Читаем без скачивания Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании - Владимир Немцов

В печати не раз отмечалось, что, может быть, сейчас уже пора упразднить некоторые инстанции в бракоразводных делах. Не следовало бы также публиковать извещения в газетах. Вероятно, это правильно. Здесь должен быть сугубо индивидуальный подход к каждому такому грустному делу. Это — серьёзное жизненное потрясение, и к нему надо относиться с сочувствием…

Думаю также, что эта тема не может служить поводом и для зубоскальства, что встречается в иных комедиях, фельетонах, на эстраде.

Но я вступил в этот разговор лишь потому, что он непосредственно касается воспитания молодёжи. Ни в наших законах о браке и семье, ни в быту среди честных людей развод (особенно если он возникает по инициативе женщины) не считается нарушением норм советской морали. Правда, явление это нежелательное, особенно если затрагиваются интересы детей. Страдает и детская психика, и нормальное воспитание…

Однако я говорю о другом — о воспитании огромного большинства наших детей, которые не переживали подобных семейных несчастий, и будем верить, что беда эта никогда не придёт в их дом. Есть иная беда, от неё защититься ещё труднее.

Дети, я опять подчёркиваю, что речь идёт главным образом о девочках, слышат разговоры в семье, на кухне, во дворе, где порой разглагольствуют те самые «нищие», которых обделила любовь. «Развод — позор, — вопиют они. — Ну а что касается «одиноких» женщин, то…»

В понимании мещан это словосочетание носит презрительный, а порой даже двусмысленный оттенок, и они всячески внушают своим дочерям, их подругам, всем, кто в какой-то мере может попасть под их влияние, что избави вас бог стать такими же, как эти «одинокие».

Гнев наполняет сердце. Да, мы все понимаем, что мещанство в таком низком проявлении — это даже не овсюг, а случайная осенняя муха, но жалит она больно. Особенно тех, у кого ещё не притупилась чувствительность… нет, не кожи, а сердца!

«Он же тебе не противен?»

Я позволю себе рассказать одну незатейливую историю, из которой читатель поймёт, как важно сохранить моральную чистоту нашего общества, защитить право на любовь от самого гнусного и цепкого противника, именуемого мещанином. Слова более современного мы ему не подобрали. Да и трудно: он выступает в разном обличье.

В данном случае я опять обращаюсь к родителям. Расскажите о нём дочерям, научите их распознавать потребительскую сущность мещанства, ханжество, цинизм, противостоящие великому чувству любви.

И вот для примера эта история. У молодой женщины (назовем её Ольга Петровна) нет мужа, детей. Родители погибли во время войны. Её называют одинокой.

Но какая же она одинокая? Друзья, подруги, товарищи по работе, наконец, всё наше советское общество добрых, хороших людей.

Иногда мечтала о любви. Ведь то, что было раньше, сейчас кажется грустной ошибкой. Присматривалась к людям, находились такие, которые хотели бы связать с ней жизнь… Нет, не то! Любовь даже не теплилась в сердце. А она ждала только настоящую любовь, и ничего другого.

Приходили подруги, были среди них всякие — отзывчивые, милые женщины, которые в силу присущего им такта не осмеливались вмешиваться в её жизнь. Мало ли что может быть? А вдруг она кого-нибудь любит?

Но были и мещанки, для которых семья, дом — это, конечно, не старомодная крепость, а действующая огневая точка на маленькой высотке в защите тараканьих щелей от решительного наступления великих чувств, поддерживаемых всем нашим обществом.

Эти подруги говорили:

— Он прилично зарабатывает. Ведь у тебя лишнего платьишка нет. Свои комнаты можете обменять на отдельную квартиру. Чего тебе ещё нужно?

Потом под разными предлогами начали знакомить «несчастную, одинокую женщину» с разными холостяками. Ничего не помогало.

— Уж больно ты разборчива, — наконец вспылила одна из подруг, — приличных людей с тобой знакомим…

Простите, дорогие читатели, но здесь я прерву эту реплику. Обычно такие подруги тщательно скрывают свои истинные намерения, а потому никогда не произнесут слово «сватовство», столь широко распространённое в дореволюционном быту и чаще всего знакомое нам по комедиям А. Н. Островского.

Но тут не комедия, а то, что задевает самые глубокие чувства и от чего становится горестно на душе. Я бы не стал подробно рассказывать об этой истории, но, к сожалению, она не редкость. А девушки многое видят, знают и хоть иной раз декларируют, что это их «собственное» мнение, но жизнь, то есть мы с вами, — самый авторитетный учитель. А потому и отвечаем за них.

