Читаем без скачивания Гвардия президента - Максим Шахов

Думать, думать, думать! Даже без кофе и сигар Талеев не мог уснуть.

Без сомнения, Салах, находясь на Шпицбергене, затерялся в норвежской зоне под очередным псевдонимом. Пьера Корнелиуса больше не существует. А вот «рабочий бункер», мастерскую, лабораторию, или как еще можно назвать место, где ведутся (или велись) работы с немецким «кладом», спрятал на территории российского влияния. Только здесь свободно может работать экспедиция.

Далее, Остров – это зона вечной мерзлоты. Выдолбить что-то в ледниках за полгода, которые прошли с момента обнаружения клада, нереально. Значит, Салаху надо было использовать то, что уже имеется. И такой вопрос он, конечно, продумал еще до того, как затеял катавасию с экспедицией.

А имеются здесь уже три «точки»: рудники Грумант, Пирамида и Баренцбург с одноименными населенными пунктами. Сразу отбрасываем Баренцбург. Это – российская «столица», где сосредоточены все формы жизни: культурная, политическая и прочая.

Грумант. Самый старый, расположен близко – километрах в тридцати от Баренцбурга и совсем под боком норвежского Лонгиенбюена. Удобно. Был законсервирован еще в 1961 году.

Пирамида. Далеко, в 150 километрах к северу. Законсервирован в 1998 году. Наверняка более удобен и современен. Коммуникации опять же. Уникален тем, что расположен не под землей, а на горном плато, метрах в пятистах над уровнем моря. Плюс это или минус? Смотря с какой стороны посмотреть.

Вот! «Посмотреть» – это ключевое слово.

Завтра начнем с Груманта. Он ближе, там Вадим с Толиком рядом работают. Потом рвану на плато к Пирамиде… если успею… А потом Серегиным спектаклем займемся. Не мешает и об оружии позаботиться…

Журналист заснул прямо в кресле, так и не выпуская из рук географический атлас.

У местной администрации только к середине дня удалось выбить старенький вездеход. «Дамские угодники! Кобели! Для «госпожи Алексеевой» давно бы уже вертолет под окнами жужжал». Талеев не хотел будить измученную девушку и вот теперь чертыхался, подпрыгивая на колдобинах в водительском кресле чихающего раритета. Он ехал один. Перед самым Грумантом его поджидали друзья-подчиненные, с которыми он созвонился еще в пути. Их новости не могли ждать.

– Снимаю шляпу, патрон! Гениальное предвидение, хотя никто и не сомневался. Неожиданности поперли косяком!

В состоянии такой эйфории Вадима мог остановить только Анатолий. Он так и сделал, переведя бурные словоизлияния друга в плоскость спокойного содержательного доклада.

Совсем недалеко отсюда расположен самый крупный лагерь экспедиционных изыскателей. Там постоянно проживают в бараке полтора десятка рабочих. С первого же посещения друзья определили этот стан как самый цивилизованный. Здесь существовало какое-то подобие порядка, был бригадир. Пили в меру.

Еще вчера поздно вечером Анатолий пересчитал всех рабочих, поинтересовался их именами. Потом вместе с Вадимом устроили негласную «проверку по койкам», причем все штатные места для сна и отдыха были заняты. Составили свой список. Сравнили. Если бы недоставало двух-трех человек, можно было поразбираться с бригадиром, выслушать стандартные ссылки на болезнь или запой и успокоиться. Но «списочные» данные отличались от «наличности» на 18 человек! Никто из бригады их никогда не видел, включая бригадира. А у экспедиции по меньшей мере еще 4–5 таких точек. Можно себе представить, какими людскими резервами обладают террористы.

Еще у рабочих узнали, что они неоднократно встречали в тундре одетых в маскировочные костюмы людей. По двое или по трое. Те даже приходили к ним в стан, выпивали вместе. Рабочие уверены, что это – охранное подразделение их экспедиции. Они сами так говорили, мол, от медведей вас защищать и старые рудники охранять, да и начальство хочет телохранителей иметь. Непонятно, от кого, конечно, но сейчас это модно и положено. Которых здесь встречали, вроде с охотничьими ружьями были или без ничего. Только ведь ни в каком штатном расписании такого подразделения не числится.

– Надо в кадрах надавить, – уверенно сказал Вадим, – наверняка там кто-нибудь в курсе.

