Читаем без скачивания Основная миссия - Владислав Конюшевский

– Советик, советик! Вива ля Рюси!

Взрослые тоже оживились, и поэтому пришлось помахать им ладошкой. Но собирать здесь митинги, да и вообще как-либо задерживаться мне вовсе не улыбалось, поэтому я только газу прибавил. А минут через пять вся колонна остановилась возле двухэтажного дома, крытого красной черепичной крышей, с флюгером на коньке, где в беседке, стоящей за небольшим заборчиком я увидел Аристарха Викторовича собственной персоной. Разглядев рядом с ним Игната Киреевича, даже не удивился и, выпрыгнув из джипа, скомандовал своим людям:

– Оглядеться по периметру! – После чего, пройдя вслед за Михаилом через калитку, козырнул взволнованно привставшему генералу: – Здравия желаю! Подполковник Лисов для эвакуации вашей семьи прибыл!

Аристарх Викторович растерянно посмотрел на своего сына, который улыбался во весь рот, потом на меня и потрясенно выдохнул:

– Илья Иванович, неужели это вы? Как же Миша вас нашел?

Кравцов-младший, обнявший отца, ответил за меня:

– Это Илья меня нашел! Но предлагаю оставить разговоры на потом и начать собираться. Нам до вечера надо успеть вернуться в расположение русских войск.

Генерал сразу подобрался и, кивнув, принялся отдавать распоряжения появившимся домочадцам. Правда, те не очень спешили их выполнять. Сначала все поздоровались со мной, потом я представил им Марата, стоявшего рядом. Потом откуда-то прибежал Петька, вымахавший за время, что я его не видел, чуть не на полголовы. Прибежал не один, а в компании еще двух пацанов. Те в смущении остановились поодаль, а Петруха, пожимая нам руки, гордо поглядывал на них. Но его степенность моментально улетучилась, когда он вблизи разглядел униформу и оружие приехавших. Глаза у самого младшего Кравцова стали по пять копеек и он шепотом поинтересовался:

– Илья Иванович, так вы что – «невидимка»?!

– Да ну?! – С деланно-испуганным видом я повернулся к Марату: – Шах, ты меня видишь?

– И даже слышу…

– Это хорошо, а то вот этот парень сказал, что я превратился в персонаж из книги Уэллса…

Петька надулся, но ответить на подначку не успел, так как его отец, глядя на столпотворение возле машин, повысив голос, разогнал всех заниматься сборами. После чего, обращаясь ко мне, пояснил:

– Господин… к-хм… товарищ подполковник, прошу нас извинить. Просто мы никак не ожидали, что все решится настолько быстро, вот и не были готовы. Сборы займут около часа, поэтому, может, пока вы и ваши люди желаете отобедать?

– Благодарю, господин генерал, но мы недавно ели. А сейчас лучше будем следить за обстановкой, чтобы ничто не помешало отъезду.

– Понятно, – кивнул Аристарх Викторович, – но я скажу Шурочке, чтобы она хотя бы угостила вас морсом и печеньем.

Легкий перекус всеми был воспринят с энтузиазмом, и через десять минут мои пацаны вовсю жевали, не забывая при этом контролировать окружающую местность.

А чуть позже появился какой-то толстый мужик, подпоясанный трехцветным шарфом, на голове которого красовалось приплюснутое подобие цилиндра, а на шее висела цепь, толщиной с запястье. Странного толстяка сопровождало еще пятеро не менее колоритных личностей, вышагивающих с важностью перекормленных павлинов. Хорошо еще, что о их приближении заранее предупредил Змей, который, поев, ушел на «фишку», а то бы мы нехило переполошились. А все потому, что за странной пятеркой двигалась толпа, человек в сто, запрудившая всю улицу. Но Козырев четко доложил: дескать, идущие по улице – гражданские, с большим количеством женщин и детей, и, судя по всему эти люди, вовсе не воевать намылились.

Змей оказался прав – воевать никто не собирался. Толстяк и его расфуфыренная свита оказались мэром с советниками, а все остальные – просто жителями Линсона, прознавшими, что в их городе появились русские военные. Видно, мэр еще сам толком не знал, под чьей юрисдикцией останется их большая деревня, вот и поспешили отметиться хоть у каких-то возможных представителей новой власти.

Ну да, мобильный патруль союзников через Линсон проскочил не останавливаясь, а тут мэру доложили, что русские не только приехали, но даже вышли из машины, после чего он и поспешил «наводить мосты». Отмазаться от общения у меня не получилось и беседа вылилась в стихийный митинг, на котором переводчиком выступал Аристарх Викторович. Хорошо хоть, я за последнее время наблатыкался говорить перед достаточно большими скоплениями народа и поэтому, не ударив в грязь лицом, смог толкнуть не только более-менее связную, а еще и красивую речугу. А когда после моего заключительного: «Вив ля Рюси, вив ля Франс!», толпа восторженно взревела, слово опять взял толстяк. Правда поняв, что мы не собираемся брать власть в городе, мэр несколько потускнел, но в ответной речи не подкачал и выразил огромную благодарность как союзникам в целом, так и доблестной Советской армии в частности. Он разглагольствовал минут десять и закончил выступление приглашением на праздничный обед в нашу честь.