Каким путём — неизвестно, но вдруг «одинокая женщина» встретила давнишнего знакомого, который никогда её не интересовал, да и вообще человечек-то он не отличающийся особенными душевными качествами.

Это был скопидом, всё, что мог, тащил в свою квартиру, честно или не совсем, но построил дачу, купил машину. Всё бы ничего, только вот семью принципиально не заводил. Зачем тратиться? Можно прожить, как говорят, на «собственном обаянии», в данном случае подразумевая обаяние собственности, на что особенно падки легкомысленные мещаночки из тех семей, о которых я рассказывал.

Девочки терпели крушение, разочаровывались, становились мудрее и потом, лишь убедившись, что сделка будет совершена по закону, то есть за подписями и печатями, наконец-то достигали своей основной цели и вступали в семейную жизнь.

Но годы идут, солидный человек с хорошим положением и весом, несмотря ни на что сохранивший вполне приемлемую внешность, предлагает «одинокой женщине» руку и сердце. Надо же в конце концов остепениться и хоть кого-нибудь осчастливить по-настоящему.

В положительном ответе он не сомневался. Дом — полная чаша, даже туалеты припасены для будущей супруги. Но Ольга Петровна отказалась. Причины мне неизвестны — возможно, ждала любви или, как думали близкие и тактичные подруги, уже любила… Кто в этом разберётся?

В престарелом волоките заговорила обида собственника. Да сколько девчонок считали бы самым великим счастьем выйти за него замуж! Добиваются, письма пишут. А тут ничего выдающегося и не так уж молода… Просто невероятно!

На помощь пришли его родственники, подружки, соседки. От них не продохнуть!

Забежала молодящаяся дама — родственница отвергнутого жениха. Взглядом опытного товароведа из комиссионного магазина окинула скромную обстановку, покосилась на шкаф — а что там?

— Прости, пожалуйста, — сразу перешла она на ты, — но нельзя же быть такой блаженной. Я постарше тебя, хотя и ты, конечно, не девочка. Так вот, послушайся моего совета. Годы идут, а впереди — никакого просвета. Ведь через несколько лет ты никому не будешь нужна…

Ольга Петровна оскорбилась:

— Как это так не нужна? Людям нужна! Я работаю! Что-то для них делаю.

— А могла бы ничего не делать. Ты знаешь, сколько у него на книжке?

— Не интересуюсь.

— Извини, моя дорогая, но это — обыкновенное и глупое позёрство. Такой прекрасный случай… — но, заметив, что Ольга Петровна хмурится, настойчивая дама повернула разговор в иную плоскость. — Он так хорошо к тебе относится, человек порядочный, видный. Ну скажи, чем он тебе не нравится?

— Я этого не говорила.

— Тогда в чём же дело? — дама всплеснула руками.

— Вы никогда этого не поймёте. Я не люблю его. Не люблю! Слышите? — Ольга Петровна стояла перед ней, сжимая руки в гневе и отчаянии.

— Ничего, привыкнешь, — равнодушно заметила современная сваха, сменившая засаленный салоп на нейлоновую шубку, — Ты, конечно, близко его не знаешь, но можно вместе поехать в отпуск, к морю. А там — обстановка… Потом решите.

Это было уж слишком. Ольга Петровна открыла перед гостьей дверь, и та ушла сильно раздосадованная. «Вот ненормальная! В каком только веке она родилась?»

Именно в нашем веке. Родилась в советское время, в начале той светлой эпохи, когда расцветают самые высокие благородные чувства, любовь кристальной чистоты, рождённая в смертном бою с мещанством «всех рангов и сословий», тех, кого так метко заклеймил Маяковский.

Чтоб не было любви-служанки,замужеств,похоти,хлебов.Постели прокляв,встав с лежанки,чтоб всей вселенной шла любовь.

Борьба за любовь! Обычно она представляется нам как стремление вызвать ответное чувство, сохранить его, несмотря на все житейские невзгоды. Воюют за право на любовь, когда ей противодействуют другие силы.

Здесь не открытое поле сражений, а тайная война противоречивых чувств. Часто в эту борьбу вступает рассудок, он готов запереть все чувства на замок в самом дальнем уголке сердца.

Но сейчас я рассказываю о борьбе женщины не со своими чувствами, а с реальными и вполне осязаемыми противниками. Чуть ли не весь двор узнал, что Ольга Петровна отвергла такую завидную партию. Значит, неспроста, тут что-то кроется. Или гордость свою хочет показать — дескать, вот я какая, а на вас на всех мне наплевать.