задумался. Он чувствовал, что не сумеет отдать пакет с монетами.

 "Ку-ку", - вывел его из задумчивости внутренний голос.

 В трезвом состоянии лейтенант соображал плохо и действовал на уровне инстинктов. На этот раз вверх взял инстинкт самосохранения. Лейтенант медленно, медленно, как во сне, поднял руку и, ужасаясь своему поступку, протянул сверток с монетами рыжебородому. С не меньшим ужасом смотрели на это и стражники. Рыжебородый тоже не ожидал такого и растерялся.

 - Это почему?! - спросил он, отдернув руку и всматриваясь в ничего не выражающие, пустые глаза Черного Лейтенанта.

 - Лейтенанты городской стражи взяток не берут! - произнес Брютц, сам, недоумевая, откуда у него взялись такие дикие слова. Но сказал громко, с надрывом, так что его услышали даже на дальних телегах. И тут же сунул сверток с монетами в руки рыжебородому.

 Наступила тишина. И длилась она, кажется, бесконечно долго. Потом ее неожиданно разорвал чей-то тоскливый голос:

 - Как теперь жить будем?...

 Тут же жалобно завыла какая-то собака, ее поддержали громкими воплями оба осла.

 Потом раздался ропот. Пока это еще была толпа, где каждый говорил о своем. Одни стали рассказывать о знамениях, предвещающих большое несчастье, другие вспоминали оракула, который еще в прошлом году предсказал конец света, кто-то из сторонников Крагозея призывал своих соратников ценою жизни отстаивать свободу. Раздавались голоса и о том, что лейтенанту надо вправить мозги, стражников связать, а ворота немедленно открыть и сжечь. Назревал бунт.

 Как раз в это время, к последней телеге, на которой стоял молодой отчаянный гоблин, и во всю глотку орал что-то о топорах на длинных топорищах и красном петухе, подошел монах и легонько дернул его за штанину.

 - Тебе чего?! - не особенно почтительно спросил его разгоряченный удалец.

 - Сын мой, - мягко, но убедительно промолвил монах, - жена и дети ждут тебя дома. Во имя святого драконоборца, дважды рожденного Фестония возвращайся под кров свой... - И он постучал дубинкой по краю телеги.

 Гоблин посмотрел на внушающую уважение дубинку, потом в сторону ворот, где расположились не менее трех десятков телег? и увидел, что возле каждой из них стоит по монаху. И у каждого монаха в руке дубина. Гоблин был свободолюбив и храбр. Он мог один на один выйти на битву с хищным змееголовом. Но он был достаточно разумен, чтобы не вступать в конфликт с Орденом.

 - Спасибо тебе за добрый совет, святой отец, - промолвил гоблин, - я так и сделаю. - Он взялся за вожжи и стал поворачивать лошадь.

 - Нечего здесь ошиваться, - сказал Хитрый Гвоздь. - Могли бы и сразу сообразить, что нас здесь не пропустят. За рыцарем тоже не дураки стоят. Сам Хоанг виды на сокровища имеет. Поедем к тебе, Пелей, отдохнем, попьем пива. Есть у тебя дома хорошее пиво?

 - Найдется, - Пелей понял, что Гвоздь что-то придумал, но спрашивать не стал. Не то место. Слишком много лишних ушей.

 Хитрый Гвоздь повернулся к строю стражников и посмотрел на сержанта Нообста. Нообст почувствовал его взгляд и посмотрел на гоблина. Гвоздь пожал плечами. Нообст тоже пожал плечами.

 - Поехали, - позвал Гвоздь братьев Пекисов и Крагозея. - Сейчас в самый раз выпить пару кружек холодненького пива.

 Скоро площадь перед воротами опустела. Телеги убрались восвояси, монахи тоже ушли. Только двое из них остались. Они скромно стояли возле городской стены, предавшись молитвам. Маляры пытались выкрасить ворота в какой-то непонятный цвет.

 Стражники застыли на своих постах. Все они смотрели на Черного Лейтенанта. А сам лейтенант никак не мог сообразить, что произошло: кажется, он держал в руках сверток с монетами, а потом вернул его. Такого не могло быть, и лейтенант решил, что изможденный службой и лишенный выпивки он на мгновение вздремнул, и это ему приснилось.

 Сержант Нообст поглядел вслед уехавшим телегам.

 "Чего это они все хотели рвануть за ворота? - пытался сообразить он. - Да такой толпой. А впереди Деляга с братом и Хитрый Гвоздь. Если Деляга и Гвоздь куда-то рвутся, значит там, куда они спешат, должны быть монеты. И немало. Эти за пригоршней меди не пойдут. Мы, стражники, по медяку собираем, а им золотые подавай. И Крагозей за ними увязался. Болтун, а тоже тянется туда, где жирно. Все это не так просто..."

 Он повел носом, в сторону ворот. Пахло вонючей краской и потом стоявших в строю стражников.

 Сержант Нообст был не таким человеком, который со стороны смотрит, как другие набивают карманы. Сержант Нообст не был бы сержантом Нообстом, если бы его тут же не потянуло за ворота, туда, куда собрались Деляга и Гвоздь, туда, где пахло монетами. И, может быть, даже золотыми.

 Он поправил меч, висевший на ремне, перекинутом через плечо, подкрутил усы, подошел к безнадежно трезвому, уставившемуся бессмысленным взглядом в пустоту лейтенанту Брютцу и громко щелкнул каблуками. Лейтенант перевел бессмысленный взгляд из пустоты на сержанта Нообста.

 - Мой лейтенант, - обратился тот, - прошу разрешения отлучиться. Надо получить на складе ведро.

 Брютц представил себе ведро полное пива...

 "Совсем не обязательно пить пиво из кружки или из кувшина, вполне можно пить из ведра, - подумал он. - И если сержант принесет ведро пива, я выпью его. А потом - все равно: пусть на каланчу, пусть кукушкой".

 - Ведро? - с надеждой уточнил Брютц.

 - Так точно, ведро!

 - М-м-м, - промычал лейтенант. В горле было сухо, в голове пусто. - М-м-м... - Он и не видел Нообста, он видел ведро полное пива. Ведро светилось и умопомрачительно пахло.

 - Ведро для мытья полов в караульном помещении, - неотесанными булыжниками обрушились слова сержанта.