Услышав про обед, Пучков настолько взволновался, что мне пришлось, не переставая улыбаться, краешком губ прошептать:

– Гек, угомонись! Тебе что – лавры Паниковского покоя не дают? Ты учти – он плохо кончил!

– А в чем проблема? Мы ведь себя не выдаем за участников автопробега и потчевать нас собрались именно как героических солдат-освободителей! А мы они и есть!

– Угу – аз есмь царь… Проблема не в жратве, а во времени, которого у нас нет. Сам прикинь, сколько мы тут его уже потеряли…

И после этих слов, подняв руки и привлекая к себе всеобщее внимание, попросил Аристарха Викторовича:

– Поблагодарите французов от нашего имени, но скажите, что мы не можем больше задерживаться. Дела службы зовут. В общем – всем спасибо, все свободны!

После чего, отрядив Макса и Змея помогать таскать вещи, мы, моментально окруженные толпой, стали отвечать на рукопожатия, объятия, а иногда даже и поцелуи (исключительно особ женского пола), получаемые от радостных жителей и жительниц городка.

А когда все чада и домочадцы Кравцова загрузились в автобус, я, усевшись рядом со сменившим меня за рулем Шарафутдиновым, не переставая улыбаться и махать рукой не желающим расходиться французам, скомандовал:

– Вперед!

И наша колонна, медленно раздвигая народ, направилась к выезду из Линсона.

Глава 10

Ласковое осеннее солнце хоть и клонилось к закату, но было совершенно по-летнему тепло. А вокруг наших катящих по проселку машин расстилался обыкновенный французский пейзаж. Слева канал, берега которого поросли мелкими кустиками, справа луга, окаймленные лесом, теряющимся в дымке. А сама дорога, изгибаясь, уходила вдаль, через пологие холмы. В общем хоть картины рисуй! Эх, жалко я не художник! Сейчас бы стоял с мольбертом, в берете и толстовке да размешивал краски, подбирая палитру, чтобы передать все эти восхитительные цвета…

Ду-ду-ду-ду-ду. Чах-чах-чах-чах-чах. Твою дивизию! Да что же это такое?! Только подумаешь про картины, как обязательно какая-нибудь сволочь все возвышенное состояние души так и норовит испоганить! Марат тоже услышал этот звук, поэтому ударил по тормозам и через пару секунд уверенно сказал:

– Там, за холмами, MG[19] работает. И еще что-то. Только не пойму что.

Я чертыхнулся.

– Вот только этого нам для полного счастья и не хватало! А ведь как хорошо ехали!

Но, оглянувшись назад, я понял, что, может, ехали мы и хорошо, вот только встали очень плохо.

Идущий последним в колонне автобус затыкал узенькую дорогу, как пробкой, а глубокие кюветы не давали ни объехать это чудо немецкого автопрома, ни ему самому развернуться. Причем вон там, впереди за холмом, этих придорожных канав не было. Сзади, километрах в двух – тоже. А здесь, зараза такая, как нарочно, встряли так, что быстро сдать назад не получится…

Чах-чах-чах-чах-чах! Блин, стрельба, затихшая на несколько секунд, возобновилась и как будто приблизилась. Поэтому, выскочив из «ГАЗона», я приказал:

– Шах, ну-ка смотайтесь вперед, гляньте, что там за хрень творится, а я пока скажу водиле автобуса, чтобы уматывал отсюда…

Гек при этих словах соскочил с заднего сиденья, споро опустил лобовое стекло джипа и, взведя автомат, уселся на мое место, а Шарафутдинов, дождавшись, пока он совершит все эти действия, нажал на акселератор и рванул в сторону перестрелки. Я же, придерживая хлопающую по заднице планшетку, побежал в конец колонны. Проскочив мимо «УльЗиСа», захватил с собой Жана, а, когда приблизился к «опелю», спокойно вошел в салон и, улыбаясь, объявил:

– Товарищи, там впереди какая-то перестрелка и, чтобы не попасть под шальную пулю, мы сейчас отгоним автобус к повороту.

Аристарх Викторович невозмутимо кивнул и поинтересовался:

– А что именно там происходит?

Пожав плечами, я ответил:

– Не знаю, только что разведку послал. Но могу предположить, что это союзнический мобильный патруль немцев по дороге гонит. Причем в нашу сторону… – А потом, повернувшись к водиле, тихо спросил: – Ты задом-то ездить умеешь? Не уронишь свой пепелац в канаву? Учти, тут далеко катить придется.