Читаем без скачивания О мстительных некромантах и запрещенных артефактах - Елена Звездная

С искренним уважением посмотрела на носатого. Надо же! В пятнадцать лет получить орден Мужества и дворянский титул. Поневоле зауважаешь. А потом я еще подумала, что все трое, они же умертвий подбирали себе, ориентируясь на собственные силы — у носатого орк-воитель, то есть воин, как и он, у Дастела — гештьяра, редкое существо, выживающее среди гигантов и выживающее успешно, насколько я знаю гештьяры теснят даже драконов, у рыжего вот дракон, а драконы — это сила, неограниченная почти ничем. Показательно, да. Но от рассуждений о бытие некромантском меня отвлекла подленькая мысль — глянуть, чего там Гобби написал. Да, понимаю, что Эдвин заслуживает только уважения, но почитать же хочется.

Поднимаю взгляд, читаю биографию третьего участника: «Рия Каро. Родилась в семье боевого мага, обучалась в Университете прикладной магии, была переведена в Некрос, на основании пункта 6.8 — темный источник 2 степени».

Не поняла сначала, потом посмотрела ниже, увидела надпись «Запасной состав» и вот там прочла:

«Эдвин Харн. Биография сурового воина. Они были суровы! Они были настолько суровы, что враги убивали себя сами под суровыми взглядами воинов Харн. Они были суровы во всем, и никогда не ели пироженку, если там не была поставлена сверху вишенка. Сурово! Они мазали масло на нож и сурово жевали железо суровыми зубами, перекидываясь друг с другом суровыми взглядами».

Воображение вмиг нарисовало суровых воинов, сидящих вокруг сурового костра и сурово жующих суровые ножи…

— Вот только попробуй! — пригрозил Эдвин.

Прикрывшись листочком, тяжело дышу и стараюсь не смеяться, потому что жить хочется… Но и почитать дальше хочется. Читаю:

«И вас еще удивляет, что Харну в двенадцать лет отдали Кубок Огня? Понимаю судей, я бы тоже отдал, если бы на меня смотрели суровым голодным взглядом… А потом была битва под Карваром, а Носопырка Суровая с утра не емши, так что взял ножик и закусил перед боем, сурово на ворога поглядывая в процессе… А кто-то из уважаемых историков еще удивлялся, почему суэрры так спешно бежали, побросав все оружие…»

Все! Меня можно было выносить. Я никогда так не хохотала. До истерики просто. Я повисла на плече Норта, уткнулась в его руку и умирала со смеху, не в силах сдержаться.

— Я ее убью, — прошипел… Данюшик Шебуршной.

— Ыыы, — выдала я, всхлипывая от хохота.

— Это моя невеста, — возразил Норт, — так что я сам убью.

Отцепилась от его плеча, гордо вскинула подбородок, мол нам такие женихи и даром не нужны… Нортики всякие Доставучие… Ыыы… Не удержалась, вцепилась в Эдвина и захохотала снова. Носатый приобнял за плечи, похлопал по спине, типа в утешение, обнял крепче, не давая сползти, и вдруг спросил:

— Риа, а ты вообще когда в последний раз смеялась?

И смех мгновенно прекратился. Я отстранилась от носатого, вытерла слезы и оценила обстановку. Вообще, сразу возник вопрос, с чего это все взяли, что писала я. Его я и задала куратору Тейше:

— А чего это сразу я?

Странное дело, после моего приступа хохота куратор уже не выглядела столь категорично разгневанной на меня. Напротив, казалась мне задумчивой, и ответила она после длительной паузы.

— Я зашла к тебе, Каро, и сказала продиктовать твою биографию, ты была уставшая, к тому же это убийство, — куратор Тейша всхлипнула, — и я сказала, чтобы ты утром сама приклеила. Разместила листы, активировала заклинание, дав один допуск, и ушла спать. А утром!

Ладно утром, я отчетливо поняла, что было ночью и с чего угорали мои умертвия. А говорят, у мертвых нет чувства юмора.

— То есть вы активировали стенд на меня? — осторожно интересуюсь у преподавательницы.

— На твоих умертвий! — взвизгнула куратор Тейша.

— Простите, — произнес лорд Гаэр-аш, — почему на умертвий?

Всхлипнув, женщина торопливо ответила:

— Так все знают, что Каро своего гоблина по поручениям отправляет, а паук ей даже завтрак из столовой таскает, и гоблин — книги, и она уставшая, все одно отправила бы гоблина биографию повеси-и-ить.

Все присутствующие некроманты переглянулись. Потом взглянули на доску, сложили два и два и поняли, что «перевод гоблина» намекает собственно на гоблина. А гоблин в Некросе только один имеется. И это мой.

— Умертвия не умеют писать, — напомнил всем и, судя по всему, себе заодно, господин Дайлер.

Маг-техник хотел бы найти козла отпущения, но не мертвого же.

— Не умеют, — подтвердил Дан.

— Смотря какие, — произнес Норт.

Лорд Гаэр-аш ничего не сказал, но очень пристально смотрел на меня. Его внимательный взгляд, если бы мог звучать, прозвучал бы набатом по Гобби. И я поняла, что придется все брать на себя, а потому:

— Ладно, я это написала! — громко, гордо и решительно объявила присутствующим.

Секундная пауза, в течение которой я воскресила в воспоминаниях ту схемку по категорическим запретам, что Гобби вычертил для меня, и еще решительнее добавила:

— Письменных издевательств над некромантами в перечне запрещенных действий нет, вот!

Умыла всех! Ректор усмехнулся и посмотрел на мага-техника, господин Дайлер растерялся окончательно, куратор Тейша подскочила и гневно на меня посмотрела, Норт с Даном тоже смотрели, тоже гневно, Эдвин неожиданно вступился за меня:

— Сами виноваты. Я говорил, что схему уничтожить нужно.

— Кто ж знал, — прошипел Дан, — что наша скромная побродяжка проберется в мужское общежитие.

— Схему украли, когда мы были в кабинете лорда Гаэр-аша, — холодно произнес Норт, — а значит, не Риа.

Так, а теперь набат по Паулю.

Невинно посмотрела в потолок, потом ковырнула ножкой пол, после осторожно протянула:

— Вы про ту схемку, где разгадали мой коварный замысел с платком и вели расчеты, как бы мою кровь на играх использовать?

Вся троица разом отвела глаза. Нормально.

— Или, быть может, вы про то, — продолжила уже разгневанно, — что меня и Гобби по дороге на Королевские Мертвые игры планировалось «заболеть», ведь все схемы тренировки рассчитывались под вас!

Праведный гнев звучал грозно.

— Ты сказал? — хмуро спросил рыжий у глазастого.

Норт отрицательно качнул головой.

— Тогда кто?! — упорствовал рыжий и, на мой взгляд, почему-то самый обиженный.

Надо же, еще и виноватого прямо при мне ищут.

— Ректор, — буркнула я.

Это было определенно зря.

— В мой кабинет, — холодно приказал лорд Гаэр-аш.

Молча повернулась и направилась в кабинет ректора. Позади услышала его негромкие, но отчетливо слышные слова:

— Стенд не трогать. Куратор Тейша, на будущее относитесь с большим усердием к порученным вам обязанностям. Дастел, по поводу крови мы переговорим позднее. Это будет неприятный разговор. Разошлись на лекции.