– Не факт. Да, начальница лично беседует с каждым работником. Вот ей и приводят человека с приличными документами и справками, претендента на невысокую должность, чаще всего разнорабочего. У нее претензий нет, приняла заявление, подшила в папку. Один или два раза она лично объезжала все объекты. Ну и что? На момент ее прибытия представляли тех, кто есть, а остальные распоряжением начальства изыскателей временно переведены на другой объект, в помощь. И сейчас находятся километрах в 150. Пока она туда соберется, все повторится сначала. А если бы вы, ребята, знали еще, какой бардак у них в кадрах творился, пока там Алексеева не поработала! Нет, бухгалтеры могут быть замешаны в каких-нибудь денежных махинациях с выплатами премиальных или суточных, но не в терроризме. Да и что давить? Чтобы узнать точное количество врагов? Ты, Вадик, первый закричишь, что врага надо бить, а не считать, и сошлешься на Суворова. Правильно спросить не «кто и сколько», а «где». Вот я сейчас и поброжу непосредственно вокруг рудника.

– Нас не хочешь с собой на прогулку пригласить?

Талеев отрицательно покачал головой:

– Пока рано. А один я незаметнее – легче просочиться.

– Ага! В ледник уже просочился. Еле выскребли.

– Ну, понадобится – еще разок поскребете. Моя гарантия – связь по телефону дважды в час. И не переживайте: сейчас я иду совсем под другой легендой. Вечером встретимся в номере. Выметайтесь из «бронтозавра»!

Вечером в номере собрались все, кроме Талеева. Его ждали больше двух часов. Журналист ввалился грязный, измученный, с разорванной у колена штаниной и сразу отправился в душ. Оттуда он кричал, что впредь о любых поездках будет договариваться с властями лично Алексеева. Вертолет, лимузин, цветы и ковровая дорожка к выходу обязательны! Мужчины непонимающе переглядывались, а Гюльчатай сидела на стуле, строго выпрямившись, сложив руки на коленях и скромно потупив взгляд: «Да не знаю я, о чем это вы?»

Вытирая полотенцем мокрые волосы, Гера вошел в гостиную. Казалось, вместе с дорожной грязью он смыл с себя и все негативные эмоции, потому что начал говорить очень спокойно и даже тепло.

– Друзья мои, вы, конечно, уже обменялись своими достижениями и обсудили их. Я поделюсь результатами моих изысканий. Сразу скажу, что таких впечатляющих новостей, как у Толи и Вадима, или результатов Гали у меня нет. Скорее, информация к размышлению. Зато мне удалось побывать не только на Груманте, но и на Пирамиде. Да-да, потому так и припозднился. Лишний раз убеждаюсь в правильности народной мудрости: «Лучше один раз увидеть…» Получаешь совершенно иное представление, чем из рассказов, сообщений и фотографий в Интернете.

Рудник Грумант – это сейчас два развалившихся барака на самом берегу фьорда. И ничего вокруг в обозримом пространстве. Я нашел три замурованных входа в саму бывшую шахту и один открытый вход. То ли кирпичи разобрали, то ли они сами рассыпались за столько лет. Но и здесь далеко пройти не удалось: несколько недлинных коридоров, один спуск вниз и – прочная металлическая решетка. Никакой охраны, даже сторожа нет с берданкой.

На Пирамиде совсем другое дело. Там есть несколько приличных строений, в которых проживают человек десять. По крайней мере, столько я видел. В летний сезон туда часто заворачивают экскурсанты. Вот наши предприимчивые власти и собираются в одном из домов музей открыть, водить пешие экскурсии по ближайшим шахтным объектам и позволить любоваться замечательным видом на главную гору. По ее форме когда-то и название дали поселку. Это мне все вполне официальный человек рассказал – будущий гид. Он там живет, возится с какими-то экспонатами, готовится к летнему сезону. Входы в шахту закрыты металлическими дверями, ключи у этого гида. Правда, он сам признался, что вроде есть еще старые тоннели на другом склоне, но он туда не ходил. Я тоже.

Понимаете, здесь, в отличие, например, от Новоафонских пещер в Абхазии или Саблино под Санкт-Петербургом, отсутствует проблема дикого спелеологического туризма. Народу нет. Никто внутрь не лезет, потому и за добросовестным перекрытием входов-выходов нет надобности постоянно присматривать.

Как вы все заслушались-то! Галчонок, будь добра, налей мне рюмочку коньячку. Конечно-конечно, всем присутствующим тоже. Спасибо. Тогда от пейзанской идиллии я перейду к немногочисленным фактам и выводам.

Журналист с удовольствием прихлебывал коньяк, курил сигару и, согревшись, даже распахнул гостиничный халат, в который до этого кутался.

– Итак, отсутствие видимых следов ни о чем не говорит. Не такие они дураки, чтобы глупо подставляться. Я долго бродил по территории обоих рудников, но ко мне никто не подошел, не поинтересовался и не стал изображать охранника.